«Остров ненужных людей». Как выживают граждане Украины в Крыму

Версия для печати

«... С „умереть“ вообще прикольно! Потому что если ребенок родился, ты хотя бы можешь предоставить доказательства — фото, скайп-интервью, свидетели ... А если человек умер — как ты это докажешь?!»

Граждане, которые позиционируют себя как украинцы на оккупированных территориях, остались там не от хорошей жизни. И, если на землях Донбасса еще может идти речь о какой-то подпольной деятельности в интересах страны, то в Крыму нет. Кто мог и хотел бороться, в основном покинули полуостров. Остались самые слабые, уязвимые слои населения.

О том, с чем им приходится сталкиваться, рассказала волонтер, председатель общественной организации «Шторм» Елена (фамилию не называем из соображений безопасности). Костяк организации составляют крымчане. Сама Елена — уроженка Донецкой области, однако давно переехала в Крым. Она и ее коллеги занимаются помощью в оформлении документов людям, оставшимся в оккупации. Простые вещи вроде получения свидетельства о рождении или получения паспорта для крымчан превращаются в целую эпопею. Елена живет между Крымом, Киевом и Херсоном. В первом случае — ее подопечные, во втором — суды и бесконечные кабинеты.

— Расскажите подробнее, чем именно Вы занимаететсь?

— Это и подача документов в суд для признания факта рождения ребенка на оккупированной территории; и оформление документов детям, которые достигли 16-ти лет; это установление факта смерти человека на оккупированной территории ... это касается всех документов.

Хотим наладить систему электронной подачи документов, максимально перевести в виртуальную форму общения госслужб и конкретного человека. Речь идет о всех аспектах административного характера. Это нотариусы, юристы — любые вопросы, касающиеся людей — наследство, рождение, смерть, заключение брака.

— Какие трудности возникают у крымских украинцев?

— Все жители Крыма юридически являются гражданами Украины. Но есть моменты, когда к нам относятся как к негражданам. Скажем, сегодня было судебное заседание, которое перенесли на целый месяц вперед. Хотя по закону Украины, по упрощенной системе, решения судов о признании факта рождения ребенка на оккупированной территории занимает сегодня 24 часа. Судьи имеют такую, знаете, беспрецедентную наглость относиться к нашим детям и жителям Крыма не так, как требует закон, а так, как они себе чувствуют. Это говорит о том, что в большей степени власть сегодня не готова работать с оккупированными территориями.

Вчера я была в Минюсте, была в МВД, писала обращения и общалась с чиновниками. Сложилось впечатление, что мы словно остров ненужных людей. Проблема оккупации — наша личная проблема.

В Крыму осталось много больных людей, инвалиды, есть онкобольные, есть люди одинокие — по разным причинам, у них есть наследство, они не могут никому его передать ... Одна девочка полгода искала нотариуса, который бы заверил дарение недвижимости. Человек, хотевший оставить в наследство жилье — невыездной, у нее была какая-то степень рака, и на момент ее смерти документы остались без ее заверения. И это только один частный случай, о котором мало кто узнает.

— Чем вы занимались до войны?

— До войны, до оккупации, я была администратором идентификационного центра матери и ребенка. Я занималась тем же самым — оформлением документов для девушек, которые были ранее судимы, бездомных, из интернатов, родивших ребенка, скажем, в сложных жизненных обстоятельствах. Так получилось, что когда началась война и оккупация, я переформатировала свои способности с учетом того, что я умею, но уже на благо Крыма.

— Можно говорить о каком-то хотя бы скрытом сопротивлении, активности со стороны проукраинского населения?

— Активности со стороны проукраинского населения Крыму нет по той причине, что она сразу пресекается. Чтобы не подвергать себя или своих детей неприятностям, все думают так, как они думают, но «на кухне». Революционных настроений я не наблюдаю. В них нет смысла. Сейчас страсти в Крыму несколько поутихли, снята эта агония радости, люди просто живут. Сегодня есть день, есть работа, есть хлеб, на этом все заканчивается.

— Насколько изменился уровень жизни на полуострове?

— В больших городах — Симферополе, Севастополе уровень доходов увеличился, туда пришли инвестиции из РФ, там есть больше работы административного характера. А курортные города, такие как Евпатория, Ялта, жившие за счет туризма, переживают глубокий кризис. Бизнеса в Крыму не осталось. Тот бизнес, который остался, направлен на выживание, не на прибыль — люди занимаются бизнесом ради того, чтобы остаться на плаву, чтобы оплатить коммунальные услуги, чтобы оплатить детям обучение и т. д.

— Кем в основном являются вашими подопечные?

— Категория людей, которым мы помогаем, — это больные, одинокие, матери-одиночки, инвалиды и люди со сложными жизненными обстоятельствами. Причина там остаться — невозможность проживания на материковой Украине, ведь за жилье им придется платить огромные средства. Также это пожилые люди, родители ... моей бабушке 80 лет. При желании я не могу переехать на материк и ее там оставить. Кто-то остается от страха — всю жизнь прожили на одном месте, в 45-50 лет менять место жительства, осваивать новую территорию, искать работу — это очень сложно. Поэтому люди соглашаются с тем, что есть, живут в тех условиях, но при этом сохраняют все возможные документы, потому что все понимают, что документы крымские не являются законными.

— Насколько рискуете Вы и другие «вольнодумцы» в Крыму?

— Конечно, все «под колпаком». Все люди абсолютно, независимо от того, занимаются они активной деятельностью или нет. Все являются потенциальными преступниками для Российской Федерации, они изначально всех людей рассматривают как преступников. О репрессиях — открытого ничего такого нет. Тебе никто не угрожает, никто не запрещает жить обычной жизнью.

Но у крымских татар постоянно обыски происходят ...

Это те крымские татары, которые занимают активную позицию, которые выступают на телевидении и радио, которые открыто критикуют российские власти. Если крымский татарин ходит каждый день на работу и никого не трогает, его также никто не будет трогать.

В тему: ФСБ проводит обыски у крымских татар и журналиста «Крым.Реалии»

— Каким бы Вы видели в идеале статус полуострова?

— Крым не может существовать самостоятельно. Я считаю, что Крым должен быть в составе Украины, но на каком-то особом статусе — то ли крымскотатарская республика, или просто область — это все можно обсуждать в контексте политической необходимости, вернее, экономической, то есть это отношения должны выстраивать люди, которые в этом понимают.

— Эта «Россия в головах» — насколько она излечима? И как быть с этими людьми после деоккупации?

— Это даже не болезнь. Это искусственно созданная, их реальность. Они живут в искусственном мире, с искусственными ценностями, с искусственными победами и поражениями, и выстраивается такая позиция, что все вокруг враги, независимо от того, это Украина или какая-то другая страна.

Украина — это государство, из которого они ушли самостоятельно, якобы, проведя референдум, но в действительности, для крымчан как для полуостровитян, вся эта ситуация не является каким-то болезненным переходом или болезненной ситуацией, как, например для материковой Украины. «Мы всегда были с Россией» — об этом говорят люди, которые являются коренными жителями России, переехавшими в Крым. Которые были переселены в 60-е годы, люди, у которых родители военные, переехали сюда служить — то есть, у них искаженное понимание: Россия там, где они поставили свои чемоданы.

В тему: Каким был «подарок Хрущева». Как Украина отстроила Крым. Часть вторая

Но ... даже Россия не называет их «русскими». Они этакий обособленный слой общества. Живут на полуострове, да, являются гражданами РФ, но «они не часть нас, они просто к нам присоединились». Так рассуждает большинство россиян. Многие воспринимают их как предателей: «Вы предали Украину, завтра измените и России».

— Может Европа влиять на власть Крыма, теми же, например, санкциями?..

— Европа никак не может давить на власть Крыма. Если бы они хотели, могли бы это делать жестче, быстрее, серьезнее. Но сегодня Крым в такой ситуации, где главный месседж всего происходящего — «ну тут же не стреляют!» А на Донбассе стреляют, надо быстрее решать вопросы. А там — жизнь течет, люди получают зарплаты. Россия действительно взяла ответственность за то, чтоб платить пенсии ...

Крым и Донбасс — это разный психотип людей. И для крымчанина, который проживает, ему отсоединение от Украины — это все, окончательно. Мол, мы не с вами. А на Донбассе люди: ну мы же украинцы, а какая разница, мы можем и там, и там получить деньги! Есть очень немного людей, которые выехали из Крыма оформить украинские пенсии.

— Что дожна была бы в идеале делать украинская власть для крымчан?

— Она должна наладить мост между теми украинцами, что проживают в Крыму. И прежде чем принимать любые законы по отношению к нам, должны были бы с нами это согласовать. Что бы ни происходило, какие бы законы Украина не принимала, нас об этом никто не спрашивает. Удобно — не удобно? Работает — не работает? Насколько это опасно, насколько это дорого, насколько это невозможно для осуществления законных прав и свобод? И, принимая новые законы, Украина руководствуется своей логикой, защищая себя от крымчан.

Когда я создала общественную организацию, начала близко общаться с чиновниками и рассказывать им наше, крымчан, видение, они начали меня убеждать, что я об этом ничего не знаю, что они, сидя в Киеве или Херсоне, лучше понимают нашу позицию и реалии, чем мы сами. Например, одна из последних вопиющих, непонятных вещей — это отмена выдачи паспортов детям 16 лет в бумажном варианте. То есть сейчас все дети, достигшие 16-ти лет, должны получать ID-карту.

Ее делают в течение 20-ти дней, присутствие ребенка необходимо, ребенок должен быть самостоятельно на материке в течение 20 дней, он невъездной в Крым, пока не получит документ. Сумма проживания, пребывания ребенка в Херсоне, пока его паспорт будет готов, составляет около восьми тысяч гривен! То есть, паспорт гражданина дети в Украине получают бесплатно, наши же дети должны платить большие деньги! И второй вариант — эти паспорта для Российской Федерации не является документом. То есть, в любом случае, дети должны будут делать также и российский паспорт.

Да, закон хороший, мы идем в Европу. Но он не работает для оккупированных территорий. Это означает, что дети, получив российские паспорта, будут сидеть там дома и ждать, когда произойдет деоккупация, изменятся законы, и мы будем оставаться негражданами своего государства.

Люди, которые мне сегодня позвонили, приехали с детьми, и им сказали: вы должны 20 дней находиться на материковой Украине. «У нас нет таких денег. Мы поедем домой». А пограничники говорят: «Ваши дети без документов, мы не можем пустить их в Крым, потому что у вас нет паспорта гражданина Украины». И все, дети в ловушке.

— Помогают ли другие волонтеры? С тем же проживанием на материке?

— Был момент, когда по стране вспыхнула благотворительность и все друг другу помогали, а потом пришло понимание, что нельзя же при этом обогатиться. И все начали зарабатывать — на крымских и на донецких ... Донецких вообще не хотели брать, а для крымских выставляли бешеные цены за проживание. Появились «волонтеры-бизнесмены», которые за деньги предоставляют услуги, которые должны быть бесплатными, и по закону это может делать третье лицо.

Они становятся в позицию третьего лица и делают документы якобы бесплатно, а в Крыму затем за вклейку фотографии требуют 700 гривен, например. Или свидетельство, подача иска в суд — заявление о признании факта рождения ребенка; они подают здесь бесплатно, а маме рассказывают, что это очень серьезная процедура, и она стоит полторы-три тысячи гривен. Это реальные факты, это люди, которые звонят мне и говорят: «Нам предложили свидетельство о рождении за три тысячи гривен». Но я знаю, что это свидетельство о рождении стоит 265 гривен, так как на крымчан наложили этот налог.

То есть, ни родиться, ни умереть бесплатно ...

С «умереть» вообще прикольно! Потому что если ребенок родился, ты хотя бы можешь предоставить доказательства — фото, скайп-интервью, свидетели ... А если человек умер — как ты это докажешь?! А вдруг он жив, а вы оформляете на него свидетельство о смерти, заберете у него квартиру! А если бы действовали электронная подача (документов — А), электронный нотариус, электронные юристы, электронная подпись ...

Пока человек жив, но предположим, смертельно болен, он может подписать документ: мол, я в сознании, отдаю своим детям квартиру, машину, дачу ... Тогда бы не было у мошенников возможности делать то, что они делают. А как только растет спрос на такие вещи, активизируются мошенники. И самое сложное, когда их становится много, и среди них появляются и волонтеры, которые хотят бесплатно помочь. Но ничем, кроме знания и понимания ситуации, ты помочь не можешь. И тебя записывают в мошенники и начинают придумывать о тебе легенды ...

—

Елена Максименко, опубликовано в издании Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• Что украинцы Крыма Киеву простят, а что — никогда
• Как мы «боремся» за Крым. Итоги 2015 года
• Барыги. Крым грабит русское ворье при попустительстве власти Украины
• Оккупация Крыма: два года спустя
• Крым — разбитая витрина