Что значило для поляков нападение Гитлера на СССР 22 июня 1941 года

Версия для печати

Ранним утром в воскресенье, 22 июня 1941 года, немецкие войска приступили к реализации плана под кодовым названием «Барбаросса» — это стало одной из самых масштабных военных операций в мировой истории.

Самолеты люфтваффе нанесли массированный удар по советским аэродромам вдоль германо-советской границы, установленной в 1939 году. 

Войска вермахта пересекают границу СССР, 22 июня 1941 года. Источник: Википедия

Немецкие дивизии двинулись на восток, застав врасплох командование Красной армии. Чтобы осуществить гитлеровский замысел по завоеванию мифического Lebensraum — жизненного пространства для народов Третьего рейха, — страны «оси» мобилизовали более четырех миллионов солдат. План войны на два фронта оказался провальным, но чтобы одержать победу над Германией, антигитлеровской коалиции понадобилось еще четыре года. СССР вложил в эту борьбу неимоверные усилия и понес самые многочисленные человеческие потери — война поглотила свыше 20 миллионов его граждан.

Сколько продолжалась война и кто был агрессором?

Хронология — принципиальная и вместе с тем банальная вещь, разделяющая польский и российский взгляды на историю Второй мировой войны. Российская историография отрицает участие СССР в войне в 1939–1941 годах на стороне Третьего рейха. 22 июня 1941 года — день нападения Германии на СССР — в российской истории о «Великой Отечественной войне» является исходной точкой, эта дата непреложна и символична. Когда 3 июля 1941 года Сталин в своем выступлении по радио впервые публично высказался на тему начала «навязанной нам [СССР] войны», на польских землях война продолжалась уже второй год.

Она началась 1 сентября 1939 года нападением Третьего рейха. Для поляков 22 июня 1941 года — один из значимых пунктов военного нарратива. Можно сказать, что это подзаголовок, открывающий очередную главу большой истории о войне, в которой хватает сюжетных поворотов. И начало лета 1941 года, когда Советский Союз из союзника Германии становится ее главным врагом, — один из важнейших таких поворотов.

Второе отличие — с перспективы поляков в этой ужаснейшей из войн был не один, а два агрессора. 17 сентября 1939 года нападение Гитлера поддержал его тогдашний союзник, Советский Союз, который атаковал восточные границы Польши и аннексировал (в соответствии с положениями секретного протокола к пакту Молотова — Риббентропа и последующего Договора о дружбе и границе, подписанного 28 сентября 1939 года) 200 тысяч квадратных километров восточных земель Второй Речи Посполитой вместе с 13 миллионами жителей (Виленское, Новогрудское, Волынское, Станиславовское, Львовское и Тарнопольское воеводства). Почти два года жизнь польских граждан проходила под одной из двух оккупаций — немецкой или советской, в зависимости от места жительства.

Обе они, помимо того, что привели к утрате национальной независимости, сопровождались репрессиями и жертвами, при этом кардинальным образом изменив жизнь населения на многих уровнях: социальном, экономическом и политическом.

Это, однако, не означает, будто историки в Польше ставят знак равенства между двумя оккупационными системами.

Начиная с 1990-х годов различия в политике оккупантов по отношению к местному населению (кроме очевидной темы Холокоста), равно как и масштабы репрессий и количество их жертв, служат предметом исследований и дискуссий.

Однако помимо различий самих условий оккупации есть и существенная разница в их последующей интерпретации: в период Польской Народной Республики тему советских преступлений, совершенных против польских граждан, замалчивали, делая акцент исключительно на гитлеровской политике физического уничтожения и эксплуатации. Между тем, оценки количества граждан Второй Речи Посполитой, так или иначе пострадавших от советских репрессий (то есть арестованных, депортированных или расстрелянных) в период с 1939 по 1941 год, дают результат почти в полмиллиона человек. Судьба некоторых из них и по сей день остается неизвестной, образуя в семейной генеалогии белые пятна и вопросы без ответа.

Солдаты вермахта во время уличной битвы, июнь 1941. Источник: Википедия

Добавим, что в контексте 22 июня 1941 года историки вспоминают также и преступления, совершенные при отступлении советских формирований с восточных территорий довоенной Польши после нападения Третьего рейха на СССР. 24 июня 1941 года, через два дня после начала немецкого вторжения, нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия издал приказ расстрелять всех заключенных, содержавшихся на аннексированных территориях Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Бессарабии.

Самые массовые убийства имели место в Восточной Галиции и на Волыни. Во Львове сотрудники НКВД уничтожили около семи тысяч находившихся в тюрьмах поляков и украинцев. Бойня была устроена, в числе прочего, также и в Луцке, Станиславове (современный Ивано-Франковск), Бжежанах (сейчас — Бережаны) и Тарнополе (сейчас — Тернополь), а на северо-восточных территориях — в Вильнюсе, Августове и Старой Вилейке. Жертв расстреливали или забивали до смерти. В соляной шахте «Салина» близ города Добромиль несколько сотен заключенных забили молотами.

Новая карта оккупации

В польском нарративе начало германо-советской войны автоматически знаменует конец так называемой первой советской оккупации восточных воеводств Второй Речи Посполитой. Но это, разумеется, не единственная ассоциация, связанная у поляков с датой 22 июня 1941 года.

Нападение Третьего рейха на СССР имело колоссальное значение для геополитики той войны. Польша в очередной раз оказалась — в прямом и переносном смысле слова — в центре событий.

Вследствие географического положения польские земли стали транзитным маршрутом для сил вермахта, двигавшихся на восток, а затем — базой для военных действий. В результате успешного продвижения немецких дивизий вся довоенная территория страны оказалась под немецкой оккупацией.

На карте, которую можно найти в польских школьных учебниках истории, меняющиеся в период Второй мировой войны сферы влияния рисуют обычно несколькими цветными линиями: границы Польши до 1 сентября 1939 года, граница между Третьим рейхом и СССР до 22 июня 1941 года, а также границы и новые административные формирования, установленные немецкими властями после захвата польских земель в результате успешного наступления на восток.

Летом 1941 года в состав Рейха был включен округ Белосток, а восточные воеводства вошли в состав Рейхскомиссариата Украина и Рейхскомиссариата Остланд. У юго-восточных границ довоенной Польши был создан Галицкий округ (Львовское, Станиславовское и Тарнопольское воеводства), который затем был включен в Генерал-губернаторство. Генерал-губернаторство — административная единица, созданная в 1939 году и охватившая большую часть оккупированной тогда территории Речи Посполитой.

Политические чаяния

Начавшаяся германо-советская война ознаменовала собой новые перспективы для польского правительства в изгнании в Лондоне, а также для деятельности Польского подпольного государства в оккупированной Польше. На страницах печатного органа Союза вооруженной борьбы, предшественника Армии Крайовой, было написано:

Вздохом облегчения и радости встретила Польша известие о начале германо-советских военных действий. Не потому, что мы здесь — в немецкой оккупации — рассчитываем на освобождение, совершенное «солнцем народов — отцом Сталиным», а там — под советской оккупацией — уповаем на что-то доброе от «защитника христианства и западноевропейской культуры» — Адольфа Гитлера. Причины того, что у нас сегодня бодрее шаг и ярче блестят глаза, иные. В том, что произошло 22 июня 1941 года, следует усматривать исключительную удачу: руки одного из наших врагов разят другого врага, и оба — победитель и побежденный — обильно истекают кровью, изнуряются и истощаются.

Biuletyn Informacyjny, 26 июня 1941 года

Борцы за независимость из Польского подпольного государства рассчитывали на то, что — как и в Первой мировой войне — конфликт сверхдержав приведет к их краху, и тогда из геополитического хаоса родится свободная Польша.

Читайте также: Катынская трагедия. Криворожская страница

Открытие Гитлером Восточного фронта несколько уменьшило силу натиска на Великобританию — главного союзника польского правительства в изгнании. В свою очередь, инициатива Уинстона Черчилля уже в июле 1941 года привела к подписанию Англо-советского договора о союзе, и тем самым позволила установить дипломатические отношения между СССР и польским правительством в изгнании в Лондоне.

Результатом этих событий стало подписание 30 июля 1941 года договора, вошедшего в историю под названием Соглашения Сикорского – Майского (от фамилий подписавших его польского премьера Владислава Сикорского и посла СССР в Великобритании Ивана Майского). Соглашение предусматривало создание в СССР польской армии и освобождение из тюрем и лагерей ГУЛАГа польских военнопленных.

Впрочем, не удалось избежать и некоторых разногласий. Хотя представители СССР указали в тексте соглашения, что советско-германские договоры 1939 года признаны недействительными, это не рассматривалось ими как отказ от советских территориальных претензий. В результате соглашение не подписал президент в изгнании Владислав Рачкевич, а половина польского правительства подала в отставку.

Читайте также: Катынь: чья печаль?..

Тем не менее этот документ дал возможность сформировать на территории СССР Польские вооруженные силы под командованием генерала Владислава Андерса, которые впоследствии стали основой польской армии, сражавшейся с Германией на Западе. Ряды Армии Андерса пополнили поляки, освобожденные из лагерей, тюрем НКВД и депортированные. Это военное формирование изначально порождало массу проблем: взаимодействие польского штаба армии Андерса с советскими властями, а также вопросы обеспечения всем необходимым личного состава. Солдаты страдали от плохого снабжения, продуктовый паек был крайне скудным.

В 1942 году, во время немецкого наступления на Кавказ, Сталин, глазом не моргнув, согласился на эвакуацию почти 80 тысяч польских солдат в Иран. Такой шаг, по мнению польского историка профессора Анджея Пачковского, избавил Советский Союз от проблемы «нежелательного союзника» и взятых на себя обязательств перед поляками. В то же время, это решение дало возможность спасти десятки тысяч человек от по-прежнему висевшей над ними угрозы лагерей, голода или казни.

Историю польско-советских дипломатических отношений во время войны завершает еще одна важная для поляков дата — 25 апреля 1943 года. В этот день в результате международного скандала после обнаружения немцами массовых захоронений польских офицеров, убитых в 1940 году НКВД в Катыни, СССР в одностороннем порядке разорвал дипломатические отношения с правительством Второй Речи Посполитой.

Поводом послужили попытки польских политиков поставить вопрос на обсуждение на международной арене. Это стало началом так называемой катынской лжи: до 1990 года Советский Союз официально отрицал свою ответственность за убийства. Сегодня общеизвестно, что преступление в отношении почти 22 тысяч польских граждан было совершено на основании конкретного решения Политбюро ЦК ВКП (б). Но в 1943 году СССР приписал это немцам.

Читайте также: Тимоти Снайдер: Когда Сталин был союзником Гитлера

Дата 22 июня 1941 года стала поворотным моментом и для польских коммунистов, чей взгляд на события в польском историческом дискурсе с 1991 года либо полностью игнорировали, либо отодвигали на задний план, уделяя все внимание законному правительству Второй Речи Посполитой в Лондоне. Между тем именно коммунисты три года спустя придут к власти в Польше при поддержке СССР.

После начала германо-советской войны подпольное коммунистическое движение активизировало свою деятельность в условиях немецкой оккупации.

В декабре 1941 года под Варшавой были сброшены с парашютами члены так называемой инициативной группы Польской рабочей партии (ПРП). В течение следующего года подпольная ПРП создала свои ячейки почти на всей территории Генерал-губернаторства. Организация не имела такого размаха, как структуры польского подполья под эгидой Польского правительства в изгнании, но неизменно заявляла о себе в антигитлеровском движении сопротивления. Уже в начале 1942 года коммунисты создали собственное вооруженное формирование — Гвардию Людову.

В 1943 году — в переломный год войны — Сталин дал согласие на формирование в СССР под эгидой польских коммунистов новых воинских частей — так называемой Армии генерала Зигмунта Берлинга. Солдаты этой армии — о которых сегодня, на волне декоммунизации, предпочитают не упоминать в контексте борьбы за свободную Польшу — сражались в кровопролитных боях под Ленино, а затем прошли с Красной армией весь боевой путь, завершившийся в 1945 году штурмом Берлина.

Немецкие солдаты на Восточном фронте, июнь 1941. Источник: Википедия

Несколько упрощая, вполне можно сказать, что 1941 год стал отправной точкой для послевоенной судьбы Польши и прихода к власти коммунистов. Одной из основ истории коммунистической элиты в ПНР было участие в движении сопротивления и усилия, приложенные в борьбе с немецкими оккупантами.

Читайте также: Баранта по-советски или Скотская война

Надежда повседневности

Летом 1941 года приободрились и простые жители оккупированной Польши. В воспоминаниях того периода появляются самые разные эмоции: надежда, радость, нотка страха, насмешки и злорадство по поводу того, чем закончился союз двух оккупантов. Официальная пропаганда с обеих сторон давала предостаточно поводов для подобной реакции.

Германия пыталась отвлечь внимание от своего прежнего сотрудничества с СССР, «разоблачая» коварство советского правительства и утверждая, что Третий рейх на самом деле не совершал акт агрессии, а нанес как бы «упреждающий удар». Утром 24 июня жители Генерал-губернаторства могли прочитать в рептильной газете (Рептильная пресса — презрительное название продажной прессы, пресмыкающейся перед заказчиком и проводящей желательные ему мнения, в то же время претендуя на независимость. Понятие получило широкое распространение в конце XIX века в либеральной прессе Германии, Франции и России. — Примеч. пер.) Goniec Krakowski следующее:

...немцы взяли в руки меч против большевизма, получив неопровержимые доказательства, свидетельствующие о том, что власти красного Кремля преступными средствами под маской пактов готовятся уничтожить новый порядок и еще пуще раздуть пожар войны.

Goniec Krakowski, 24 июня 1941 года

В свою очередь, советская пропаганда в последующие годы построила миф о «нападении на миролюбивую Советскую Россию», которая никогда не проявляла никаких империалистических устремлений, а предшествовавшие акты агрессии, такие как, например, аннексия Литвы, Латвии и Эстонии, захват Бессарабии или же оккупация польских земель, были якобы лишь добровольным воссоединением жителей этих земель с СССР. В построенной таким образом риторике 22 июня 1941 года СССР, «несмотря на миролюбие», вынужден был, как писала два года спустя коммунистическая фронтовая газета Nowe Życie, взвалить на свои плечи бремя «избавления человечества от ужасов фашизма и спасения цивилизации».

Летом 1941 года войска вермахта по-прежнему дислоцировались в Генерал-губернаторстве. Зеваки могли любоваться, как по железнодорожным путям движутся эшелоны с новыми видами немецкого вооружения. Все втайне надеялись, что стальная армия Гитлера затеряется или увязнет на бескрайних российских просторах. Что интересно, в первые месяцы после нападения Третьего рейха повсюду — как в политических кругах, так и на польских улицах — превалировало убеждение, что Германия одержит победу над СССР, но — как и в случае с Наполеоном — ее погубят необъятность и климат русской земли. Уже сам факт того, что Сталин принял на себя бремя удара 3/4 немецких сил, позволял предположить, что получивший передышку Запад мобилизует силы и завершит войну, разгромив Гитлера, чьи солдаты прежде одолеют Красную армию, но понесут при этом неисчислимые потери.

Читайте также: «Кровавые земли» Тимоти Снайдера: Польша между Гитлером и Сталиным; война Германии с СССР

На тех землях довоенной Польши, которые только теперь оказались под немецкой оккупацией, поляки также тешили себя определенными надеждами. Об этом автору этих строк рассказывала в интервью для книги Данута Шикшнян-Оссовская, в те годы — молодая жительница Вильно (Вильнюса), а впоследствии — связная Армии Крайовой:

Немецкое вторжение принесло своего рода облегчение, потому что закончился советский террор и продолжавшаяся десять дней депортация [на восток]. Появилась надежда, что начало советско-германской войны ослабит обоих оккупантов и вернет полякам желанную свободу. По сравнению с маршем оборванных солдат Красной армии в 1939 году, немецкие солдаты на улицах Вильно выглядели совершенно иначе. Они были сытыми и очень дисциплинированными. Это в некотором смысле произвело на нас впечатление. Но вскоре мы узнали, что за этой элегантностью кроется очередной террор и оккупационный гнет.

Данута Шикшнян-Осcовская

Латыши приветствуют вторгшихся в Ригу солдат вермахта. Источник: Википедия

Новый режим действительно принес с собой новые репрессии. В самом трагическом положении оказались обреченные на полное истребление евреи. Летом 1941 года разразились первые погромы, в которых участвовали коллаборационисты и местный сброд. К 1944 году нацисты уничтожили почти все еврейское население довоенной Польши (3 млн человек). 1,1 млн из них— жители восточных воеводств, т.е. земель, которые до июня 41-го были под советсткой оккупацией.

Репрессии коснулись и представителей других национальностей. Казни, массовые убийства, концлагеря уносили жизни поляков, цыган, украинцев и белорусов, проживавших на этих землях, а также советских военнопленных.

Оставшихся в живых ждали преследования, принудительные работы и повседневная оккупационная нищета. Немецкие власти охотно следовали известной максиме divide et impera, разделяй и властвуй (лат.) играя на имевшихся национальных противоречиях, создавая коллаборационистские формирования, а также изначально декларируя свою поддержку, к примеру, политическим устремлениям украинских националистов.

Иногда польские историки задаются вопросом об альтернативных сценариях Второй мировой войны. При этом рассматриваются варианты «рокировок» государств тех времен или воображаемых союзов (например, Польши с Гитлером против СССР в 1939 году). Порой жанр альтернативной истории заявляет о себе в связи с политикой, проводившейся польским правительством в Лондоне после 22 июня 1941 года. «Можно ли было избежать подписания соглашения Сикорского – Майского, а вместо этого решительно потребовать от СССР признания восточных границ Второй Речи Посполитой?» — спрашивают некоторые.

Однако реалисты отвечают: когда решалось, быть или не быть всей Европе, Польша не была для союзников значимым партнером в переговорах. Вступление Советского Союза в антигитлеровскую коалицию стало поворотным моментом в истории войны. Каждый промах Гитлера на Восточном фронте приближал ее конец. В то же время для поляков это означало постепенное развитие сценария советского господства, реализовавшегося в 1945 году. Так что с этой перспективы дата 22 июня 1941 года предопределила и судьбу Польши, будучи предвестием освобождения от немецкой оккупации — и одновременно отодвигая на неопределенный срок осуществление польских мечт о независимости.

 —

Авторка: Магдалена Семчишин, кандидат исторических наук, сотрудница Щецинского отделения Института национальной памяти

Перевод Елены Барзовой и Гаянэ Мурадян, , опубликовано в издании НОВАЯ ПОЛЬША

В тему: 

•  Мифы Кремля. Кто хотел сепаратного мира с Гитлером
• Украинские полководцы Красной армии: мифы и реальность
• Украина под оккупацией, 1942-1943 годы - дневник немецкого архитектора
•  Геноцид в СССР. Как убивали заключенных в тюрьмах в 1941 году
•  Мифы об УПА. Миф 1: кто и почему заклеймил членов УПА «гитлеровскими прихвостнями»
•  Игорь Гарин: Русский коллаборационизм во время Второй мировой. Часть 3