Атаман Петлюра против атамана Зеленого: карательный поход на Триполье

Версия для печати

«...Делегаты - типичные киевские крестьяне, рослые, здоровые, с роскошными усами и хитрыми глазами, "держали фасон". Сказали, что сечевики являются безвольным орудием в руках контрреволюционной Директории, которая идет против трудовых крестьянских масс, борющихся за истинную народную власть. Они разговорами напомнили мне живо 1917-й...»

Не так давно исполнилось 125 лет с рождения Даниила Терпило, более известного под именем атамана Зеленого - члена партии эсеров (социалистов-революционеров), организатора крестьянского движения на юг от Киева, сторонника Украинской Народной Республики.

В конце 1918 года во главе Первой Днепровской повстанческой дивизии Терпило помогает Директории УНР выбить из Киева правительство Украинской Державы (Гетманата) Павла Скоропадского. В январе 1919-го увлекается лозунгами советской власти, но быстро разочаровывается в красных и начинает боевые действия против них.

Кульминацией этого противостояния стала так называемая "Трипольская трагедия" июня-июля 1919 года, когда большевистская власть организовала из Киева поход против Зеленого. После начального успеха операции повстанцам удалось выбить большевиков из своей "столицы" в селе Триполье, уничтожив большую часть комсомольцев и бойцов интернационального батальона.

В июле 1919 года Зеленый организовал в Переяславе массовое мероприятие, на котором была торжественно провозглашена отмена соглашений с Россией, заключенных Богданом Хмельницким в 1654 году.

Погиб в бою с деникинцами в октябре 1919-го.

Ниже - несколько глав из книги Романа Коваля "Атаман Зеленый". В которых рассказывается о малоизвестных событиях января 1919-го года, когда отношения Зеленого и руководителя Директории УНР Симона Петлюры вконец испортились.

В тему: Юрій Винничук: Знов Петлюри голос чути в лісі

Карательная экспедиция Петлюры

22 января 1919 года, когда в Киеве торжественно провозглашали воссоединении западных украинских земель с Украинской Народной Республикой, а в Кременчуге был арестован полковник Болбочан, из Киева, прямо с Софийской площади, на Триполье отправились сечевые стрельцы.

Вместо выступления на Полтавщину на помощь Запорожскому корпусу, который изнывал под натиском Красной армии, им было приказано наказать Зеленого.

Атаман Зеленый в центре. Рядом другие повстанцы из Триполья - сотник Дмитрий Любименко и Василий Дюжанов. Фото с выставки "Народная война", впервые опубликованное Романом Ковалем в газете "Незборима нація"

Возглавлял карательный отдел подстаршина австро-венгерской армии Осип Думин. Чтобы оправдать свою миссию в глазах потомков, Думин писал в воспоминаниях:

"Зеленовская армия угрожала не только правому крылу украинской армии, стоявшей в боях с большевиками на Полтавщине, но угрожала и самой столице. А от Триполья до Киева два дня обычного, и всего день ускоренного марша. Поэтому команда Осадного корпуса С.С. решилась на скорую ликвидацию угрозы со стороны Триполья" [53, с. 27].

На самом же деле "Зеленовская армия" не грозила не только правому крылу украинской армии, "которая стояла в боях с большевиками на Полтавщине", т.е. Болбочана, но и самой столице - зеленовцы пересиживали зиму в семьях и не собирались воевать.

Украинской армии, "которая стояла в боях с большевиками на Полтавщине", угрожали сама Директория и ее Главный атаман, по приказу которого 22 января и был арестован полковник Петр Болбочан, командующий Левобережной Армии УНР, которая вела ожесточенные бои на Полтавщине. Арест любимого командира деморализовал Запорожский корпус, привел к его небоеспособности.

В состав карательного отряда, или, как деликатно отметил Думин, "экспедиционного отдела", вошли 4-я сотня 1-го пешего полка Сечевых стрельцов (180 Крис), 10-я сотня 2-го пешего полка (140 Крис), курень Осадного корпуса (350 Крис), 4-я сотня скорострелов (8 пулеметов), конная чота Лубенского полка (40 сабель), конная сотня СС (150 сабель), две батареи 1-го пушечного полка СС (8 полевых орудий). "Вообще экспедиционный отдел насчитывал всего до 1480 человек" [53, с. 28].

В 10-м часу командир приказал выступать. "Отдел прошел по Софийской площади, на которой как раз шли приготовления к праздничному провозглашению воссоединения Западной области Украинской Народной Республики с Приднепровской Украиной. Собранный на площади народ приветствовал отдел огромной овацией, целая Софийская площадь гремела от восклицаний "Слава Украине! Слава Сечевикам!" Вскоре отдел был за Киевом" [53, с. 29].

Одновременно из Белой Церкви вышел еще один карательный отдел, значительно меньше. Он имел задачу выдвинуться в направлении Германовки. На левом же берегу Днепра, напротив Триполья, в Воронькове, уже стоял конный отдел Директории - его задачей было помешать зеленовцам перейти на полтавский берег.

Приказ обязывал Осипа Думина вести отряд из Демиевки, Мишолoвки (ныне - местность Голосеевского района Киева – «А»), Виту-Литовскую (ныне село Чапаевка на юге Киева, в направлении Обухова – «А») и Козин, но, опасаясь нападения зеленовцев во время марша, он решил внести существенные коррективы:

"С одной стороны Днепр, - объяснял свое решение Думин, - со второй - лес, так что зеленовцам нужно было только малыми силами ударить из леса на отдел (то есть сбоку), чтобы внести в него большое волнение сейчас же в начале похода. Такое нападение внесло бы уныние в ряды воинов и преисполнило доверие в собственные силы, ибо конечно, что нападения, а еще приступы по бокам, всякую часть сильно деморализуют.

Дальше, поход на том пути был бы также невыгоден по той причине, что его нельзя было бы как следует обеспечить боковыми сторожами от леса, потому что лес то сближается с пути на несколько десятков шагов, то снова отдаляется почти на версту.

Вероятно, что нападение меньшего отдела зеленовцев на наш отдел было бы отбито без особого труда, но и определенным является то, что, если бы отдел был на второй день марша (первого дня должен был дойти только до Козина, и там надлежало бы ночевать) пришел на высоту (холмы – «А») села Копачи и города Обухова, атаман Зеленый подоспел бы лесами из Обухова, где тогда стояли его главные силы, и атаковал отдел в таком для подобного нападения выгодном месте, как пространство между хуторами Рудыки и Плюты.

Это были те причины, которые показались мне достаточными, чтобы отступить от приказа пойти на Триполье по пути далеко от первоначального, а именно через село Креничи - Гвоздев - Копачев - Обухов" [53, с. 29].

Такие меры безопасности показывали, что Думин верил, что зеленовцы способны напасть на него, т.е. первыми начать боевые действия против Директории. В подкрепление своих соображений и в целом для оправдания миссии карательного отряда Думин "привел факты".

Зеленым обозначен маршрут, который Думину предлагали умники в штабе. Красным - реальный путь его "экспедиционного отдела"

Он, в частности, утверждал, что у Виты-Литовской "зеленовский отдел" перехватил посланцев Осадного корпуса, которые везли деньги на питание отдела Думина, и расстрелял их. Кто на самом деле перехватил посланцев и расстрелял, неизвестно, ведь следствие никто не проводил. И как все же удобно спихнуть преступление на Зеленого и тем самым укрепить свою веру в справедливость карательной акции против "мятежного атамана".

Утром 23 января в 10 часов отдел Сечевых стрелков вышел из Креничей, перешел через Гвоздев и под вечер прибыл в село Копачи.

"Путь был очень плохой, - рассказывал Думин. - Машины и пушки поминутно вязли в снегу и грязи, и их приходилось вытаскивать оттуда не раз очень долго, а это отражалось на скорости похода" [53, с. 30]. Идеально благоприятная ситуация для нападения повстанцев! Но Зеленый вместо уничтожения карательного отдела прислал к Думину для мирных переговоров трех делегатов.

Полковник Кучабский, непосредственный начальник Осипа Думина, оценил этот шаг как нежелание Зеленого инициировать братоубийственный конфликт. "Атаман Зеленый, - писал Василий Кучабский, - не хотел проливания крови в бою с сечевыми стрельцами, которых высоко уважал" [54, с. 178].

В тему: Мы не имеем права проиграть. 1917 год: революция как предостережение

"Делегаты, - описывал Осип Думин, - типичные киевские крестьяне, рослые, здоровые, с роскошными усами и хитрыми глазами, в общем создавали неплохое впечатление. На рукавах у них были большие повязки. Они ехали на санях. Их лица были необычайно важными, и они, как говорят на Украине, держали фасон.

Повстанец атамана Зеленого Панас Пустовой из с. Щербановка. 1919 год

Поход отдела в то самое время остановился из-за того, что где впереди застряла одна пушка в снегу. Пока ее вытаскивали, я зашел с делегацией в близлежащий дом, куда попросил двух или трех сторожей из отдела как своего рода свидетелей разговора и переговоров.

Разговор с делегатами атамана Зеленого начался после того, что я поставил им вопрос, кто их к нам послал и с какой целью. Глава делегации - средних лет - ответил, что они пришли спросить, зачем мы идем в Триполье" [53, с. 30].

- С этим вопросом послали нас Военный совет Трипольского района и атаман Зеленый, - добавил делегат.

Осип Думин на это "зачем" ответил прямолинейно. Сказал, что пойдет в Триполье, чтобы "очистить его от тех элементов, которые взбунтовались против Директории и восстали по стороне его противника, а дальше, что отдел имеет поручение разоружить население Трипольщины и оружие доставить в Киев" [53, с. 30].

На это один из делегатов искренне (оценка Думина) сказал:

- Трипольцы оружия не сложат.

"Дальше наш разговор был скорее болтовней, чем переговорами, - вспоминал Думин. - Делегаты, "хитрые малороссы", старались убедить нас (меня и присутствующих старшин), что мы, сечевики, является безвольным орудием в руках контрреволюционной Директории, что мы совершаем преступление, когда идем против трудовых крестьянских масс, отстаивающих свои права и борющихся за правдивую народную власть.

Один из делегатов даже советовал нам "добросердечно" - как он говорил - возвращаться в Киев и заявить своей команде, что против собственных (своих – «А») братьев-крестьян мы, сечевики, не станем воевать.

Разговоры делегатов напомнили мне живо 1917 год. Тогда также на каждом углу можно было услышать подобные речи и аргументы.

Я не могу сказать, что в то, что они говорили, также верили и сами, это была только попытка разагитировать нас. Они, например, утверждали, что Директория тайком нашла общий язык уже со Скоропадским, и Скоропадский будет снова провозглашен гетьманом. Мое впечатление, что они верили, что нас своими аргументами убедят.

Когда зашел разговор о том, что они должны были якобы против посягательств на крестьянские права выступить с оружием в руках, я указал им на Трудовой конгресс, который только собрался в Киеве, как на место, где крестьянство Украины имеет возможность отстоять свои права.

- Трудовой конгресс - это подтасовка воли народа, - заявил один из делегатов, - мы на него никаких надежд не возлагаем.

Оценивая настроения "Трипольского района" по настроениям делегации, отдел должен был быть очень осторожным и быть готовым к не совсем почтенной вооруженной расправе с трипольскими повстанцами" [53, с. 31].

Относительно утверждения о взаимопонимании Директории с Павлом Скоропадским - это, конечно, была выдумка, но как точно крестьяне охарактеризовали Трудовой конгресс!

"Был ли это правильно выбранный парламент, - писал его участник Лонгин Цегельский из Галичины. - Состав Трудового конгресса оказался довольно случайный и односторонний ".

Цегельского удивляло, что из около 600 делегатов около 100 делегатов были не украинцами, а евреями и русскими, среди которых были и отъявленные враги Украины. В то же время организаторы не допустили на съезд группу украинских националистов Николая Михновского и Ивана Луценко, хлеборобов-демократов (братья Сергей и Владимир Шеметы), хлеборобов-державников ("группа обоих Коваленко").

"Их не допустили на конгресс, как "реакционные" и "буржуазные". (...) Это останется навсегда пятном на Директории. (...) Недостаток политического, государственного мышления у представителей украинской приднепровской интеллигенции лучше показала организация этого конгресса. Они всегда оставались социалистическими партийниками, а не государственными мужами" [97, с. 263].

И именно этих "социалистических партийников" должен защищать Осип Думин. Не государственную миссию выполнял он, ведя карательную экспедицию на Триполье.

Чтобы уверить самого себя, что делает доброе дело, Думин называл трипольцев то "хитрыми малороссами", то "элементами, которые взбунтовались" да еще и стали по сторону врага. И хотя представители Зеленого произвели на него в целом хорошее впечатление, он настраивал себя "на почтенную вооруженную расправу" над трипольскими крестьянами.

Под вечер экспедиционный отдел прибыл в село Копачи и разместился по домам. "Высланная в направлении конная разведка донесла, что у села Гудимовки [ныне село Первое мая – «А»] столкнулась она с зеленовской полевой стражей. Эта спешно без единого выстрела подалась в Гудимовку" [53, с. 31].

(Село – «А») Копачи относились к сфере влияния атамана Зеленого, а копачевцы были, утверждал Думин, "ярыми его сторонниками, и поэтому надо было быть вдвойне осторожными" [53, с. 31]. Поэтому командир карательного отряда “скріпив варти, рівно ж заряджено поготівля з одної сотні куреня отамана Голуба, півсотні скорострілів з одної батареї” [53, с. 31].

Но копачевцы никакой враждебности не обнаружили: накормили незваных гостей и постелили им спать. "Что поход и экспедиция состоится так легко, как состоялись, я никогда не допускал", - признался Думин [53, с. 31].

В Копачах начался "второй раунд переговоров".

Во время разговора делегаты сделали неожиданное предложение. Они сказали, что зеленовцы отдадут часть оружия, а часть придержат до тех пор, пока не убедятся, что Трудовой конгресс действительности защищает крестьянские интересы и достоен доверия украинских крестьян.

Предложение было приятно: мол, мы понимаем, что вам надо отчитываться перед своим командованием, вот и продемонстрируете это оружие для доказательства того, что вы выполнили приказ, и таким образом мы избегаем пролития братской крови.

Антон Басанский, врач Днепровской повстанческой дивизии атамана Зеленого

Не учли трипольцы, что говорят с подстаршиной австрийской школы, для которого не может быть приказ выполненным частично. Думин прямо ответил, что начальство не уполномочивали его оставить зеленовцам какое-либо оружие, наоборот, он получил приказ "забрать все оружие" [53, с. 32].

Крестьяне были разочарованы - такой ответ не оставлял зеленовцам иного выхода, кроме как защищаться. Все же они пытались не допустить такого развития событий, поэтому и предложили Думину отправить делегацию к атаману Зеленому - может, они договорятся?

Думин не сразу решился принять это предложение и, наконец, подумав, согласился на него. Однако поход экспедиционного отдела в направлении Обухова решил продолжать, о чем и предупредил мужиков. Те готовы были ехать с сечевыми делегатами сразу, но Думин не согласился, потому что тех делегатов надо еще было подыскать, переговорить с ними, дать точные указания, как вести себя в зеленовском штабе.

Во-вторых, зеленовская делегация, выехав с порученцами Думина в Обухов, сразу бы информировала Зеленого о силах отдела, "а этот через ночь мог либо напасть на отдел в самих Копачах (Копачеви. - Ред.)" [53, с. 32]. Никак не верилось "старому стрелецкому старшине" (выражение Василия Кучабского), что крестьяне не собираются на него первыми нападать, а хотят по-любому договориться о прекращении конфликта.

Поспорив, «дядьки» вынуждены были согласиться, что обе делегации - зеленовская и стрелецкая - уедут в Обухов о 7-м часу утра. После этого пошли ужинать.

В тему: «Украинская Республиканская Капелла». Урок истории

"Под рюмкой завязался довольно оживленный и общительный разговор, - вспоминал Думин, - и но зеленовцы все же были очень острожны и о собственной армии ничего не хотели рассказывать, но и настолько тактичны, что нас об отделе ничего не расспрашивали" [53, с. 33].

"Не хотели рассказывать" - то есть Думин не проявил столько такта, как простые крестьяне, и за рюмкой "в дружеской беседе" пытался разведать силу атамана Зеленого. Но не повезло!

После товарищеского ужина Думин приказал дом, где ночевали делегаты, обставить "сильной стражей" [53, с. 33]. После этого позвал к себе хорунжего 4-й сотни СС Беика и двух стрелков-пушкарей (уроженцев Киевщины) и назначил их делегатами для переговоров со штабом атамана Зеленого. Стрельцов ввел в делегацию по просьбе «дядькив», которые, мол, говорили, что к начальникам СС зеленовцы "относятся очень враждебно" [53, с. 33].

Думин приказал Беику "требовать от атамана Зеленого безусловного сложения оружия и выдачи его отделу. После того Зеленый должен распустить своих казаков по домам, а отдел [сечевых стрельцов] на время займет Триполье. Когда атаман Зеленый эти предложения примет, выполнит их как следует, мы обязывались не принимать никаких репрессивных мер ни против "Трипольского района" вообще, ни, в частности, против членов повстанческой штаба и, очевидно, самого Зеленого" [53, с. 34].

Ночь в Копачах прошла спокойно.

(Окончание следует)

Роман Коваль, президент исторического клуба "Холодный Яр»; опубликовано в издании «Історична правда

Перевод: «Аргумент»

В тему:

• Евгений Мышковский: российский полковник с украинской душой
• Щорс, Боженко, інші... Трагедія «червоних отаманів»
• Питання Симона Петлюри
• Как Советскую Россию победили на подступах к Варшаве: украинский фактор «чуда на Висле»
• Кто собрал для Петлюры «петлюровцев»? Легендарный атаман и его армия
• «Бандеровцы» и «казаки». Почему кубанские «казаки» — не братья українським козакам