Забытый батальон

Версия для печати

Человек, пришедший с войны, даже целый и невредимый физически, находится в тяжелом психологическом состоянии. Ему очень нужна поддержка, в первую очередь — государства, за которое он воевал. Хотя бы статус участника боевых действий. То, с чем сталкиваются вернувшиеся с войны добровольцы - хождение по мукам.

Инвалид I группы по «общему заболеванию»

Когда началась война на востоке Украины, Александр Кикин, обычный парень из Вышгорода Киевской области, понял, что не может оставаться в стороне. Пошел в военкомат, попросился на фронт. Ему ответили, что сейчас в добровольцах нет необходимости, бойцов достаточно. Мол, надо будет — вызовем. Тогда Александр и несколько его друзей начали волонтерить — привозили на передовую необходимые вещи, продукты.

Ребята видели, что происходит на фронте, — подразделениям очень тяжело, бойцов не хватает. Решили остаться и помочь. Так Александр стал добровольцем. Стоял на блокпосту под Славянском. Сначала его участие было довольно мирным — он организовал столовую для бойцов, кормил их горячими обедами. Потом встал к миномету.

Для добровольца Кикина война закончилась с первым перемирием, объявленным в честь Дня Конституции. Вокруг царила непривычная для фронта тишина. Бойцы спокойно разгружали только что прибывшую машину. Вдруг противник открыл минометный огонь по блокпосту. От взрыва мины несколько друзей Александра погибли на месте, а он и его командир получили тяжелые ранения и ожоги. Командир умер по дороге в больницу.

В Харьковском госпитале, куда Сашу доставили с передовой, ему ампутировали разбитую миной ногу, сделали ряд операций. Состояние парня было сверхтяжелым, врачи разводили руками и говорили, что шансов у него почти нет. Волонтеры очень быстро собрали деньги и отправили Сашу на лечение в Израиль. Это спасло ему жизнь.

Александр Кикин уже много месяцев находится на лечении в Киевском реабилитационном центре. Деньги на лечение опять же собирают волонтеры. Время от времени ему делают очередную операцию, вынимают осколки, которых в его теле сейчас около 30. Вторая его нога — сохранена, но сильно изуродована, не функциональна.

Сейчас Александр Кикин является инвалидом I группы по общему заболеванию и никак не может получить статус инвалида войны.

«Я уже девять месяцев пытаюсь выяснить, что это за загадочное «общее заболевание», из-за которого я потерял ноги, получил ожоги третьей степени и осколки во всем теле. Мне отвечают, что такой же диагноз ставили и искалеченным майдановцам, мол, так принято. Будто это меня может утешить.

Меня, раненого, доставили в Харьковский военный госпиталь. У меня есть выписка оттуда, в которой описан характер моих ранений, написано, где и как я их получил. Но мне сказали, что это не является документом. Я защищал свою страну. Чем она меня отблагодарила? Дала пенсию в 1200 грн. Чтобы доказать, что я получил инвалидность на фронте, и получить пенсию инвалида войны, мне надо собрать огромную кипу документов и оббегать множество инстанций, а я просто не в состоянии этого сделать. Ни физически, ведь я без ног, а какая у нас «безбарьерность» — сами знаете, ни материально, потому что на мою нынешнюю пенсию не наездишься на такси из Вышгорода в Киев, из Киева в Вышгород», — рассказывает Александр.

Однажды он увидел по телевизору интервью тогдашнего министра социальной политики Людмилы Денисовой. Она говорила, что с такими, как Александр, вообще нет проблем, мол, найдите двух свидетелей, что вы воевали, и мы все оформим, дадим соответствующий статус.

Когда Александр приехал в Минсоцполитики, принес документы, свидетельства бойцов Вооруженных сил Украины, с которыми вместе воевал, и сослался на интервью министра, чиновники ему сказали: «Да не слушайте вы этот телевизор. Это все ерунда, на самом деле нет у нас ни соответствующего закона, ни порядка признания добровольцев».

Посочувствовали и посоветовали обратиться к командиру части, в которой он воевал. Мол, попроси, чтобы тебя задним числом внесли в списки личного состава. Или, сказали, можешь обратиться в суд. Когда Александр спросил, на кого подать в суд, ни один чиновник не дал четкого ответа.

«Я не знаю, получили ли какую-то помощь семьи моих убитых товарищей, потому что они, хотя и были официально оформлены, имели справки, что находятся на учениях... в Николаевской области. Когда я последний раз разговаривал с их семьями, мне сказали, что никаких денег пока не видели», — рассказывает Александр.

Глазами добровольца

Кирилл Сергеев, председатель Общества ветеранов АТО, боец батальона «Айдар», на собственном опыте убедился, что такое быть неоформленным, а значит — бесправным добровольцем.

Добровольцами становятся по разным причинам. Вместе с Кириллом воевали люди, которых ни при каких обстоятельствах не мобилизовали бы официально, через военкомат: и онкобольные, и ВИЧ-инфицированные. Один мужчина, у которого был рак легких, на вопрос: «Что ты здесь делаешь?!» откровенно ответил: «Я все равно умру, так лучше погибну в бою за Родину, чем сгнию на койке в больнице».

Другая, более многочисленная категория — патриоты, которые пытались мобилизоваться через военкоматы, приходили туда и получали стандартный ответ: «Подождите, мы вас вызовем при необходимости». Люди ждали месяцами, в конце концов не выдерживали и записывались в добровольческие батальоны.

Государство, разрешив добровольческие батальоны, не предусмотрело для них порядка оформления бойцов.

Как выглядит на практике начало службы такого бойца? По словам Кирилла Сергеева, мужчина приезжает в добровольческий батальон, часто просто договорившись с командиром определенной группы. В тот же день у новичка берут копию паспорта, записывают номера телефонов родных и дают в руки автомат: «Иди, воюй». Далее он воюет и ждет официального оформления.

Добровольца можно оформить, приписав его к подразделению по мобилизации. Для этого его тянут в первый попавшийся военкомат и пытаются мобилизовать в данной воинской части. Но сделать это можно только в период, определенный законом «О мобилизации». Если же период закончился, есть другой вариант: человека можно взять на контрактную службу. Однако контракт с бойцом может подписывать только воинское подразделение со статусом полка. Среди добровольческих подразделений такой статус имеют единицы.

С подобными сложностями при оформлении бойцов столкнулся «Айдар» весной-летом 2014 года. Статус полка «Айдар» не имел, контракты заключать не мог. В мае в «Айдар» поступило много добровольцев, из которых официально оформиться смогли лишь те, кто попал под вторую волну мобилизации и успел легализоваться до 20 июня. Это примерно треть личного состава. Остальные две трети, в том числе и Кирилл Сергеев, воевали без оформления, ожидая следующей волны мобилизации.

«Я знаю, что и сейчас, даже те батальоны, которые вошли в состав Вооруженных сил Украины, имеют проблемы с оформлением бойцов. Там 20–30% солдат воюет без надлежащего оформления. Сейчас, возглавляя общественную организацию ветеранов, я столкнулся с тем, что подобная проблема есть и у батальонов Нацгвардии. Хотя, насколько мне известно, в МВД должны все делать официально.

Впрочем, как-то к нам пришел боец батальона «Шахтерск», который своей историей заставил пересмотреть мои представления. Он подписал контракт, получил удостоверение сотрудника милиции и был уверен, что оформлен официально. И только когда ему под Иловайском оторвало ногу, он с удивлением узнал, что его удостоверение напечатано в обычной типографии, и никто ни по каким документам его не проводил. На наши неоднократные запросы приходят отписки от Днепропетровского УВД, пишут, что проводят служебное расследование данного факта.

Сейчас не могут доказать своего участия в боевых действиях студенты, приезжавшие воевать в период летних каникул.

В тему: Ису Мунаева похоронили в Днепропетровске

Когда мы рвались защищать Родину, даже не представляли, с каким объемом психологических и социальных проблем мы столкнемся, вернувшись с войны. Мы поняли это, только вернувшись. Человек, пришедший с войны, даже целый и невредимый физически, находится в тяжелом психологическом состоянии. Ему очень нужна поддержка, в первую очередь — поддержка государства, за которое он воевал. Хоть тот же статус участника боевых действий.

Я уже не говорю о покалеченных, которым эта помощь просто жизненно необходима, о семьях, чьи кормильцы отдали жизнь за Родину.

Мой друг Коля пришел в наш батальон в начале июня, а 21 июля его убили. Его семья — жена и двое маленьких детей потеряли родного человека и остались ни с чем, потому что он не был официально оформлен, хотя пытался легализоваться, даже писал жалобы. Сейчас эта семья живет за счет волонтерской помощи.

Вопиющие случаи, к сожалению, были и с некоторыми оформленными бойцами. Когда они погибли, Минобороны отказалось оказывать помощь их семьям, мол, они были мобилизованы через военкоматы не по месту жительства, а районным военкоматом в месте, где расположена воинская часть», — рассказывает Кирилл.

Следует сказать, что бойцы покидают добровольческие батальоны не только из-за ранения, смерти или крайней усталости. Одной из причин является то, что бойцам просто нужны деньги, какой-то заработок, во время службы они не получают ни копейки.

Кирилл Сергеев рассказывает: «Если бы я остался на войне еще на месяц, моя жена с маленьким сыном оказались бы на улице. Я — единственный кормилец, у нас нет своей квартиры, вынуждены арендовать. До войны я работал адвокатом, довольно неплохо зарабатывал. У нас были некоторые сбережения, но за четыре с половиной месяца все деньги были потрачены на аренду жилья и насущные потребности.

Некоторое время моей семье помогали знакомые. Когда материальная ситуация стала катастрофической, я был вынужден уйти из армии, чтобы зарабатывать на жизнь. Когда я увольнялся, в конце августа, мне сказали: «Подожди еще два дня, тебя оформят, будешь получать зарплату». Как потом выяснилось, зарплату мне дали бы только в декабре.

В тему: Всегда виноват командир

Кстати, из моего поколения айдаровцев осталось только 12 человек. Причем, как я, уволившихся по семейным обстоятельствам или по ранению, совсем мало. Почти все погибли».

Неопределенность выгодна мошенникам

Ситуация, когда значительное количество бойцов не может документально подтвердить свое участие в боевых действиях, порождает новый тип мошенников — лжебойцов. Эти аферисты, рассказывая о своих ратных подвигах, ранениях и тяжелой судьбе брошенного государством на произвол судьбы добровольца, выманивают деньги у доверчивых граждан, волонтеров и общественных организаций. Если бы воины-добровольцы наконец получили право доказать свое участие в АТО, получить соответствующие документы, то такое досадное явление сошло бы на нет.

19 марта нынешнего года в сессионный зал Верховной Рады был вынесен для обсуждения законопроект №1688 «О внесении изменений в Закон Украины «О статусе ветеранов войны, гарантии их социальной защиты» относительно статуса лиц, защищающих независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины».

Проектом закона предлагается урегулировать статус участника боевых действий и другие статусы для бойцов добровольческих батальонов и их семей в случае гибели бойца. Будучи принятым, этот закон мог бы помочь многим защитникам Отечества, добровольно бросившимся в ад войны, получить надлежащее государственное признание и необходимые социальные гарантии...

Положения, которые содержит законопроект №1688, преследуют цель помочь добровольцам, защищающим Украину, узаконить свой статус участника боевых действий.

Законопроектом также предусмотрено, что лица, получившие тяжелые ранения, воюя в составе добровольческих батальонов, не вошедших в состав ВСУ, получают статус инвалида войны. Также документом предусмотрено предоставление статуса семьи погибшего семьям, потерявшим кормильцев во время их пребывания в зоне АТО в составе добровольческих батальонов, не вошедших в ВСУ.

Статус участника боевых действий также будет предоставлен участникам добровольческих батальонов, которые впоследствии стали подчиненными ВСУ, однако на момент легализации батальона уже по разным причинам не находились в списках. Люди могли к тому времени выбыть из своего подразделения из-за ранения или по семейным обстоятельствам, в конце концов погибнуть.

Законопроект регламентирует предоставление особого статуса гражданским лицам, например, инженерам, которых отправляют в зону АТО. Военные очень негативно относились к тому, что таких лиц, которые хотя и находятся в зоне АТО, однако не принимают непосредственного участия в боевых действиях, приравнивают к воинам, предоставляя им такой же статус участника боевых действий. Этот вопрос будет урегулирован таким образом: гражданским лицам будет предоставлен статус участника войны (не боевых действий) или инвалида войны (если человек получил ранения). Если же такое гражданское лицо будет убито, семье предоставят статус семьи погибшего.

Каждый такой статус предусматривает ряд льгот. Если перевести эти льготы в денежный эквивалент, то для участника боевых действий сумма составит до 2500 грн в месяц.

Кирилл Сергеев считает, что процедура признания добровольца, который не был оформлен, участником боевых действий нужно начинать с того, чтобы предоставить человеку право самостоятельного обращения за получением статуса. Большинство участников АТО может предоставить доказательства своей принадлежности к определенной воинской части.

«Например, когда на блокпостах у нас начали проверять документы на право ношения оружия, мне выдали справку, в которой, правда, написано, что я нахожусь на военных сборах. Но там есть подпись моего командира и печать моей воинской части. В другой раз, когда я сопровождал тело Николая, мне выдали документ, что я нахожусь в воинской части и временно назначаюсь командиром почетного караула для сопровождения павшего бойца», — говорит Кирилл.

Бывает и так, что у добровольца вообще нет никаких документов, подтверждающих его пребывание в зоне АТО. Для таких людей следует на законодательном уровне предусмотреть право индивидуального обращения к той воинской части, где он находился. К сожалению, нередки случаи, когда комбат отрекается от своих неоформленных бойцов, понимая, что он нарушает закон, давая оружие неизвестно кому. Законопроект №1688 практически амнистирует командиров воинских частей, в которых воевали оформленные бойцы. Если закон легализует неоформленных бойцов, ответственность с командира автоматически снимается. Он может признать своего бойца, предоставить соответствующую справку.

У человека должен быть максимальный пакет документов, подтверждающих его участие в боевых действиях. Это не только справки, но и фотографии, свидетельства других бойцов, официально оформленных. Каждый такой документ будет в индивидуальном порядке рассматривать межведомственная комиссия.

Кирилл Сергеев говорит, что есть вопросы и по волонтерам, которые возят грузы на передовую. Следует создать единый государственный реестр таких волонтеров. Недавно был случай: в одной машине ехал волонтер с грузом и солдат службы материального обеспечения, который сопровождал волонтерский груз. Их обстреляли из миномета. Оба погибли на месте. Семья солдата получила надлежащую материальную помощь, а семья волонтера — ничего, потому что он просто гражданское лицо, погибшее в результате несчастного случая.

В тему: Волонтерская организация обнаружила тела 26 погибших украинских солдат под Иловайском

Позиция Кабмина в отношении добровольцев

Аналогичный законопроект был разработан Государственной службой по делам ветеранов войны и участников АТО. Юрий Матвийко, директор департамента социального и финансового обеспечения этой Госслужбы, сказал, что их законопроект воплощает в себе позицию правительства по вопросу статуса и социального обеспечения участников и инвалидов АТО.

Позиция правительства в части статуса гражданских лиц такова: гражданские лица, то есть работники предприятий, учреждений и организаций, которые были привлечены к обеспечению проведения АТО, в период своей командировки в зону АТО получали заработную плату с соответствующими коэффициентами. То есть свое они и так получили. Если же человек получил ранения или был убит, то его и его семью все же приравняют в статусе к военнослужащему.

Что касается бойцов добровольческих батальонов, то позиция правительства, озвученная Юрием Матвийко, такова: «Бойцам, которые принимали участие в боевых действиях в составе добровольческих батальонов, предоставят статус участника боевых действий только при условии подчинения их батальонов ВСУ, МВД или Нацгвардии. Правительство предлагает добровольческим батальонам, которые еще не вошли в силовые структуры, рассмотреть этот вопрос и присоединиться, чтобы таким образом помочь социальной защищенности членам своих формирований».

Сразу вспомнились слова, услышанные мной от бойца Добровольческого украинского корпуса «Правого сектора». На вопрос, почему добровольцы «Правого сектора» и ОУН отказались войти в состав Вооруженных сил и легализоваться, он ответил: «Нам не нужно разрешение, чтобы любить и защищать свою страну. Нас никто не разрешил, так и запретить не может».

Неизвестно, к какому именно варианту закона склонятся народные избранники, но в любом случае вопрос предоставления соответствующих статусов воинам-добровольцам будет в ближайшее время решен. Конечно, это ляжет дополнительным бременем на госбюджет, чего всячески стремится избежать правительство. Однако когда на одной чаше весов — деньги, а на другой — народное доверие, чиновникам следует хорошо подумать, стоит ли экономить на героях.

—

Инга Лавриненко, опубликовано в издании  Ракурс

В тему:

• Украинцы в три раза больше доверяют волонтерам и добровольцам, чем президенту, — соцопрос
• Сердце правосека: Добровольцы
• Командир Червень: Политики могут дорого заплатить за то, что не успевают за своим народом
• Боец батальона ОУН: Воюем как в Первую мировую