Выборы и Большой террор: як советских граждан приучали голосовать единогласно

Версия для печати

Второй год на слуху сталинский террор 1937-1938-го. Проходит 80-я годовщина Большого террора, приближается 85-я годовщина Голодомора. Остались только единичные свидетели этих трагедий. Однако нанесенные украинскому обществу раны еще болят, и не случайно его называют постгеноцидным.

Чтобы попрощаться с адским прошлым, его надо знать. В частности, знать о связи между событиями, которые якобы не сочетались между собой. В 1990-м я наткнулся на такое наблюдение ученого-диссидента Михаила Гефтера, опубликованное в московском журнале «Век ХХ и мир»: «Я историк, но разве я могу понять, почему в 1937 году случилось то, что случилось? Не нахожу в мировой истории ни одного случая, чтобы в момент наивысших успехов могущественной страны уничтожались миллионы абсолютно лояльных людей! Нет, не вместе с противниками и лояльные, а только лояльные. Что это было?».

В тему: «Большой террор» в СССР: 12 тезисов

Наблюдение Гефтера не давало покоя долгие годы. Исследуя ужасную своей трагедийностью историю межвоенного периода, я меньше всего задумывался над целями кровавого диктатора, когда тот разворачивал Большой террор. Цели лежали на поверхности, речь шла о масштабной зачистке общества. Но оставалось непонятным, почему пик пришелся на последний год второй пятилетки, когда газеты полнились репортажами об экономических успехах и торжественными заявлениями о завершении построения социализма.

Тайное голосование и роковой выстрел

Тем временем разрыв между формой власти, которую называли рабоче-крестьянской и Советской (с большой буквы), и ее внутренней сутью становился все больше. Это ужасало многих функционеров, пришедших во власть из народных глубин, сохраняя иллюзии о ее народности и совершенстве. На их глазах компартийно-советский аппарат превращался в мафиозную структуру, которая требовала от них или выполнять преступные приказы, или превращаться в «лагерную пыль».

Единственную возможность устранить Сталина с поста генерального секретаря ЦК ВКП (б) давала процедура выборов в Центральный комитет на партийном съезде. Специфика функционирования власти требовала, чтобы такие выборы оставались тайными. Напротив, выборы в политбюро ЦК на первом после съезда пленуме происходили простым поднятием рук. Чтобы перекрыть Сталину путь в политбюро ЦК, надо было его забаллотировать во время выборов в Центральный комитет.

В январе 1934 года состоялся ХVІІ съезд ВКП (б). Безопасную возможность выразить негативное отношение к генсеку во время тайного голосования использовало около трех сотен делегатов. По воспоминаниям, Сталина обошел Сергей Киров. 1 декабря 1934-го Кирова постигла смерть от пули технического исполнителя, и генсек получил долгожданные основания для развертывания массового террора.

5 декабря газета «Правда» опубликовала датированное днем смерти Кирова постановление ЦИК СССР о внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы. Дела об актах террора против представителей власти должны были расследоваться в течение не более 10 дней. Переданные в суд дела должны были рассматриваться без участия сторон, а приговор о высшей мере наказания должен был исполняться немедленно. Изменения в законодательстве обеспечивали техническую возможность развертывать террор в невиданных масштабах.

Политические предпосылки для развертывания террора были обеспечены в январе 1935-го закрытым письмом ЦК ВКП (б) к местным партийным организациям «Уроки событий, связанных со злодейским убийством С. М. Кирова». Несогласие с курсом ЦК ВКП (б) квалифицировалось в нем как выступление врага народа. Руководителей, которые не реагировали на «антисоветские выступления» должным образом, ЦК ВКП (б) клеймил как двурушников, подлежащих аресту и изоляции.

Итак, появилась возможность зачистки, то есть опорожнение годами наполняемых чекистских картотек. В них накапливались сведения об инакомыслящих, выявленных сетью информаторов. Речь шла также об обезвреживании нелояльных работников компартийно-советского аппарата (прежде всего так называемой ленинской гвардии).

Особенности системы

Почему разовое изъятие «врагов народа» из общественной жизни пришлось именно на 1937 год? Чтобы понять это, нужно связать принятые законы с событиями в нем, которые могли облегчить осуществление репрессий, то есть обеспечить активное участие в них компартийно-советского аппарата. Сталин не мог управлять страной, опираясь только на поддержку органов государственной безопасности.

Я увидел связь Большого террора с мерами, которые предшествовали объявлению социализма построенным. Такое объявление не могло провозглашаться только на основании успехов в экономической и культурной жизни. Требовалось, чтобы народ почувствовал весомые сдвиги и в жизни общественно-политической.

Чтобы понять ход событий, надо остановиться на характеристике созданной Лениным политической системы, которая просуществовала практически в нетронутом виде до конституционной реформы 1988 года. Ленин изобрел формулу власти, способную объединить структурированные сообщества, каковой была его партия, с неструктурированными — классом и обществом. Как связка были использованы советы — самоуправляющиеся организации бастующего пролетариата, которые впервые появились в России во время революции 1905-1907 годов.

Задача, по Ленину, состояла в том, чтобы связать советы с партией большевиков и превратить их с ее помощью из рассеянных по всей стране самодеятельных организаций в представительный орган государственной власти. Требовалось, с одной стороны, организационно отделить советы от партии большевиков, с другой — обеспечить безраздельный контроль последней за советским правительством и органами власти на местах. Это означало, что большевики должны были вытеснить из советов конкурирующие политические силы и наполнить их членами своей партии и сочувствующими им беспартийными депутатами.

Тогда партия большевиков начинала существовать в двух формах: как политическая сила, которая осуществляла под прикрытием маскировочного термина «диктатура пролетариата» собственную диктатуру, и как советы, которые имели веские управленческие функции, но не были отдельной политической силой. Кто должен был руководить партией, а посредством нее — государством-коммуной, как выражался Ленин? Ответ однозначен: вожди. В отличие от других политсил в основу строения партии большевиков закладывался принцип «демократического централизма». Партийная масса должна была безоговорочно подчиняться своим вождям. Превратившись после октябрьского переворота в правительственную партию, большевики с помощью немедленно созданной организации чекистов вычистили из советов представителей других политсил. Перелившись в советы и называя собственную диктаторскую власть советской и рабоче-крестьянской, партия Ленина получила возможность укорениться в народных низах.

Благодаря разграничению функций партия большевиков сохраняла политическое руководство, но освобождалась от ответственности за повседневные дела. Советы были лишены политического влияния, но на них возлагались в полном объеме распорядительные функции. Термин «советская власть» в равной степени касался обеих частей властного тандема. В названии этой власти не нашлось места для партии, так же как не нашлось ей места в первых советских конституциях. Советы превратились во всепроникающую и всеобъемлющую силу, но только потому, что были сросшимися с партией.

Своей компартийной частью тандем власти был возвращен членам партии. Через ее строение на основе «демократического централизма» вожди не зависели от выбора рядовых партийцев, хотя последние регулярно выбирали руководящие органы в соответствии с уставными требованиями. Своей советской частью тандем был обращен к народу. Население страны не только выбирало персональный состав советских органов, но и наделялось вполне реальными управленческими или контролирующими функциями. В народности такой власти трудно было сомневаться еще и потому, что руководящие кадры она брала из народных низов.

В тему: Коллективизация: 12 мифов

Решения, которые принимали партийные комитеты, проводились в жизнь именно потому, что полномочные представители советской ветви власти были членами партии и подчинялись железной дисциплине. Иначе говоря, узурпация властных функций советов воспроизводилась во время каждого из них персонального обновления, которое зависело от избирателей. Поэтому выборы в советские органы власти всегда были для партии делом огромного значения. Чтобы удержать контроль над государством, вводились соответствующие избирательные процедуры.

«Социалистическое строительство» было прежде всего экспроприацией частной собственности членов общества государством «диктатуры пролетариата». Это означало, что большевики могли найти поддержку только у лишенных собственности пролетариев города и деревни.

Выборы в советы не могли быть равными. Если в России рабочие имели пятикратное превосходство в нормах представительства по сравнению с крестьянами, то в Украине во время избирательной кампании 1919 года и у рабочих, и у крестьян было в десять раз меньшее представительство в сравнении с красноармейцами. Объяснение нужно искать в том, что отличало украинских крестьян и рабочих от красноармейцев: первые были местными, а вторые преимущественно пришлыми. Представители «чужих классов» (нэпманы, крестьяне-собственники, кустари и др.) вообще лишались права голоса.

Избирательными единицами были предприятия, учреждения, воинские части, учебные заведения. Кандидатуры на избрание предлагались от имени партийных или профсоюзных организаций. Способ голосования был открытым. Людей, желающих сделать свой выбор, можно было привести в чувство разнообразными способами: влиянием местного начальства, угрозой лишения права голоса и тому подобное.

Прямые выборы проводились только в местные советы. Все съезды советов — от районных до Всесоюзного — формировались из депутатов местных советов. Над списками членов исполнительных комитетов всех уровней вплоть до ЦИК СССР тщательно работали секретари парткомов соответствующего уровня.

В тему: Первый кандидат и его верные сыновья. Как выдвигали в депутаты в послевоенном Киеве

Как это работало

Технология избирательных кампаний ни была тайной. В листовке, которую подпольная организация эсеров распространяла среди рабочих Днепропетровска в январе 1929 года, находим такие строки: «Большевики навязали нам открытое голосование в выборах в советы. Но разве можем мы выбирать свободно, когда выбираем открыто? Кто осмелится на глазах местных князьков голосовать за честного беспартийного или поднять руку против мерзавца-коммуниста, если последний выставлен ячейкой?».

За полтора десятка лет партийно-советские функционеры и все граждане страны привыкли к избирательным процедурам, в результате которых «мерзавцы-коммунисты» входили во власть. И вдруг секретарь президиума ВЦИК Авель Енукидзе 29 мая 1934-го обратился в политбюро ЦК ВКП (б) с предложением включить в повестку дня VII съезда советов доклад об изменениях и дополнениях в Конституцию СССР.

Предложение было одобрено, а содержание изменений поручалось разработать самому Енукидзе. То, что инициатором такого обращения был не он, устанавливается по его сопроводительному письму Сталину от 10 января 1935 года к записки с обоснованием идеи ликвидации многоступенчатости выборов: «Основываясь на Ваших указаниях о своевременности перехода к прямым выборам в органы советской власти (от райисполкомов до ЦИК СССР), представляю на обсуждение ЦК следующую записку».

Передавая записку Енукидзе в политбюро ЦК, Сталин сформулировал радикальные предложения в конституционном вопросе. «По моему мнению, — писал он, — дело Конституции Союза ССР сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. Во-первых, систему выборов надо менять не только в смысле уничтожения ее многоступенчатости. Ее надо менять еще и в понимании замены открытого голосования закрытым (тайным) голосованием».

Предложения Сталина означали отказ от советской системы выборов и переход к другой, которую раньше называли «буржуазной». У всех на памяти оставались «буржуазные» выборы в Учредительное собрание, состоявшиеся уже после октябрьского переворота 1917 года. Большевики с треском проиграли и, чтобы удержаться у власти, разогнали депутатов. И вдруг в соответствии со сталинскими указаниями пленум ЦК ВКП (б) 1 февраля 1935-го обязал съезд советов СССР изменить Конституцию в направлении «дальнейшей демократизации избирательной системы в смысле замены не совсем равных выборов равными, многоступенчатых — прямыми, открытых — закрытыми». 5 февраля VII съезд советов СССР принял без замечаний эту формулу и постановил провести очередные выборы в органы советской власти на основе новой системы. 7 февраля ВЦИК сформировал комиссию для разработки новой Конституции СССР. Генсек намеревался сделать Основной закон прогрессивным, взяв за образец Конституцию Швейцарии — страны с давними демократическими традициями.

Разработка проекта новой Конституции СССР, а затем его всенародное обсуждение проходили под аккомпанемент кампании по борьбе с «врагами народа». Партийно-советские функционеры оказались между двух огней. Им угрожали, с одной стороны, органы государственной безопасности, находящиеся под полным контролем Сталина, а с другой — выборы с выдвижением альтернативных кандидатур. Сталин открытым текстом объяснил номенклатуре перспективу таких выборов в беседе с главой американского газетного объединения Роем Говардом:

«Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти. Избирательные списки будут выставляться не только коммунистической партией, но и всевозможными общественными организациями. А таких у нас сотни». Политбюро ЦК ВКП (б) 27 августа 1937 года утвердило образец бюллетеня с такой указанием: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию ОДНОГО кандидата, за которого вы голосуете, других вычеркните».

Чтобы получить поддержку компартийно-советского аппарата, Сталин поставил его представителей перед угрозой потери власти. Только он, контролируя органы государственной безопасности, мог предотвратить угрозу появления на всех ступенях советского аппарата новых людей. Понимая это, аппаратчики должны были сплотиться вокруг генсека и вместе встретить угрозу, исходившую от новой Конституции СССР. Каждый понимал, что помощь органов госбезопасности в проведении выборов могла осуществляться в привычных для чекистов формах — развертыванием террора. Поэтому Сталин получил от них карт-бланш на репрессии в любых масштабах. Те, кто не соглашался действовать запрограммировано в созданной генсеком ситуации, должны были сгореть в огне террора.

В тему: Что такое «сталинизм» — 12 тезисов

Конституция + чистка

5 декабря 1936 года, когда чрезвычайный VIII съезд советов утвердил Конституцию, было объявлено, что выборы в Верховный Совет СССР запланированы на «ближайшее время». Однако они состоялись только 12 декабря 1937-го. Годичная отсрочка была необходима, чтобы запугать избирателей массовым террором. Они должны были выбирать в парламент только предложенных парткомами проверенных людей.

Перед выборами был положен конец разговорам о выдвижении альтернативных кандидатур. Избирательные комиссии должны были регистрировать только одного кандидата на каждое депутатское место, а именно от так называемого блока коммунистов и беспартийных. Сама мысль о выдвижении независимого от власти кандидата объявлялась антисоветской.

Во время свободных выборов даже в случае, когда бюллетень содержит только одну фамилию, избиратель обязан выразить отношение к кандидату в письменной форме, то есть вычеркнуть одно слово в альтернативной паре слов (например, согласен — не согласен). Однако организаторы «волеизъявления» коварно упростили текст бюллетеня: на нем печаталось только фамилия кандидата и название коллектива, который его выдвинул. При таких условиях положительное отношение к кандидатуре исключало необходимость письменной фиксации.

То есть потребность делать какие-либо отметки в бюллетене отпадала. Заходить в кабинку для тайного голосования нужно было только тем, кто намеревался вычеркнуть фамилию кандидата от блока коммунистов и беспартийных. Избиратели попадали в распоряжение огромной армии агитаторов, которая рекрутировалась по производственному признаку из их среды. Производственный подход к формированию агитаторских коллективов дисциплинировал их, поскольку на предприятиях и в учреждениях все находились в экономической зависимости от государства. Зависимыми от государства избиратели стали и на селе, потому что работали в государственных совхозах или огосударствленных колхозах. Агитатор лично отвечал за то, чтобы все его «подопечные» проголосовали.

Чтобы проголосовали они должным образом, отвечали уже не агитаторы. Первое слово в создании атмосферы всесоюзного «одобрямс» переходило к органам государственной безопасности. В ходе террористических кампаний, сменявших друг друга, сотни тысяч людей были уничтожены физически, а десятки миллионов морально, через принуждение к сотрудничеству с органами госбезопасности, публичное осуждение «врагов народа», вынужденной дачи ложных показаний против своих коллег, знакомых и даже родных.

Избирательный бюллетень народу доверили только тогда, когда довели его террором до определенной кондиции. В условиях репрессий почти не находилось смельчаков, которые решились бы воспользоваться кабинкой для тайного голосования, чтобы вычеркнуть фамилию кандидата от «блока коммунистов и беспартийных».

—

Станислав Кульчицкий, опубліковано у виданні  Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• Расстрел Красной армии. Как Сталин РККА «зачищал»
• Что такое «советский человек»
• Что такое «соцгород». 12 тезисов о советской индустриализации
• Врата ада
• Убийственная линия ВКП(б) — КП(б)У