Уляна Супрун: о снижении цен на медикаменты и персональных врачах для каждого украинца

Версия для печати

И.о. министра здравохранения уверена, что сможет покинуть Министерство с чистой репутацией.

Исполняющий обязанности министра здравоохранения Ульяна Супрун в программе «Рандеву» на «5 канале» рассказала о нововведениях в украинской медицине, качестве вакцин и госстраховании.

— За глаза вас называют здесь между собой девушки, которые с вами сотрудничают, доктор Супрун. Так проще или все же госпожа Ульяна?

— Вы можете — «Ульяна».

— Такое словосочетание — исполняющий обязанности министра здравоохранения. На данный момент у всех украинцев вопрос — это еще не окончательное решение Кабмина, или какие-то другие вопросы мешают тому, что госпожа Ульяна Супрун еще не на должности окончательно. Почему так?

— Я сейчас действую всеми правомочиями министра и могу работать по любым делам, которые сейчас нужны. «Исполняющий обязанности» — это, по моему мнению, временное явление. Посмотрим в следующие месяцы — как ситуация изменится.

— Но вы не ответили на вопрос — почему так?

— Меня больше интересует работа и результаты. Когда премьер-министр и Президент обратились ко мне, чтобы я взяла на себя эти обязанности, я согласились со своей командой зайти в министерство. Мне было ясно, что те, кто пробовал даже реформировать систему в прошлом, они не имели с собой своей команды.

— У вас есть достойная молодая команда. И 22 министра перед вами, мы посчитали, были на этой должности. Сказать, чтобы кто-то из них достиг каких-то успешных результатов, нельзя — достаточно сходить в больницу и посмотреть. У нас был предыдущий министр охраны Александр Квиташвили в «Рандеву». Он говорил много о планах, но и говорил, что руки связаны, он не имеет пока возможности что-либо сделать. У вас, насколько я понимаю, руки развязаны. Это так?

— Это так.

— На данный момент вы абсолютно свободны делать то, что задумали?

— В поле законодательства — да.

— Для многих, кто не знает о «Patriot Defence», вопрос: как Ульяна Супрун возникла на горизонте как человек, который претендует на эту должность?

— Когда ко мне обратились еще летом премьер-министр и Президент, с предложением занять эту должность, они хотели услышать мое видение на изменение системы, как бы я начала работать, каких результатов хотела бы достичь, с какими людьми я сейчас сотрудничаю и кто мог бы зайти в министерство вместе со мной. Мы не раз встречались, и после наших разговоров, я думаю, у них и возникла идея, что, возможно, надо попробовать по-другому. Вместо того, чтобы тех самых людей, которые уже 25 лет в той системе и как бы пытаются изменить систему, но ничего не изменилось, возможно, нужно, чтобы кто-то пришел извне, кто имеет другие идеи, нежели те, что до сих пор были. Но очень важно также понять, что команда Квиташвили сделала очень много работы по реформе системы. Концепция изменения финансирования — это пришло от их команды. Они пригласили международных экспертов, украинских специалистов, и они сошлись, написали этот план, который был представлен и на парламентских слушаниях, и в коллегии Минздрава и был принят всеми как хороший план — идти вперед по финансированию. Вместо системы Семашко, где мы финансируем систему инфраструктуры, стены, мы будем финансировать услуги для пациентов. И они это начали. А мы вместо того, чтобы придумывать велосипед, как остальные 22 министра, которые начинали с нуля, мы приняли эти наработки и мы их продолжаем. Мы зашли и сразу начали действовать. С нами работает уже очень много международных партнеров. Есть много экспертов, которые уже были в Минздраве, и мы использовали их знания и опыт, который они приобрели в других странах — Польше, Эстонии, Латвии; в тех странах, которые как и Украина, были когда-то в советской системе. Они смогли изменить свою систему здравоохранения. Мы следуем их примеру и пробуем это воплощать в Украине. В Украине очень много наших партнеров, они хотят помочь, потому что они говорят, что европейцы им помогали, а теперь это их ответственность, чтобы с нами работать.

— Был скандал с Тодуровым — я не хочу сейчас о нем говорить, там уже столько сказано... Такие люди, которые являются хорошими врачами, но звеньями этой коррупционной системы, как вы считаете, как с ними быть?

— Должен быть один закон для всех, и должны быть правила игры, которых все должны придерживаться. Это быть честными, открытыми, чтобы и закупки, и предоставление услуг были бесплатными, так как государство уже их оплатила, что это должно быть сделано на самом высоком, качественном уровне. И государственные средства, предоставляемые на здравоохранение, должны быть использованы эффективно и наилучшим способом. Чтобы мы помогли как можно большему числу пациентов. Это не их роль, чтобы зарабатывать деньги на пациентах, а также в медицинских учреждениях, которые уже поддержаны государством.

— Есть новая система закупки лекарств — это происходит с помощью международных организаций, а не через посредников, на которых в среднем, как утверждают эксперты, теряли около 50 млрд грн. Иначе говоря, один из экспертов привел такой пример, что мы закупали лекарства для детей, очень важные препараты, которые в прошлом закупались за 123 доллара, а сейчас мы это делаем за 47 долларов. То есть понятно, сколько мы при этом экономим. Основные нововведения, запланированные на 2017 год — новый Национальный перечень лекарственных средств. Дальше — ваша цитата, и я хочу, чтобы вы ее прокомментировали. «Мы завершаем работу над новым Национальным перечнем лекарственных средств. Лекарства из перечня должны быть предоставлены в больницах бесплатно при госпитализации. Если требуют купить их, то пациент должен поинтересоваться, почему?»

— Сейчас более 1200 лекарств, находящихся в перечне, и невозможно, чтобы государство или коммунальные учреждения могли закупить все эти лекарства и предоставлять их пациентам. К тому же очень многие из них не содержат действенных веществ, которые действительно нужны для лечения. Сейчас завершается общественное обсуждение, мы общаемся с нашими экспертами, но также и с общественными организациями, пациентами, врачами, чтобы мы сузили этот перечень до лекарств, которые на самом деле содержат действенные вещества. Вместо 1200 будет где-то 360, закупки будут осуществляться через государственные программы или через коммунальные программы. Наши финансисты прогнозируют, что мы за государственные средства можем покрыть 100% потребность в Украине на те лекарства, которые есть в этом списке. Там есть такие лекарства, которые мы сейчас закупаем за государственны счет для детей, больных орфанными заболеваниями; лекарства, которые мы сейчас будем закупать за лучшие цены, потому что мы имеем договоренность с производителями лекарст по гепатиту С, по ВИЧ/СПИДу, туберкулезу и прочим, потому что это — дорогостоящие лекарства. Есть некоторые лекарства, которые мы можем доставить для пациентов с кардиохирургическими вмешательствами, находящихся на лечении. Но также есть лекарства, которые очень дороги, и мы не сможем их стопроцентно гарантировать каждому пациенту. Мы закупаем такие лекарства через государственную программу отдельно. Мы имеем государственные закупки на 2017 год 5,9 млрд грн — это очень много, наибольшая сумма в истории Украины для закупки таких лекарств, чтобы мы могли гарантировать пациентам, имеющим онкозаболевания, или которые имеют очень сложные заболевания, чтобы государство хотя бы на 40-50% может покрыть их расходы. Потому что это трудно, чтобы пациент сам смог это оплатить.

— Снижение цен на лекарства трех типов заболеваний: сердечно-сосудистые, сахарный диабет второго типа, бронхиальная астма. Цены должны упасть не только в государственных закупках, но и в аптеках. Ваша цитата: «Мы даем аптекам один месяц, чтобы они распродали то, что у них есть по старым ценам, и перешли на новое ценообразование». До 1 февраля цены на лекарства по этим трем типам заболеваний снизятся. На каком этапе сейчас этот процесс?

— Это программа референтных цен. Мы реферируем цены с нашими соседями из Европейского Союза, но они имеют более низкие цены на те же препараты, что и в Украине. Январь мы предоставили аптекам, чтобы они могли распродать то, что у них было, чтобы они могли закупать на февраль лекарства уже по сниженным ценам. Мы на этой неделе должны опубликовать эти референтные цены, чтобы все аптеки видели их. И мы также готовим плакаты для пациентов, чтобы в каждой аптеке, в «Укрпочте», в каждой больнице пациенты могли посмотреть на их лекарства и сколько они должны заплатить, не выше какой цены.

— У владельцев аптечных сетей, наверное, случился инфаркт. Ведь это безумное количество денег, которые будут фактически потеряны ими.

— Когда будет программа возмещения средств за лекарства, то они будут тогда включены в эту программу, где будут иметь гарантированных пациентов, которые будут приходить к ним и закупать или получать лекарства, которые закупает государство. Мы снижаем все цены на лекарства, и тогда программа возмещения будет идти через семейных врачей. Я иду к врачу, получаю рецепт, иду в аптеку, лекарства мне дают, а государство возмещает средства уже аптеке.

— Давайте поговорим о нововведениях — прикреплении к каждой семье отдельного врача. Вы верите в действенность этого метода. Объясните, почему?

— Эта методология работает во всех странах Европы. В большинстве стран люди имеют своего врача. Это или семейный врач — для всей семьи, или терапевт — врач внутренней медицины и педиатр для мамы и отца и для ребенка. Они имеют своего врача, обращаются к врачу, когда заболеют, и идут к врачу раз в год на общий осмотр, чтобы увидеть превентивную медицину и научиться более здоровому образу жизни. В Украине мы хотим в 2017 году ввести систему, где каждый пациент будет записываться к врачу, и он может его выбрать. Не надо смотреть прописку, ничего другого. Я могу пойти к любому врачу по всей Украине и подписать с ним договор.

— То есть если я живу на Печерске, а приметила себе хорошего врача на Троещине, то смогу его выбрать?

— Не вопрос. И очень многие наши люди живут не в их месте прописки, мы это понимаем. У нас работают молодые люди, они прописаны в Житомире, а живут в Киеве, и они не будут выезжать в Житомир каждый раз, если как есть какая-то проблема.

— Бесплатные кардиоцентры — совершенно новое. Мы знаем статистику сердечно-сосудистых заболеваний, там огромные цифры. В бюджете 2017 год дополнительно заложено 150 млн грн для закупок ангиографического оборудования для создания сети кардиоцентров по Украине. Расскажите, как это будет действовать, насколько это значимое количество по всей Украине?

— В Украине нужно около 70 центров, которые могут оказывать кардиохирургические — но они на самом деле не являются хирургическими! — а кардиологические услуги. Чтобы если человек имеет инфаркт — ему могли бы сделать стентирование; примерно одна треть всех имеющих инфаркт нуждаются в немедленном стентировании. В Украине это где-то 11-12 тысяч человек. Этот стент мы должны вложить до трех часов с момента, когда инфаркт начинается. Чтобы иметь это сеть, нам нужно где-то 70 больниц, которые будут готовы, будут иметь в наличии врача, оборудование и стенты, чтобы они могли спасать жизни тех людей, которые в этом нуждаются. В Украине сейчас есть 40 таких больниц. Нам необходимы дополнительно 30, чтобы поднять до нужного уровня. Есть 150 млн, которые мы уже можем предоставить, есть много больниц, которые имеют место, но не имеют оборудования, или имеют оборудование, но не имеет места, либо не имеют стентирования, либо не имеют врачей, которые понимают, как это делать. Мы хотим до конца года создать целую сеть, чтобы увидеть, какие есть потребности в отдельных городах. Сейчас есть программа через Всемирный банк, который также оказывает помощь в предоставлении таких кардиологических центров в Виннице и других городах, и мы также через государственную программу в 150 млн будем уже поставлять ангиографические аппараты, необходимые для такого вмешательства.

— Вопросы страхования. Насколько это возможно, и как вы видите в нынешней экономической ситуации — страхование государственное, частное, если частное, то будет ли оно доступно?

— Наша концепция по государственному страхованию медицины включает, что не будет дополнительных налогов, мы не заставим подписать какие-то полисы с какой-то частной страховкой, а государство обеспечивает всем гражданам услуги на первичном звене и экстренную медицинскую помощь бесплатно за счет бюджета. Того самого бюджета, который теперь мы называем «медицинская субвенция». Она будет передаваться на страхование, и страховка будет тогда оплачивать услуги. Вы записываетесь ко мне, я ваш врач, мы договор подписываем, государство мне оплачивает напрямую средства, чтобы вас сопровождать целый год. Вам нужна операция — вы идете в больницу, государство оплачивает через государственную страховку эту операцию напрямую. Вы не должны иметь деньги с собой, вы не должны ничего оплачивать, вы живете в Украине, вы являетесь гражданином Украины ...

— И я не должна приносить медикаменты с собой на операцию?

— Это все должно быть через государственное страхование. Есть достаточно денег, чтобы это сделать, даже в наличии в бюджете. Тогда врачи будут получать достойную зарплату, они будут работать в хороших условиях. И если они много работают, то у них оплата будет больше, а если меньше, то и зарплата будет меньше, будут получать не столько, сколько сами себе заработают.

— Насколько реформа здравоохранения предусмотривает осовременивание наших клиник, и когда это станет возможным?

— Больницы финансируются из средств регионов — это областная больница, городская больница, районная больница. Район получает средства, и они должны решать, на что они хотят те средства потратить. Хотят на медицину или на что-то другое. Они могут построить инфраструктуру лучше. В Кропивницком за средства города построили такой неонатальный центр, что я даже на Западе никогда такого не видела. Потому что они сами решили, что для них это важно, и мэр это сделал. Так же и в других областях. Сейчас также идет административное реформирование системы здравоохранения, где будут госпитальные округа. В каждом округе будут требования к больницам, сколько пациентов они должны иметь, какие условия должны там быть. Я думаю, что это поможет улучшить. Но многое зависит от людей на местах. Потому что есть одни, которые используют свои региональные средства для улучшения медицинской системы, а другие вместо этого строят памятники, или дороги, или что-то другое — вместо того чтобы помочь пациентам, чтобы они имели лучшие условия, и врачам, чтобы они имели лучшие условия.

— О врачах. Насколько продумана мотивация для врачей? Каким образом мы сможем понять, как нам вознаграждать хороших врачей, и наоборот, убрать из этой системы коррупционеров,навязать им наши правила игры?

— Те врачи, которые сейчас на первичном звене, семейные врачи, педиатры, врачи внутренней медицины, должны своих пациентов как-то привлечь к себе, чтобы подписывать договоры. Есть гениальные врачи, многие хотят к ним идти. Если они будут иметь много пациентов, они будут зарабатывать больше денег. А те, кто таковыми не являются — у них не будет много пациентов, у них не будет много договоров и они уже со временем, думаю, отойдут от этого.

— Это будет естественной отбор?

— Рыночный отбор. И так же по реестру врачей. Сейчас в Украине нет ни реестра врачей, ни реестра пациентов, потому что с 1991 года мы не знаем, сколько людей и где они живут. Все, что мы имеем по прописке — это ложная информация, потому что мы все знаем, что люди не живут там, где они прописаны. Поэтому мы сейчас начинаем систему электронного здравоохранения, где будет реестр врачей и будет реестр пациентов. Те врачи, которые хотят быть в системе, которые хотят получать финансирование от государственного страхования, должны быть в системе E-Health. Агентство Министерства здравоохранения будет следить, как они взаимодействуют со своими пациентами. Сначала это будет только количество. Но со временем, как и в других странах мира, мы также будем смотреть на качество — сколько пациентов излечились, сколько пациентов врачи смогли убедить бросить курить, сколько пациентов, сбросивших вес, они имеют, и они стали здоровее; что они смогли их вылечить, и если раньше больные гипертонией принимали таблетки, а теперь их уже не принимают. И когда врачи будут мотивированы, чтобы их пациенты были здоровы, то, думаю, что это также поможет и пациентам. А как мы говорим, здравоохранение — это не только ответственность врача, или министра, или какой-то системы. Каждый из нас является пациентом. Мы не хотим болеть, а поэтому также должны думать о нашем питании, о физических упражнениях и о другом, чтобы мы не заболели. В Украине мы годами гораздо больше тратим и финансирования, и усилий на лечение, а не на профилактику и превентивную медицину. В других странах мира это доказательно. Медицина показывает, что на одну гривну профилактики можем сэкономить 10 гривен на лечении. Подумайте, сколько в Украине на лечение мы тратим средств.

— Это культура, которой мы должны научиться в течение этих лет.

— Это просветительская работа.

— Спрашивает врач скорой помощи Анна Волохова: «Я врач скорой помощи, У меня к вам есть три вопроса. Первый касается парамедиков, а именно, как им стать и какие нужно пройти курсы, как будет организован процесс, могут ли наши фельдшеры переквалифицироваться? Следующий вопрос касается вызовов как таковых. У нас сейчас очень большой процент непрофильных вызовов. Будете ли вы влиять на это звено нашей работы и будет ли меняться количество бригад? Третий вопрос: что планируете делать с врачами скорой помощи?»

— Это очень хорошие вопросы, потому что это именно те вещи, о которых она говорила — это изменения в системе. Курс парамедиков — это будет четырехнедельный курс, чтобы повысить квалификацию и фельдшерам, и врачам, которые сейчас работают на скорых, чтобы они могли сдать этот экзамен на парамедиков. Экзамен есть и практический, и письменный. Как только они смогут сдать этот экзамен — они становятся парамедиками и работают дальше. Мы одновременно создаем программы обучения в медицинских колледжах на 3 года на парамедиков. Но прежде чем появятся новые парамедики через 3-4 года, нам нужно, чтобы наши фельдшеры, врачи, работающие на скорых, уже стали этими парамедиками. В этих программах нам помогают и Всемирная организация здравоохранения, и канадское посольство через их программу.

Второй вопрос по врачам. Врачи могут или остаться на скорых как парамедики, как они бы хотели, или они могут перейти на отделения неотложных состояний в больницах, чтобы они там оказывали помощь. Врачи оказывают помощь, если вокруг них есть оборудование и есть персонал, который может им помогать, а на скорых они мало что могут сделать.

По непрофильным вызовам. Есть другие способы. Можно сделать call-центр, где люди могут позвонить и call-центры могут ответить на их вопросы по телефону — это одно. Второе — диспетчер должено различать, когда есть неотложные состояния и когда нет неотложных состояний. Если есть неотложное состояние — парамедики или врачи, которые будут работать парамедиками вместе с фельдшерами, выезжают и оказывают помощь, везут пациента в больницу. Те, которые не являются неотложными, те, которые могут подождать — они могут либо сами приехать в больницу в отделение неотложных состояний, или мы имеем машины не скорые, а обычные машины, где есть фельдшер или врач, которые могут спокойно поехать к пациенту на дом и оказать помощь, а не отвлекать скорую помощь.

— Я хочу спросить о нашей боли, наших бойцах, вернувшихся с войны. Вопрос клеточной регенерации сейчас в медицине активно обсуждается, раненым бойцам, которые потеряли конечность или получили тяжелые травмы, можно помочь за счет клеточных технологий. Государство это, насколько я понимаю, не финансирует ...

— Верно. Сейчас это клиническое исследование, это не доказательная медицина, которая показывает, что оно 100% или даже на 50% работает; мы не имеем достаточно доказательств. Сейчас мы не можем передавать государственные средства на якобы лечение, так как не доказано доказательной медициной, что оно работает. Наоборот, есть много исследований, но они должны быть представлены как клинические исследования.

— Будет ли эпидемия гриппа, ваши расчеты по этому поводу?

— Эпидемия бывает, в основном, в феврале, если посмотреть на другие годы, но каждый год отличается друг от друга.

— Лекарства есть?

— Осталось 80 000 не использованных вакцин, люди сами не используют их на местах, а лекарства есть.

— После перепрофилирования из больницы можно будет сделать немедицинское заведение — например, школу или торговый центр?

— Мы бы хотели, чтобы все больницы, которые будут перепрофилироваться, стали социальными или медицинскими домами — дом для престарелых или реабилитационный центр. Но опять же — это происходит на уровне общин, и общины сами будут решать, что они будут иметь. Нам нужны хосписы, там где оказывают паллиативную помощь. Я думаю, общины будут видеть, какие у них есть потребности. Но наша цель — чтобы они остались в коммунальном учреждении и чтобы это были предоставляемые социальные услуги.

— Вы верите в божественные исцеления?

— Нет.

— Вы поддерживаете аборт и эвтаназию?

— Я думаю, что здесь нельзя ответить очень коротко, потому что это другие причины, как есть, например, с жизнью матери, оказавшейся под угрозой, и так далее. Я думаю, что каждая жизнь имеет очень большую ценность, и я верю в ценность каждой человеческой жизни.

— Вы верите, что сможете покинуть Министерство с чистой репутацией?

— Да.

— Где застраховано ваше здоровье?

— Нет, я не застрахована.

— Вы можете процитировать клятву Гиппократа?

— Клятва Гиппократа — это не то, что учат на память. Я могу цитировать стихи Шевченко, стихи Александра Олеся.

— Назовите главную медицинскую инновацию, которую вы внедрите в 2017 году.

— У каждого гражданина будет свой врач.

— Когда у нас будет качественная вакцина, чтобы родители могли без задержек и страха вести детей на прививку?

— Сейчас в Украине уже есть качественные вакцины через государственные закупки международными организациями. UNICEF закупил для Украины очень много хороших вакцин, они все безопасны, и у нас сейчас есть запас на 25-30% на 2017 год.

— То есть, не правда, что эти вакцины только в частных клиниках?

— Это неправда.

— Имеют ли украинские пациенты возможность получить высокотехнологичный протез?

— Да. Я была в Харькове в нашем институте протезирования, они уже производят верхние конечности с двигающимися пальцами. В Харькове — центр протезирования министерства социальной политики, а не Минздрава. Но там есть замечательный директор, руководитель, которая развивает эту отрасль. Она — инженер, не врач, и она очень заинтересована в технологической части. Там лечат многих бойцов АТО, которые потеряли конечности. Я там была недавно, в прошлом месяце, и они мне показывали, как они даже украшали елку при помощи своих протезов — это было круто. Они сделали фотографию и всю ее подписали своими протезами.

— Я видела ваш диплом, и многих интересовал этот вопрос. Вас раздражает, когда спрашивают: «госпожа Супрун, покажите свой диплом»?

— Я уверена в себе, что я врач, я училась гораздо дольше, чем учатся украинские врачи — 12 лет. Я доктор медицинских наук, я имею медицинскую лицензию, чего в Украине даже не существует, потому что нет медицинских лицензий профессиональной работы. Я имею уникальный номер, который есть в Штатах, я как врач имею свой диплом, я 15 лет работала и думаю, что мои пациенты были бы очень удивлены, если б я не была врачом.

— Если бы вы до сих пор имели гражданство США, за кого бы голосовали на выборах в 2016-м?

— В США принято, что люди должны голосовать секретно.

— По чему американскому вы больше всего скучаете здесь, в Украине?

— По своей семье, потому что мои родители и моя 95-летняя бабушка еще живы, в Штатах, и я скучаю по ним. Мы общаемся по Skype или по телефону время от времени, но я хотела бы их больше видеть.

— Они не хотят приехать?

— Бабушке 95 лет, будет трудно, а родители также болели, у них своя жизнь в Штатах, там брат, сестра ...

— Я могу вас спросить о главной причине вашего переезда?

— Я со своим мужем всегда мечтала приехать в Украину, мы хотели здесь жить. Мы приехали, и как раз в то время начался Майдан; мы почувствовали, что это был правильный момент, чтобы мы переехали. Что всю нашу жизнь мы как бы готовились к тому, чтобы приехать именно в этот момент, и оно так и получилось. Наша жизнь немного иная, чем мы предполагали, потому что мы хотели открыть кафе, заниматься культурой. И вместо этого занимаюсь изменением системы здравоохранения.

— Вы навсегда останетесь жить в Украине?

— Да, навсегда.

— У вас хорошее чувство юмора?

— Да, очень.

— Вы не потеряли друзей из-за переезда в Украину?

— Нет.

— У вас есть американский политконсультант — это правда или нет? Как ранее сообщал информационный портал «Викиликс», Ульяну Супрун на постоянной основе консультирует американский политтехнолог Брайан Меффорд.

— Я имею друга, его зовут Брайан Меффорд. Он занимается многими делами, потому что он наблюдает за выборами. Он также заинтересовался медициной, потому что мы друзья, и он до того даже не был заинтересован в подобных делах. Сейчас ему больше интересно, потому что это очень большие реформы. Я консультируюсь с ним, потому что он умный человек. Так же, как я консультируюсь и с другими друзьями — украинцами или не-украинцами, чтобы узнать информацию или получить какие-то нужные советы. Я не политик, я врач, и порой мне нужно помочь, чтобы я поняла что-то политически из происходящего в Украине. У меня есть друзья, которые когда-то занимались политикой, или сейчас занимаются, и я со многими разговариваю, я человек открытый. Не думаю, что я все знаю и не нуждаюсь в помощи других. Надо всегда учиться и развиваться как человек, а не быть закрытым и думать, что «я все знаю».

— Медицинские сериалы смотрите? Какой ваш самый любимый?

— Когда-то был такой сериал американский, назывался «Emergency room», и это было, когда я уже была в аспирантуре. Мы каждую неделю смотрели и обсуждали, как они неправильно что-то сделали.

— Ваш муж основатель проекта «Вавилон 13». Ваш любимый фильм, сделанный мужем?

— «Пленники».

— Несколько слов о вашей декларации. Вы живете в квартире подруги в 128 квадратных метров. Почему не имеете своего жилья, ведь деньги, которые есть на ваших счетах, позволяют вам ее купить?

— Потому что мы не имели времени после того, как мы приехали, с Майдана, чтобы даже что-то искать. А наша подруга была замужем, ее муж покойный, и она вернулась обратно в Штаты. Она имела пустую квартиру. Мы имели квартиру в аренде несколько месяцев, и она предложила, чтобы мы могли ухаживать за ее квартирой.

— Полмиллиона долларов вы имеете на пенсионном счете. Для американцев — это нормально, а для украинцев это бешеные деньги ...

— Да, есть, и да — это нормально. Так оно происходит всю жизнь. Когда я работала, я отчисляла в пенсионный фонд, и работодатели также дотчисляли в Пенсионный фонд. Чтобы не зависить от государственного пенсионного фонда, многие люди имеют свои личные. Но оно не началось со стольких денег, оно началось гораздо с меньших сумм, но это инвестиции, которые через 20 лет вырастают, и когда потребуется, уже когда я уйду на пенсию — тогда есть больше денег.

— Идеальный вечер для Ульяны Супрун, какой он?

— С августа не было выходного. Перед тем была «Защита патриотов», мы выезжали в зону АТО или учили, и там тоже не было выходных. Для меня выходной, если я пришла домой до 11 вечера, хотя бы увиделась с мужем. Могла с ним немного пообщаться и прочитать все 150 e-mail, накопившихся за день. Чтобы я могла ложиться спать и знать, что я все сделала. Трудно, очень много работаем, но я не жалею. Я не говорю, что не жалуюсь, потому что это очень интересно. И так как говорили когда-то китайцы — хорошо ли это или нет, что мы живем в очень интересные времена. И я думаю, что всю свою жизнь и те годы, что сейчас, и во время Майдана, и после Майдана — это будут наиболее интересные годы моей жизни.

—

Янина Соколова, опубликовано на сайте «5 канала»

Перевод: Аргумент

В тему:

• Пациенты против коррупционеров: на кону 6 миллиардов
• Референтные цены на лекарства: победа над мародерами?
• Почему лекарства в ЕС в разы дешевле, чем в Украине
• Куда исчезают лекарства, закупленные государством?
• Боль государства. Отвоюет ли фармацевтическая мафия рынок закупки лекарств?
• Реформа Минздрава Украины: под патронатом России? Часть 2: Люди с дурной репутацией