Тяжелая история

Версия для печати

Попали под обстрел, в одной семиместной машине ехали 16 человек, а в багажнике лежали дети. Непризнанные республики не хотят выпускать больных, мол, привозите гуманитарную помощь. А украинская власть просто не знает, куда их девать.

Харьковский волонтер Евгений Каплин регулярно пересекает линию фронта, чтобы вывезти немощных и детей.

Каплин говорит достаточно медленно и вдумчиво, даже не сразу верится, что это - энергичный и смелый человек, регулярно рискующий жизнью и пересекающий в обе стороны линию фронта, проводит десятки и сотни переговоров с непредсказуемыми вооруженными людьми, возит на сиденьях и в багажниках запуганных и малотранспортабельных жителей прифронтовых городов и сел ... Он говорит болезненные и интересные вещи. Жаль, что не все подробности - под запись. Но и записанного здесь действительно хватит:

- Занимаемся разными вещами. Сейчас больше эвакуацией из зоны боевых действий. Летом был период, когда люди туда возвращались, потому наступило относительное затишье, а здесь, на контролируемых Украины территориях, они потратили деньги. Но в последнее время снова очень возрос поток переселенцев. Особенно после 20 января. Эвакуировать их с обеих сторон фронта.

Евгений Каплин

Второе наше направление работы - поддержка переселенцев в местах компактного поселения. Это города в тылу, но недалеко от фронта. Больше всего их в Святогорске: по нашим данным, сейчас около 12-15 тысяч, а летом было 25-40 тысяч человек. Плюс Краматорск, Артемовск, Лисичанск, Северодонецк, была Попасная. Конечно, возим и просто гуманитарку в зону конфликта.

Переговоры по эвакуации различных социальных учреждений, - еще одно очень важное дело, которым мы занимаемся. Например, писхиатричних больниц, интернатов и тому подобное. Их много осталось на неконтролируемой Украиной территории, и с ними очень тяжело.

Приходится вести переговоры с обеими сторонами, и везде проблемы. Непризнанные республики не хотят выпускать, мол, гуманитарную помощь привозите, но мы их не отпустим, это наши граждане. А украинская власть часто просто не знает, не верит, что там остались люди, не представляет, где их девать ...

Есть такой Славяносербский психоневрологический интернат. Эта территория под контролем казаков «ЛНР». Мы туда ездили, там просто ужасная ситуация: врачей нет, осталось несколько нянек, из лекарств есть только аспирин! За эту зиму и осень там умерло 50-60 человек, мы понимаем, что от холода, голода, нехватки нормального лечения. А «элэнэривцы» говорят, что все в порядке, это обычная смертность.

Мы с ними проводили переговоры, пытались убедить их выпустить интернат на контролируемые Украины территории, но они не согласились . Выпустили только нескольких человек, за которыми обратились их родственники.

В свою очередь украинское МЧС тоже не знало, куда дети интернат. В Харькове предложили обратиться в Винницу, мол, у них есть место, в Виннице послали еще куда-то и так далее. Словом, в эвакуации не был заинтересован никто. Как, в принципе, почти всегда. Мы даже вышли на человека из «парламента Новороссии», почти договорились, но потом руководство ему не позволило.

Раздача гуманитарной помощи в Алчевске

В одной только «ЛНР» 65 таких заведений, а в них - семь тысяч человек. Я имею в виду, повторюсь, различные заведения, например, 20-25 детских домов семейного типа по шесть и более детей, государство обещало содержать, но теперь, конечно, это совершенно невозможно.

Детские дома семейного типа легче вывезти, чем крупные заведения, но наша власть не проявляет никакой инициативы, им никто не звонит, ничего не предлагает. А здесь бы хватило их воли уехать и понимания, где их расположить …

Интересно, что на неконтролируемой территории теперь изменили систему школьных оценок, она пятибалльная, и здесь детям приходилось «пересчитать» оценки.

Cтратегии, как помочь людям, которые покинули дома, нет и не предвидится

От Украины нет никаких шагов навстречу людям, которые выезжают из подконтрольных прифронтовых зон. Главная проблема - отсутствие государственной программы и вообще стратегического мышления в этом направлении со стороны государства.

А после введения пропускной системы стало еще хуже. Допустим, таки удалось эвакуировать с территории «ЛНР» или «ДНР» людей. Привозишь их на крайний украинский блокпост. СБУ говорит, что именно там они должны оформлять документы.

А там стоят бойцы, которые понятия не имеют ни о каких документах или о том, как их принимать, у них там совсем другие проблемы, у них регулярные перестрелки с такими же крайними блокпостами противника.

И к ним еще же доехать надо, по нейтральной территории. Это самое страшное место, что простреливается с обеих сторон. Пропускная система - настоящая блокада людей. Из-за нее и перевозчики больше не работают, все звонят волонтерам и просят вывезти.

Иногда приходится выезжать в объезд через Россию: сначала через неконтролируемые пограничные переходы на востоке, дальше какой-нибудь Белгород - и снова в Украину. Конечно, у таких людей в документах нет надлежащих отметок о пересечении границы, и их регулярно за это штрафуют.

Со второй половины января у нас было 9 эвакуаций, примерно по тридцать человек с неподконтрольных территорий, в общем 303 человека. Это то, что мы называем «сложными эвакуациями» - когда кто-то должен заехать туда и вывозить прямо оттуда, договориться там, чтобы выпустили, а тут, чтобы впустили. Проводили переговоры, находили по обе стороны фронта добрых людей, готовых пропустить под нашу ответственность.

Так, Украина открывает нам коридоры на 20-30 человек в неделю, у которых нет пропусков. Все осложняется дорогами ... Они полностью разбиты военной техникой. Ну, и объезды, прямо сейчас не сильно поездишь.

Вот сейчас мы работаем по Стаханову. Трудное дело. В мирные времена от Харькова до Стаханова дорога была около 270 километров. Теперь приходится ехать такими кругами, что туда-обратно тратишь сутки, и то если повезет и все пройдет гладко. Едем только через Станицу Луганскую. Там относительно тихо - только пару километров простреливаемой нейтральной дороги. Мы на ней попадали под обстрелы, но это мелочи.

Если ехать через Дебальцево или Бахмутку, там такая простреливаемая зона, соответственно, 20 и 45 километров. Представляете? В любой момент там может случиться что угодно.

С июня через нашу группу не одновременно прошло людей 70. У нас до десяти водителей, из которых 3-4 постоянные, которым можно просто позвонить, сказать, что завтра едем в Луганск, и они готовы. Еще есть специальные люди, которые занимаются переговорами. Это я и еще трое-четверо. Шесть-семь волонтеров для поездок. Это тоже не шутки - люди должны быть осторожными, но и не бояться, не падать в обморок от увиденного.

Летом еще были волонтеры, которые собирали деньги на гуманитарную помощь. Но потом начались провокации, на них нападали - и мы с тех пор собираем деньги только через интернет.

Первый раз на них в метро напали люди с нашивками «Айдара». Есть даже видео. Но сам «Айдар» от них сразу открестился, в штабе сказали, что это дезертиры. Я так понимаю, что это одна из “самооборон” - люди, которых ловили на попытках «отжать» урожай у крестьян. При этом они, конечно, не слишком ловко прячутся за якобы идеологические мотивы. Мы, по их словам, «помогаем террористам».

Второй раз, уже возле другого метро, ​​нападающими были уже «защитники Новороссии». Они подожгли палатку. И уже по их мнению, мы «вывозим их детей». То есть, мы оказались между двух огней. Я сам стоял на Майдане, но я считаю, что надо стараться искать компромиссы, стремиться к миру, а особенно помогать мирным беззащитным людям.

На «низовом уровне» случаи, когда стороны идут на контакт и работают не на обострение, а наоборот. Особенно заметно это во времена относительного затишья. Но затем происходит очередное обострение, их идеологически накачивают и снова пошло-поехало …

Как я начал заниматься волонтерством? В 2008-м я был в Грузии, видел последствия тамошнего вооруженного конфликта, помогал и там. Мой бизнес был связан с Донбассом, а потому я имел там много знакомых, друзей.

Я делал большой танцевальный фестиваль, и на него приезжали, в частности, и из Донбасса. Уже в 2014 году туда не пустили крымчан (российские войска не понимали, куда это едут автобусы с детьми), но из Донецкой и Луганской областей еще приезжали. Затем они стали мне звонить и просить помочь уехать. Где-то так все и началось.

Нам всегда нужны смелые люди, желательно с автобусами, готовы ездить в зону АТО. Всегда нужны медики - понятно, постоянно могут кого-то ранить. И, конечно, нужны деньги, много денег.

С начала 2015 года мы подвезли более 23 тонн гуманитарной помощи в 11 населенных пунктов на линии конфликта, вывезли 303 человека. Скажем, в Дебальцево в сложное время мы завезли 7 тонн продуктов, вывезли около 100 человек с неконтролируемой и 100 с контролируемой территории.

Руководству Украины некогда заняться мирными людьми

В зоне активных боевых действий живет около миллиона человек. Волонтеры не способны самостоятельно их вывезти. Государство к этому должно приобщиться, организованно, с техникой. Например, лежачих больных по нынешним разбитым дорогам и в объезд мы далеко не вывезем - нужна спецтехника.

Не хватает политической воли у руководства Украины заняться мирными людьми. Пусть забирали их хотя бы их из крайних точек. У них отговорки, что не могут найти водителей, которые поедут в АТО, но мы почему-то находим?

В горячие дни из Дебальцево вывозили преимущественно различные волонтеры, везли в Артемовск, и уже там людей принимали МЧСники. Но в СМИ все, конечно, было изображено несколько иначе …

В тему: Тарас Возняк: Нынешняя власть боится народа

Государственная техника вывозила из Дебальцево только 6 и 7 февраля. Кстати, участвовал в эвакуации и харьковский Автомайдан. И они попали под обстрел - возможно, из-за того, что были с флагами.

Волонтеры часто попадают под обстрел. Важный момент: риски радикально возрастают, если у волонтеров есть флаги или политическая символика. Поэтому мы с ней никогда не ездим. Но и это не гарантия. Тяжелая история - попасть под обстрел, особенно если в одной семиместной машине едет где-то шестнадцать человек, и в багажнике лежат дети. Поэтому будем собирать деньги на бронированный микроавтобус.

Часто помощь от украинских фондов это прежде всего пиар

С июня я полностью прекратил свой ​​бизнес. И поэтому теперь мне не остается ничего, кроме как тратить и проедать ранее заработанное. Ну, я надеюсь вскоре снова начать некоторые проекты …

Очень заметна помощь мирным людям протестантских церквей. У них большая база в Славянске, там вообще много протестантов. Еще чешская организация «Человек в беде», поляки помогают, но главным образом тем, кто уже выехал из зоны боевых действий. Были у меня встречи с представителями ОБСЕ. У них преимущество, что они могут дергать украинские государственные структуры. ЮНИСЕФ иногда помогает.

Помогают и украинские фонды, но здесь есть такой нюанс, что часто это оказывается прежде пиаром. Поэтому они любят ездить с помощью только в «узнаваемые» точки конфликта. Могут направить куда-то гуманитарку, если известно, что там будут большие бои.

Пока мало говорилось о Дебальцево, украинские фонды не очень спешили давать туда что-то, начали тогда, когда там уже был настоящий ад. По нашим подсчетам, накануне отступления в Дебальцево было около 5-7 тысяч мирных жителей, а на недавно контролируемых территориях вокруг - 25 000. С 8 февраля они отрезаны от Украины.

В тему: Беженцы из Дебальцево выбрали для переезда подконтрольную Украине территорию, — отчет миссии ОБСЕ

Пропаганда сумела взвинтить многих местных жителей - так что в значительной степени это все-таки гражданская война; там, где мне приходилось быть, пророссийские отряды процентов на 60 состоят из местных. Плохо, что это не война регулярных боевых подразделений, а в значительной степени неконтролируемых сил.

Единственная реально дисциплинированная и адекватная боевая единица в конфликте - ВСУ. С той стороны - преимущественно иррегулярные отряды. И украинские добровольческие батальоны - тоже не очень контролируемые, мало дисциплинированные, хотя и идеологически мотивированные, с хорошим боевым духом.

Но отсутствие дисциплины неизбежно бьет по мирным жителям. Многое известно о таких случаях с пророссийского стороны, но они есть и с нашей стороны тоже. В некоторых добровольческих частях - деморализация, пьянство.

Видел, как отдельные командиры формируют по своему усмотрению «обменный фонд» - пленных, часто гражданских, задержанных при весьма неоднозначных обстоятельствах, которых меняют на своих бойцов, если те попадут к противнику.

Один боец мне хвастался, что он ехал на своем джипе с бутылкой пива в руке и автоматом, собственно, демонстративно проезжал так мимо гаишников, и они не посмели его остановить, «я теперь власть». И это человек, который еще год назад стоял вместе со мной на Майдане как раз за то, чтобы такого не было!

Трудно сказать о настроениях населения. Мое субъективное впечатление: на подконтрольных территориях усиливаются проукраинские настроения, не в последнюю очередь из-за того, что ракеты сюда летят из «ДНР» и «ЛНР». А на территориях с той стороны фронта - наоборот, по аналогичной причине.

Очень много людей совершенно аполитичны, равнодушны, стремятся лишь к одному: чтобы не стреляли. Вообще, все, кто находятся в зоне военного конфликта - это люди психологически травмированы, не в адекватном состоянии, это надо понимать.

С ними надо проводить психологическую реабилитацию, реинтеграцию в мирную жизнь. Но у нас нет даже намека на такие централизованные программы. Лишь где-то иногда попадаются отдельные волонтеры, отдельные проекты, которые таким занимаются ... Психологическое состояние людей очень тяжелое.

Как переношу поездки через фронт? Первые разы это - настоящий шок. Там можно увидеть любой ужас, там смерть на каждом шагу, везде кровь, разрушение, горе, изуродованные тела. Не знаешь, что может случиться за каждым следующим поворотом. Не знаешь, что еще увидишь и как это выдержишь (это уже не говоря о такой элементарной вещи, как страх за собственную жизнь и здоровье!).

А потом или бросаешь это, потому что просто едет крыша, или привыкаешь и учишься какбы пропускать это через себя, не сосредотачиваться, забывать. Иначе невозможно. И если удается, уже держишь себя в руках и делаешь то, что должен. Но тогда появляется другая плохая вещь: война, увиденное и пережитое на ней, все это просто убивает в тебе эмоции, уничтожает их, высушивает тебя.

Дети, которых не хотели выпускать из «ЛНР»

В многоквартирных домах в зоне боевых действий абсолютная гуманитарная катастрофа. В частном секторе немного легче, там у людей бывают запасы продовольствия.

Если у вас есть родственники с той стороны фронта, ни в коем случае не пробуйте их вывезти самостоятельно. В местах боев миллионы опасностей, засад и так далее, огромный риск. Лучше обратиться к волонтерам, возможно, к каким-то государственным структурам (хотя от них и нелегко добиться результата). Ехать туда нужно не самим, а с кем-то, желательно с опытными людьми. Политическая символика категорически запрещена, она делает из вас мишень.

Если можно, избегайте военного сопровождения - это так же мишень. Забудьте о политических дискуссиях - они гарантированно плохо закончатся, тем более вокруг куча желающих «заложить». Налаживайте положительный контакт с местными - они могут подсказать, например, где опасно ехать, а где лучше.

Я всегда стараюсь общаться с газовиками, они чуть ли не первые узнают об обстрелах, повреждениях и всем таком, потому что им нужно туда выезжать ремонтировать. А вообще, конечно, каждый случай уникален, и так вот теоретически много не насоветуешь.

В тему: В плену у ДНР: рассказ освобожденного волонтера

Важно вовремя покинуть свой ​​город, когда к нему подошел фронт. Здесь важен психологический момент. Многие из жителей Донетчины и Луганщины не хотят оставлять свои дома даже под обстрелами. Приходится их убеждать!

Трудно решиться, трудно бросить свой ​​дом, трудно тронуться в неизвестное и так далее. Это большая проблема. Даже в разгар боев за Дебальцево далеко не все были готовы оставить этот город.

Моя рекомендация такова: город нужно оставлять, если начались регулярные, а не разовые обстрелы. В этой войне фронт движется достаточно медленно, и успеть можно. Мирным невооруженным жителям нужно покидать город до того, как начнутся уже серьезные, глобальные его артобстрелы.

И уж совсем категорически нельзя оставаться в городе, когда начнутся уличные бои. Они не только очень опасны, при них мирные жители оказываются полностью заблокированными, и выбраться из города уже просто нет возможности.

Если же так случилось, что вы остались в городе, за который идут бои, то совет прост. Прячьтесь в подвалы, объединяйтесь, старайтесь делать запасы продуктов.

Помочь волонтерской инициативе Евгения Каплина деньгами можно по следующим реквизитам:

Карта Приватбанка: 5168 7423 1846 5162 Каплин Е.В.

Qiwi кошелек +380973225225

Проект называется «Гуманитарная миссия помощи мирному населению зоны военного конфликта». Евгений Каплин также председатель общественной организации «Пролісок»

—

Олег Коцарев, опубликовано на сайте ТЕКСТИ

Перевод: Аргумент

В тему:

• ОБСЕ: в зоне АТО разворачивается гуманитарная катастрофа
• Будни оккупированного Первомайска: хлеб по паспорту, перебои с водой и 70% обстрелянных домов
• Программист из Севастополя — о жизни в оккупации, российской пропаганде и переезде в Киев
• «Не весь Донбасс стал адом». Рассказ волонтера
• В «украинской» части Донбасса нужно срочно делать комендатуры и понятную структуру жизни, — волонтер