Реки крови и шайбы Гровера: «этапы большого пути»

Версия для печати

Большевику Ивану Каляеву везло, как мало кому: не раз и не два избегал, казалось бы, гарантированной гибели. И «царские сатрапы» артиллерийским огнем накрывали, и украинские повстанцы на расстрел вели. И тем не менее, скончался Иван Петрович даже в разгар хрущевской «оттепели», персональным пенсионером союзного значения. Вместе с жизнью кончилось и везение.

Могила Каляева на 2-м городском кладбище не получила такой популярности, как расположенное неподалеку захоронение Степана Саенко. Никто не водит к ней экскурсантов и не пугает любознательных страшными преступлениями, совершенными покойным. Хотя крови на руках Каляева - куда тому Степе!

Отчего не восстановить историческую справедливость? Тем более, что прошлым летом мы уже упражнялись в популярном “катознавстві”. На примере еще одного Ивана - Судакова, пытались объяснить читателям, как обычный, казалось бы, человек, делает своей профессией убийство.

На эту тему: Красный террор: как изувеченные тела стали орудием пропаганды и остаются ими поныне

С Каляевым все и проще, и сложнее одновременно. Проще, потому что он ... не был от рождения ни Иваном, ни Каляевым. А имя с фамилией «позаимствовал» у известного эсера-бомбиста, повешенного в мае 1905-го за убийство великого князя Сергея Александровича. Согласитесь: это не просто изменение личных данных - четкая «декларация о намерениях».

Иван Каляев в форме майора госбезопасности. Не ранее 1937 года. Из коллекции Харьковского исторического музея

Зато трудно сказать наверняка, что именно подтолкнуло Каляева-второго к такому решению. Более того, остается пока неизвестным то имя, которое ему дали при рождении. Знаем только первую фамилию - Габинский.

Могли бы знать имя его отца. Если бы кто-то чертовски пристальный не работал над автобиографией, написанной самым Каляевым в середине тридцатых.

Имеющиеся в ней купюры объяснить нетрудно: вычеркивали «соратников по борьбе», репрессированных в «ежовщину». Чем провинился отец большевика - простой каневский водовоз, можно только догадываться.

Так или иначе, будущий Каляев появился на свет 22 января 1885 года в семье, которая точно не страдала от избытка средств. И произошло это в самом сердце Украины - там, где «лани широкополі, і Дніпро, і кручі».

Поскольку ни то, ни другое, ни третье семью Габинских не кормили, она в 1887-м переселилась из Канева в Екатеринослав. Там, имея двенадцать лет от роду, «еще-не-Каляев» начал свою трудовую биографию. «В качестве подручного мальчика» слесарно-механического цеха Брянского металлургического завода (нынешний ЕВРАЗ-ДМЗ). 

Комсомольский билет Ивана Каляева. В возрасте 47 (!) лет почему-то вспомнил молодость. Из коллекции ХИМ

В 1897-1905 годах юный пролетарий успел поменять несколько мест работы в Екатеринославе и соседнем Александровске (теперь - Запорожье). Стал мастером по ремонту швейных машин и ... членом РСДРП(б). А 14 декабря 1905 года, во время баррикадных боев на Александровском вокзале, получил первый опыт вооруженной борьбы с царизмом.

Двадцатилетний Каляев, по его же словам, командовал тогда рабочим летучим отрядом. Но вот беда: Александровское восстание было основательно исследовано еще в середине двадцатых. Ни Каляева, ни Габинского в длинном списке руководителей и активных участников найти не удалось.

И чтобы там не "вспоминал" пламенный большевик, а не душил то восстание Семеновский полк. Какая лейб-гвардия?! Местные власти справилась собственными силами: полсотни казаков, рота пехоты 280-го Балаклавского полка и сотни три добровольцев из числа гражданского населения.

Раненому в голову и ногу Каляеву повезло: попал не в тюремную больницу, а в земскую. Откуда и бежал три месяца спустя. Чтобы еще через два года его “заголили” в ту же армию, с которой недавно воевал.

Почему туда брали явных врагов - вопрос к российским чиновникам. Или к каляевской логике. Потому что он пишет, что все время его преследовала «охранка», а вот призыв в армию как-то прозевали.

Памятник восставшим рабочим Александровска. Недавно декоммунизировали - сбили надписи

Зато солдат Каляев не зевал: и на службе нашел единомышленников! В Винницком гарнизоне была подпольная революционная организация, довольно многочисленная и весьма пестрая - эсеры, анархисты, меньшевики.

Однако и рухнула она эффектно: 39 человек сразу «изъяли» летом 1909-го из лагерей в Меджибоже. И пришлось Каляеву отсидеть три года в знаменитом Косом Капонире. Не курорт, конечно, но могло быть хуже. Потому что троих вообще расстреляли, а другие получили от пяти до десяти лет каторжных работ.

Отбыв свой срок в тюрьме, Каляев должен был ехать в ссылку в Нарымский край, но умудрился бежать из пересыльного барака. Сдался властям лишь осенью 1914-го, в начале Большой войны. И поехал уже не в Сибирь, а на фронт.

Февральская революция и развал армии принесли Каляеву должность председателя солдатского комитета 42-й артиллерийской бригады. Несколько пикантную, как для большевика и будущего чекиста. Потому что была бригада ... украинизированной.

Следующие два года - 1918 и 1919-й, Иван Каляев-Габинский боролся за советскую власть в центральной Украине. В такой кровавой круговерти, о которой можно было бы приключенческий многотомник сложить. То он восставал (против гетмана, Петлюры, Деникина), то против него восставали (его же подчиненные красноармейцы).

Иван Каляев-Габинский в 1921-м. Фото из коллекции ХИМ

Весной 1919-го, в Ржищеве, Каляева вели расстреливать хлопцы атамана Пятенко. И в городе как раз вспыхнул еврейский погром, и горе соплеменников стало для коммуниста благом: дикая суета помогла побегу из-под конвоя.

Правда, сбежал Каляев недалеко - к атаману Зеленому. Ибо так конъюнктура сложилась: у «батьки» в то время был общий с большевиками враг - борцы за «единую-неделимую Россию».

После изгнания из Украины Деникина, родная партия перебросила Каляева-Габинского через западную границу. Чтобы он «сотоварищи» попытался поднять волынское крестьянство на антипольское восстание. Но раньше поднялись сами поляки: в мае 1920-го выбили красных из Киева. Пришлось нашему герою бежать обратно через линию фронта.

В августе 1920-го, в Харькове, Калеяв-Габинский получил должность, которая определила всю его дальнейшую биографию - стал уполномоченным Управления Особых отделов Южного и Юго-Западного фронтов. Свежеиспеченного чекиста послали в Полтаву на «борьбу с бандитизмом».

Как он ту борьбу вел, красноречиво свидетельствует документ, датированный 18-м октября 1920 года: «Секретное задание т.т. Каляеву и Воробьеву. Арестовать в селе Безруково голову «Просвиты» Глушко или Голушков и всех лиц на подходящую на эту фамилию».

Иван Каляев в центре, среди харьковских делегатов XIII съезд КП(б)У. Май 1937-го

В следующем месяце видим Каляева в Крыму, в должности заместителя начальника 2-го пункта Крымской ударной группы. Несмотря на громкое название, «ударники" не штурмовали перекопские укрепления - достреливали их защитников. Тех, которые имели несчастье сдаться красным в плен.

28 ноября, в Джанкое, Каляев-Габинский ставит свой автограф под интересным документом:

«Разсмотрев список и анкеты всех Врангельских офицеров и принимая во внимание что все эти лица будучи в рядах белой армии Корниловцы, Дроздовцы и Марковцы, принимавших деятельное участие в укреплении Сивашских и Перекопских районов, наносившие вред Рабоче-Крестьянской Власти, постановили: всех Врангельскихофицеров, как вредный элемент, мешающий строительству Рабоче-Крестьянской республики в количестве ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК РАЗСТРЕЛЯТЬ».

За это и ему подобные «подвиги» приказом от 7 декабря 1920 года Каляев получил золотые часы. И очередное задание: очистить от «оставшихся контрреволюционных и белогвардейским элементов» кусок побережья от Ялты до Феодосии. Вряд ли будет ошибкой сказать, что после этого количество каляевских жертв стала четырехзначной.

Именно в этой «конторе» служил Каляев на рубеже 1920-1921 годов

Следующая должность Ивана Каляева - уполномоченный Всеукраинской ЧК по борьбе с бандитизмом. Действует в хорошо знакомом среднем Поднепровье, выкорчевывает, по его же словам, «заразу повстанчества». С помощью другой заразы - стукачества. Успехам в ликвидации «петлюровской контрреволюции» обязан «умелой работе наших осведомителей».

А успехи те были, к сожалению, действительно значительными. Представляя своего подчиненного к ордену Красного Знамени, чекист Ефим Евдокимов писал: «Тов. Каляев имеет в деле борьбы с бандитизмом в период 1921 года блестящие заслуги. Холодный Яр - атаманы, кременчугские бандитские шайки ликвидированы при его непосредственном личном участии. Изъятие этих главарей насчитывается десятками и рядовыми - в сотнях».

Правда, орден Каляев так и не получил. Пришлось удовлетвориться «полным комплектом обмундирования» от заместителя председателя ГПУ Юзефа Уншлихта. К этой награде, весьма серьезной, как на голодный 1922-й, добавились позже именное оружие (дважды) и нагрудный знак «Почетный чекист».

Со всем этим комплектом в 1927-м Иван Петрович перешел на партийную работу. Но на достаточно специфическую - следил за чистотой большевистских рядов. Сначала в Киеве, а затем в Конотопе работал в окружных контрольных комиссиях.

1930-й стал началом харьковской части чекистской биографии. Главные ее вехи можно найти в приказе №20 от 22 января 1955 года по ... Харьковскому электротехническому заводу. Был там Каляев и председателем профсоюза, и начальником цеха. В 1934-1937 годах даже директором.

Директор Каляев выступает на заводском митинге. Январь 1935-го

Именно под руководством Каляева «механический завод НКВД» (его тогдашнее название) первым в Союзе освоил производство шайб Гровера. Если верить газете «Харьковский рабочий» от 15 декабря 1935 года, ранее эта «мелочь» ежегодно обходилась советскому государству в полтора миллиона рублей золотом. И шли те рубли в США.

Судя по фотографии, хранящейся в Харьковском историческом музее, Иван Петрович в период «ежовщины» снова одел чекистскую форму: петлицы майора госбезопасности весьма красноречивы. А вот был ли он причастен еще и к репрессиям конца тридцатых, трудно сказать с уверенностью. Начальник спецотдела Управления полиграфии - работа относительно чистая.

На эту тему: За старые грехи: печальная история времен «Большого террора»

Последние должности Ивана Каляева-Габинского уже не имели никакого отношения к «органам». С ноября 1941 года по октябрь 1943 года он заведовал механической мастерской в далеком Ашхабаде. Вернувшись в Харьков, принимал активное участие в восстановлении разрушенного немцами электротехнического завода. В декабре 1945 ушел на пенсию с должности начальника цеха.

А завод тот и сейчас работает на улице Искринской. О ниточке, соединяющей успешное предприятие с мрачными страницами отечественной истории, вряд ли кто помнит …

—

Эдуард Зуб, историк, сотрудник УИНП;  опубликовано в издании  MEDIAPORT.ua

На эту тему:

• Лаврентий Якушев, убийца: спасибо деду за расстрелы?
• "Мама заплакала: «Это Сибирь!». Как жителей Прибалтики высылали после советской оккупации
• « ...Раздевали молодых женщин, а попадалась пара старух — их не раздевали, а так стреляли...»
• Товарищ Сталина и клуб самоубийц. Как «старые большевики» массово сводили счеты с жизнью
• Как уничтожали семьи в сталинских лагерях