Пролетариат надомного труда

Версия для печати

Богатые кухарки и рецидивисты среди крымской прислуги - как это было до революции.

В Крыму до революции спрос на иностранных бонн и гувернанток заметно превышал предложение, работу им отыскать было несложно. Дело в том, что на «материке», особенно в центральных губерниях, платили им намного больше, чем в Крыму, потому француженки, немки, швейцарки ехали сюда неохотно, еще меньше было англичанок.

Четверть века назад в ответ на какую-нибудь простую просьбу что-то подержать, открыть, передать можно было услышать грубоватую шутку: «Прислугу давно отменили!» Но ничего подобного — и в те времена, и раньше были люди, выполнявшие в чужом доме ту или иную работу. А в наши дни профессии домработниц и домоправительниц, гувернеров и гувернанток, личных кухарок и горничных считаются самыми обычными. Но все-таки только до революции прислуга была так многочисленна, что, пожалуй, могла бы составить целый класс общества.

Начало прошлого века было интереснейшим временем, когда обслуживание других людей из фактически домашнего рабства с редкими выходными и бесчисленными обязанностями, сопровождаемыми необходимостью терпеть барские капризы, превращалось в профессию с правами, обязанностями и своего рода кодексом.

В Австрии в 1912 году даже приняли закон о прислуге — таких людей именовать стали служащими. Работодателей обязали хорошо кормить их, предоставлять раз в две недели семичасовой отпуск, а служащим возбранялось сплетничать о хозяевах и разглашать их семейные тайны. Российская империя так и не созрела для таких нововведений, хотя тема прислуги была, что называется, притчей во языцех. Каждая хозяйка мечтала о кухарке, которая не ворует, о горничной, что не сплетничает и не дерзит. А владелица какой-нибудь захудалой лавчонки жаловалась, какие неумехи среди новичков, «понаехавших» из деревень. Наверняка и слуги в долгу не оставались, упрекая излишне экономных хозяев в придирках или скудном питании. Кстати, сто лет тому назад даже кулинарные книги содержали советы, чем следует кормить прислугу. «Вообще, для людей берется говядина от передней лопатки, от грудинки, от завитка, костреца, подбедерка, шеи», — поучала популярнейшая век назад кулинарная книга Елены Молоховец.

Симферопольское «Убежище»

Из всех людей, нанимаемых на работу в дома, бонны (няни, часто иностранки, дабы малыши сызмальства привыкали к другим языкам) и гувернантки находились в пограничном положении. Деньги им платили за умственный труд, хотя в небогатых семьях на них возлагали и другие обязанности — чинить детскую одежду, служить секретарем хозяйки и т.п. Но обычно они столовались с хозяевами, их тоже обслуживали, близких контактов с прочей прислугой им полагалось избегать. Нельзя сказать, что такой кусок хлеба доставался легко, не во всякой семье эти служащие находили уважительное к себе отношение.

Неслучайно, наверное, в 1911 году в Симферополе появилось необычное благотворительное заведение — «Убежище для гувернанток, преподавателей и бонн». Как было записано в его уставе, оно «имеет целью не только давать приют приезжим или временно остающимся без места, но и служить местопребыванием, куда могли бы приходить живущие на местах в свободные от занятий дни». По воскресеньям и четвергам здесь также предлагали чай и развлечения в виде бесед, чтения и «сознания свободной принадлежности самой себе». За границей такие заведения существовали давно, был даже Швейцарский интернациональный союз попечения о молодых девушках, основанный еще в 1871 году, и симферопольское «Убежище» вошло в его состав.

В те времена большинство иностранок, конечно, приезжали уже с прицелом на конкретное рабочее место, но иногда сложные отношения с хозяевами вынуждали оставить его. В 1915 году в Ялте богатая московская семья… забыла в гостинице немку-гувернантку. Несчастная оказалась практически без денег, с трудом объяснялась по-русски, не могла назвать постоянный адрес семьи (незадолго до поездки на курорт была нанята новая квартира). Эта история закончилась благополучно: гувернантка осталась в Ялте, очень быстро нашлась семья, которой потребовались ее услуги. Кстати, в Крыму, как отмечалось в одном из отчетов «Убежища», спрос на иностранных бонн и гувернанток заметно превышал предложение, работу им отыскать было несложно. Дело в том, что на «материке», особенно в центральных губерниях, платили им намного больше, чем в Крыму, потому француженки, немки, швейцарки ехали сюда неохотно, еще меньше было англичанок.

Впрочем, в «Убежище» принимали всех представительниц профессии. В дом №1 на улице Арендтовской (сейчас ул. Дзержинского) могла прийти любая женщина, нуждавшаяся в крыше над головой и миниминизации расходов. Бесплатным житье в «Убежище» не было, проживание в общей комнате с полным пансионом (чай, обед, кофе в 4 часа, вечерний чай) обходилось в 75 коп. в сутки в течение первой недели. Затем плата снижалась до 60 копеек, то есть за месяц (крайний срок проживания) безработная гувернантка или бонна тратила на жизнь менее 18 руб. А в устроенное при благотворительном заведении «Бюро интеллигентного труда» шли симферопольцы, искавшие иностранок (или соотечественниц, хорошо знавших языки) для своих детей: всего за год после открытия «Убежища» туда обратились 65 человек.

Жакет, корсет и две салфетки

«На скамье подсудимых рецидивистка Мария Рыбачкова, 25 лет, уже лишенная всех прав и преимуществ…» — так начиналась одна из заметок уголовной хроники, опубликованная в 1903 году в крымской газете «Салгир». С первой строчки читателя должны пробрать дрожь и осознание того, какими «тяжкими» преступлениями запятнала себя женщина. Рецидивистка работала прислугой, правда, не в доме, а в прачечной, и уже четыре раза обвинялась в… краже белья. Последнее преступление состояло в «тайном похищении жакета, корсета, двух салфеток, трех полотенец и двух запонок». Несчастная пыталась объяснить, что не в состоянии прожить на зарплату, получая 75 копеек в день, этого не хватало на жилье и еду. Но правосудие «восторжествовало» — и прислуга получила 2,5 года тюрьмы.

В тему: Харьковский СИЗО № 27: уникальные ФОТО

Справедливости ради стоит отметить, что прислуга нередко оказывалась замешанной в тех или иных криминальных историях, и мелкое воровство, пожалуй, было самым безобидным из них. Время от времени в Таврической губернии случались убийства и ограбления, причем наводчиком часто была прислуга — иногда служившая в доме, иногда уже уволившаяся. Одно из таких громких дел — убийство вдовы священника и ее семьи вблизи Ялты. Вдова протоиерея Сабанина жила с четырьмя взрослыми дочерьми, не бедствовала: получала несколько сотен рублей в месяц пенсии, а под кроватью хранила сундук со столовым серебром — около трех пудов (48 кг!) да множество золотых вещиц. Однажды ночью над домом взметнулось пламя. Прибежавшие с соседней дачи люди увидели пылающий фасад, перед которым стояли кухарка и горничная. Их сундуки, перины и подушки лежали рядом. На вопрос, где господа, бабы пропели: «Господа-то все погорели…» Удалось вытащить из горящего дома одну из сестер: с обрывком веревки на шее, избитую. Она через день скончалась от ожогов, успев рассказать, что несколько мужчин забрались в дом, размозжили головы обитателей и забрали все ценное. Суд завершился интересно: подозреваемых — жителей соседних деревень — задержали. Однако затем освободили из-за недостатка улик. Зато прислуга была признана виновной: кухарка и горничная навели на дом Сабаниных грабителей, однако «убивать уговору не было». А когда увидели убийство, бросились вытаскивать свое добро.

Приезжавшие в Крым курортники могли нанимать прислугу на месте либо довольствоваться той, что служила в пансионах и меблированных комнатах. Но на сезон сюда ехали и шайки воров и грабителей, некоторые загодя устраивались прислугой, получая доступ в комнаты отдыхающих. В 1911 году полиция обсуждала возможность использования в Крыму новшества, которое уже зарекомендовало себя на курортах Кавказа: там накануне сезона полиция фотографировала всю прислугу на дачах, в ресторанах, пансионатах, домах. Так что если случалась кража с одновременным исчезновением прислуги, полиция хотя бы знала наводчика в лицо.

Служить «в люди» обычно шли еще подростками. Нижней ступенькой этой карьерной лестницы была «одна прислуга за все», которой предстояло мыть, чистить, топить, готовить, штопать, стирать, помогать на кухне. С этого обычно начинали новички, платили им около 20 рублей в месяц с хозяйскими харчами и дважды в год выдаваемыми одеждой и обувью, иногда хозяйскими обносками. Горничных держали в более состоятельных семьях, работа считалась чистой, эту прислугу часто оделяли платьем с хозяйского плеча. Те, кто служил у богачей, нередко получали комиссионные от магазинов, где по поручению хозяев делали покупки. На место кухарки в хорошем доме можно было претендовать после нескольких лет ученичества. И порой те могли нажить неплохие деньги. «В Евпатории после смерти караимки Ерака, всю жизнь прослужившей в кухарках, оказалось, что она оставила 30 тыс. рублей, из коих 7 тыс. рублей завещала караимскому обществу на устройство дешевой столовой для бедных», — сообщила в феврале 1911 года газета «Утро России».

Право на отдых, чай и сахар

Домашняя прислуга, уволенная по собственной вине или капризу хозяев, практически никогда не пыталась искать справедливости — ее легко могли обвинить в краже, ненадлежащем поведении и т.п. Поэтому такой шум производили истории, когда люди пытались отстаивать свои права. Так, в феврале 1912 года газета «Трудовая копейка» рассказала, как прислуга обвинила хозяйку в краже. Нанявшаяся в молодую и прогрессивную семью (студент и курсистка) женщина служила исправно, ее одаривали подарками и похвалами. Через какое-то время отношения с хозяйкой испортились, однажды соседская горничная «просветила» ту, что ее прислуга якобы сплетничает и плохо отзывается о барыне. Курсистка в приливе негодования взломала сундук своей служанки, вынула подарки и отдала их вестнице. И мировой судья привлек барыню за… воровство. Так и обратился на заседании к ней и горничной: «Вы, воровки, обе встаньте рядом!» Курсистка от стыда упала в обморок.

Стоит сказать, что по-настоящему бороться за свои права домашняя прислуга начала после Февральской революции 1917 года. В крымских городах стали появляться профсоюзы, которые брали на себя роль посредников в конфликтных ситуациях, следили за соблюдением условий труда, брались за умственное и правовое развитие прислуги. Вот, например, какие общие правила объявил ялтинский профсоюз домашних служащих: 8-часовой рабочий день, в случае необходимости установление работы в 2 смены, выплата сверхурочных, пятичасовой рабочий день в праздники, включая революционные. Хозяева не имели права выгнать прислугу без предупреждения за 2 недели, а если та служила более 11 месяцев, обязаны были выплатить ей жалованье за 2 месяца вперед. Прислуга должна была получать чай, сахар, хлеб, а также обеды и ужины с хозяйского стола. В доме служащим обязаны были выделить светлую сухую комнату, «отнюдь не в подвальном помещении». Профсоюзы также установили минимальные зарплаты. Так, в начале 1918 года они были таковы.

Домашние горничные и няни (со стиркой белья и часами отдыха) должны были получать не меньше 50 руб. в месяц. Кухаркам и боннам полагалось от 60 руб. в месяц, а если последние еще и шили, то 80 руб. «Прислуга за одну» могла претендовать на 60 руб., а сиделка на 75 руб. В Крымской республиканской научной библиотеке «Таврика» сохранился членский билет ялтинского профсоюза ресторанных, домашних и гостиничных служащих за №745, выдан он был Шугитер Софии Бенедиктовне, которая вступила в союз сразу после его основания, в апреле 1917 года. Членские взносы она вносила по февраль 1918-го. А в апреле власть в Крыму поменялась, большевики ушли, на полуостров вступили германские части и войска специальной группы Украинской народной республики.

Но при любой власти, даже вернувшейся через несколько лет советской, все равно требовались люди для обслуживания и домашней работы. Уже не прислуга, а домашние работники, «лица, работающие у граждан по договорам». После 1934 года в типовых проектах жилых новостроек даже появилась комната для домработницы или кухарки — в 4 кв. м с отдельным входом с кухни.

Фото: Прислуга. Открытка начала ХХ века

—

Наталья Якимова, опубликовано в издании “1K”

В тему:

• Царская Россия в период расцвета: взгляд со стороны
• Революция 1917 года: взрыв был неизбежен
• Фальсификат в царской России: артели бродяг лепили зерна «кофе» вручную из ячменной муки
• Империя и оружие. В царской России “стволов” в продаже не боялись