Полковник Валентин Федичев: Без фактора мечты военная работа теряет смысл

Версия для печати

«Россияне предполагали, что только пленных будет более полутора тысяч, и это покажут с позором на российских телеканалах». Но...

Заместитель руководителя штаба АТО рассказал  правду о выходе из-под Дебальцево, о том, кто воюет на востоке, и что такое «теория белых трусиков».

Передо мной полковник Федичев Валентин Николаевич, заместитель руководителя штаба АТО. Донской казак с деда-прадеда, он последним выходил из блокированного Дебальцево, преодолев 60 км к нашим позициям и чуть не замерзнув на 18-градусном морозе. Двое его сыновей тоже воюют. Через четыре месяца после тех драматических событий мы разговорились об особенностях войны за Донбасс и о том, что же тогда на самом деле произошло.

— Г-н Валентин, вы родом с востока, не так ли? Что для вас эта война, которая развела ваших земляков по разные стороны баррикад?

— Я родился в Станице Луганской. По происхождению я — донской казак, из очень древнего казацкого рода. Казаки — это не этнос. Казак — это определенный стиль жизни. Казаки, которые были поставлены императрицей Екатериной на притоках Северского Донца, служили родине. За эту службу им выдавали землю. Они работали на земле, зарабатывая на амуницию. Расплачивались перед государством военной службой. О современниках, скорее, можно говорить как о наследниках казаков, живших на этой территории.

Я рассматриваю антигосударственные выступления своих земляков, которые являются наследниками донских казаков, как предательство государства, на территории которого они жили все эти годы. Я напоминаю этим казакам, что подобный пример был во время Великой Отечественной войны, когда на территории, подконтрольной войску Донскому, был создан ССовский корпус генерала Шкуро. Так вот, действия моих земляков очень сильно повторяют действия тех коллаборационистов.

В тему: Трагедия казачества. О чем молчат путинские «казачки»

— Вы последним вышли из Дебальцево. По ту сторону стояли регулярные российские войска или сепаратисты?

— Реально воюют против нас наемники из-за рубежа: из России, Франции, Сербии, Испании, Италии и др. Все это люди, у которых закипели мозги, они воспринимают борьбу с фашизмом, находясь на стороне фашистов. Я использую термин «фашизм» как политологический, а не как пропагандистский.

Кто эти люди? Большая часть наемников — бывшие военнослужащие, которые решили реализовать свои военные навыки зарабатыванием денег под идеологическим прикрытием. Осознавая, что это не совсем законное дело (даже по российскому законодательству за наемничество дают до восьми лет), однако им нужно какое-то обоснование для себя. Почему он не нашел себя в жизни в России?

Почему там не смог найти работу для себя на 60 тысяч рублей, а здесь такую ​​работу в качестве военного ему предложили на территории чужого государства? Здесь ему аргументируют: «Будешь русскоязычных людей освобождать от фашистов и ультрас, которые пытаются уничтожить русских, белорусов и казаков ...»

Основная часть боевиков, она же наиболее боеспособная часть — это наемники. Это необязательно этнические россияне. Это россияне с территории России. К ним относятся и чеченцы-кадыровцы. Почему я говорю чеченцы-кадыровцы? Я встречал чеченцев, которые очень хорошо воюют за Украину.

Второй контингент — донские казаки или воины атамана Козицына (шарлатана и афериста, талантливого афериста). Они вспомнили о том, что когда-то, в далеком 1918 году, серьезно говорили о территории Всевеликого войска Донского, которая бы протянулась от Царицыно и до территорий Луганской и Донецкой областей. Заговорили вновь о создании казачьей республики. Соответственно, должно прийти Большое войско донское для защиты территории. Опять исключительно идеологическая фишка. Следует отдать должное: у них достаточно боеспособные части, среди которых очень много бывших военных.

Следующая наименее боеспособная часть боевиков — это местная «шушера». Как мой сосед по городу: пять ходок на зону, и тут он вдруг стал великим с оружием в руках. Также местные безработные, которым предложили заработать с автоматом.

Инструкторами, которые рассказывают, как надо воевать: ту же танковую атаку провести своим экипажем, сбить самолет или подготовить и реализовать планы по уничтожению артиллерийской батареи — являются военнослужащие российских регулярных войск. Они пытаются непосредственно в боевых действиях не участвовать, а подталкивают в спину, выполняя роль заградотрядов (заградотряды располагаются позади основных войск для предотвращения побега военнослужащих с поля боя, поимки шпионов, диверсантов и дезертиров. — Авт.).

В тему: «Заградотряды» ФСБ России расстреливают бегущих из Украины боевиков

— Под Дебальцево было много разной противоречивой информации. В частности, о количестве наших силовиков. Насчитывали их до 8000 ... А сколько было?

— Это считал противник. Не секрет, что настоящие цифры на порядок меньше. В самом Дебальцево стояло полторы тысячи силовиков. Вместе с опорными пунктами западнее Дебальцево — две семьсот. Самое интересное, что 6-8 тысяч считал противник, поэтому даже после отвода оттуда войск еще сутки боялся заходить в город и обстреливал районы, где оставалась неисправная техника, которую мы не могли эвакуировать. И считал, что большая часть украинских Вооруженных сил находится в городе. Это как раз подтверждает, что вывод войск состоялся эффективно.

— Сейчас уже известно, сколько бойцов вышло, сколько было раненых, сколько в плену?

— Я буду говорить очень близко к истине. Цифра постоянно плавает и меняется. 2700 было. Потери: убитыми, ранеными и в плену около 300-350 человек. Задача по созданию котла, которую поставил Путин перед Захарченко, предусматривала, что Вооруженные силы будут выходить по так называемому «зеленому коридору», сдав предварительно свое оружие.

Предполагалось, что только пленных будет более полутора тысяч. И это покажут с позором на российских телеканалах. На самом деле в плен попали около ста человек. Вот соотношение намерений противника и реальные цифры. Выходили с оружием с минимальными потерями. Убитыми — 22 человека. Вот и показатель оценки умения офицеров реализовывать самую форму боевых действий — выход из блокированного района. Котла под Дебальцево не было.

В тему: Ни живые, ни мертвые. Пропавшие без вести в АТО

— Лично вы предполагали ситуацию, что могли попасть в плен?

— Мы вместе с еще одним офицером выходили из сектора С из Дебальцево. Двое суток шли по тылам противника. Выдержать выдержали. Хотя 60 километров по неровной поверхности для нас оказались довольно серьезным испытанием. Господь Бог помог, потому что силы было неоткуда взять. Мы были обессилены, вокруг противник, температура опускалась до минус 18.

Мы могли заснуть и не проснуться. И вдруг мы находим подбитый российский автомобиль, в кузове вместе с боеприпасами и продовольствием лежало два спальника. Мы мокрые, закутались в эти спальники и поспали два часа до начала артиллерийской канонады. Сорвались. Вокруг темно. Но сон немного добавил нам силы. И тихонечко ушли посреди вражеских позиций.

Когда мы выходили, ничего не говорили друг другу. Просто прекрасно понимали: если одного из нас ранят, то второй его не вынесет. Просто физически не сможет. Поэтому у каждого из нас была наготове граната. Кроме того, наши должности не предусматривают сдачу в плен. Мы были готовы к этому. Но Бог миловал.

Танк стрелял прямой наводкой, но стояк срикошетил метрах в полутора от нас и снаряд разорвался в воздухе, не задев нас. И так четыре раза подряд. Мы выходили на их огневые рубежи и батареи. Мы хотели зайти в деревню, где было их разведывательное подразделение. Мы с ними столкнулись, развернулись и так же медленно ушли. Они нас увидели, но не могли поверить, что ночью двое придурков могут слоняться по их расположению.

— Когда вы дошли до наших позиций, что сделали первым?

— Когда мы убедились в том, что идем к нашим позициям, почувствовали дикую усталость. Оставалось еще 12 километров, но мы просто упали на холме, поросшем травой. Я молился Богу, чтобы появилась машина. И она появилась. Ехал «Урал», патруль выскочил: «Руки вверх! Покажите документы, кто вы такие ...». Когда нас довезли, с нами пообщалась женщина-психолог. Мы хорошо знаем друг друга. Сразу же накормила нас супом горячим. Затем чай с шоколадкой. Мы переоделись в чистую одежду. И очень быстро восстановились.

В тему: «Чем ближе к смерти, тем чище люди» Монолог украинского военного психолога

— Вы решили реализовать себя и как писатель. Что побудило взяться за перо?

— Обида за то, что в течение 20 лет в Украине не вышло ни одного произведения о современных Вооруженных силах Украины. Тем более на украинском языке. Роман называется «У меня нет других желаний». Соавтором выступила Людмила Шпитяк. Мы начали писать новый роман.

Он будет касаться четырех поколений офицерского корпуса. Война внесла большие изменения в сюжетную линию. Теперь большая часть нового романа будет касаться и любви, и войны. Пока мы его отложили до окончания войны. Хотя некоторые главы уже были написаны. Мы думали, что центром будут воспоминания одного из героев. Будет много автобиографического. По предварительному замыслу, основные сюжетные линии касались бы Афганистана. Той войны, которую я прошел.

В тему: Война в Украине и война в Афганистане: сравнительная статистика

— А на войне есть место для любви?

— Знаете, есть такая теория «белых трусиков». Дело в том, что образ женщины — это образ того, что бойцы защищают. Когда приезжают ансамбли выступать перед солдатами, солдаты нередко говорят, что девушки могут не петь, а только ходить перед ними. Нам, мужчинам, это нужно. Нужно видеть женскую красоту. Нам нужно фантазировать и мечтать. Поэтому очень важно, когда мы смотрим на женщину, представлять ее в роли жены, сестры, иногда в роли матери. А еще — всегда нужен какой-то фактор для мозгов, который бы перекрывал то, что мы называем боевым стрессом, фактор мечты. Без этого военная работа теряет смысл.

—

Лана Борисова, опубликовано в издании  Україна молода

Перевод: «Аргумент»

В тему:

• Военврач Юрий Ковтун: «Если призовут еще раз — пойду, без вопросов»
• Олег Кузьминых: «В плену себя не потерял»
• Командир 93-й бригады Олег Микац: Хочешь показать себя? Иди сюда
• Александр Трепак, полковник: Чтобы выжить в донецком аэропорту, нужно было стать киборгами
• Нет на войне черного и белого, — комбриг
• На линии огня. Репортаж из 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ: от Красноармейска до Тоненького
• Битва за донецкий аэропорт — мифы и реальность
• Боец батальона ОУН: Воюем как в Первую мировую
• Командир Червень: Политики могут дорого заплатить за то, что не успевают за своим народом
• Новые герои Украины: история одного воина
• «Наши солдаты должны больше бояться Украины, чем сепаров». Рассказ канадского добровольца