Петр Рубан: несокрушимый и забытый

Версия для печати

В истории национально-освободительного движения Украины 70-х — 80-х годов XX века Петр Рубан, пожалуй, одна из самых колоритных фигур. Его натура была соткана из противоречий.

Он отсидел в советских тюрьмах дольше Вячеслава Чорновила и почти столько лет, сколько Левко Лукьяненко, имел яркую харизму, и его имя мало кому известно. Как типичный украинец, он был талантливым художником и не очень успешным бизнесменом. Отрекся от христианства и исповедовал Рунверу. Уважал президента Рональда Рейгана, однако возненавидел Америку, хотя она предоставила ему убежище. Не претендуя на булаву в Украине, мыслил категориями мирового украинства, места, которое должно занять молодое государство в современном жестоком мире глобализации. Он сломал стереотип оседлого украинского «патриота-хуторянина» и, окончательно вырвавшись на свободу только в 48 лет, объездил десятки стран и стал гражданином мира. Имел в последние годы жену-африканку, а от нее троих собственных детей и двух приемных неродных.

Из советской карцера — в Белый дом

Впервые о Петре Рубане, как и о других украинских узниках совести, я услышал в 1980-х годах, во времена Рональда Рейгана, на дебатах в Хельсинской комиссии Конгресса в Вашингтоне. Тогда холодная война между США и СССР достигла апогея, а противостояние двух супердержав фокусировалось в двух сферах — вооружений и прав человека. В противоположность нынешним временам, украинская диаспора имела то время влиятельное лобби (Ukrainian Caucus) на Капитолийском холме, была вхожа в Белый дом до самого высокого уровня и выступала за освобождение борцов за независимость Украины.

Их фото и биографии не сходили со страниц украинских изданий, прежде всего англоязычного еженедельника Ukrainian Weekly. Оттуда я узнал о Петре Рубане и его страдальческом пути, который начинался в постсталинский период хрущевской оттепели и длился почти четверть века. Тогда диссидентство неизменно приравнивали к криминалу. Первый тюремный приговор 19-летнему сыну репрессированного советского офицера, который бесследно исчез в ГУЛАГе, вынесли в 1959 году по уголовной статье. Примечательно, что он совпадал со временем его вступления в ОУН. Последний, четвертый, как «особо опасный рецидивист» — в 1985 году, в начале горбачевской перестройки. Его единственное «преступление» заключалось в том, что он вместе с семьей отказался от советского гражданства и добивался выезда в США, чтобы сделать там квалифицированную операцию сыну, с детства парализованному в результате автомобильной катастрофы.

Пожалуй, ничто не воспроизводит человеческий портрет умершего Петра Рубана лучше, чем воспоминания тех, кто вместе с ним попал под жернова коммунистического режима.

Бывший диссидент Кузьма Матвиюк (г. Хмельницкий) в книге «І ми цей шлях пройшли (Спогади, свідчення, оцінки подій)» («И мы этот путь прошли (Воспоминания, свидетельства, оценки событий)» — русск; Ред.) добавляет к нему живые черты со времен ссылки в мордовских лагерях. «Он один из первых, кто встретил меня в зоне зимой 1973 года. Достаточно приспособленный к условиям выживания, он помогал в этом и мне. Его салаты из листьев одуванчика и молодой крапивы были непревзойденными. Когда моя мать приезжала на свидание, я искренне похвастался, как мы в зоне кулинарим и едим вкусные салаты. Это был разговор из разряда „все не так плохо в нашем доме“. Мать промолчала, но дома плакала, рассказывая, что нам нечего есть и мы выщипывают под заборами бурьян».

Один из бараков колонии «Пермь-36», расположенной в селе Кучино, что в 29 километрах города Чусового (Пермская область, Россия). Этот лагерь — часть украинской истории. Здесь находился последний в СССР политический лагерь особого режима. За почти 8 лет его функционирования как «учреждение ВС-389/36», от 1 марта 1980 до 8 декабря 1987, через него прошло 56 заключенных, 37 из них, по подсчетам историка и журналиста Вахтанга Кипиани, — украинцы. А именно: члены Украинской общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений Олесь Бердник, Микола Горбаль, Михайло Горынь, Виталий Калиниченко, Иван Кандыба, Юрий Литвин (умер в больнице г. Чусового 4 сентября 1984), Левко Лукьяненко, Валерий Марченко (умер в тюремной больнице в Ленинграде 7 октября 1984), Василь Овсиенко, Богдан Ребрик, Петро Рубан, Иван Сокульский, Василь Стус (погиб в карцере этого барака ночью с 3 на 4 сентября 1985), Олекса Тихий (умер в тюремной больнице в г. Пермь 5 мая 1984), Данило Шумук, иностранные члены УХГ эстонец Март Никлус и литовец Викторас Пяткус, а также украинские политзаключенные Михаил Алексеев, Иван Гель, Николай Евграфов, Василь Курило, Алексей Мурженко, Григорий Приходько, Семен Скалич (Покутник), русский писатель Леонид Бородин, диссидент Юрий Федоров, члены Национальной Объединенной партии Армении Азат Аршакян и Ашот Навасардян, литовец Балис Гаяускас, латыш Гунар Астра и другие.

Бывший политзаключенный Федор Клименко (г. Днепропетровск) в разговоре с «Тижднем» вспоминал: «Судьба свела меня с Петром Рубаном в мордовской ссылке, когда его перевели из 11-й „полосатой зоны“, где держали рецидивистов, в нашу 19-ю. Был он самодисциплинованным, спокойным. Красивым на вид, настоящим казаком. Хорошо разбирался в людях. В коллективных протестах не участвовал. Но при любых обстоятельствах обращался с достоинством. Его уважали заключенные и не осмеливались оскорблять охранники». Стоит добавить к этому, что именно во время второй «отсидки» Рубан участвовал в тайном выносе из лагеря известного «Дневника» Эдуарда Кузнецова.

В тему: Война КГБ против диссидентов. Погрому «шестидесятников» — 40 лет

Летописец украинского национально-освободительного движения и бывший узник совести Василий Овсиенко (г. Киев), который вместе с ним отбывал наказание в лагере особого режима ВС-389/36-1 (с. Кучино, Чусовского р-на, Пермской обл.), высказался лаконично и выразительно: «Петр Рубан вел себя героически. Он не вылезал из ШИЗО (штрафной изолятор. — Авт.) И ПКТ (помещение камерного типа. — Авт.), так как сразу принял статус политзаключенного».

Что это означало на самом деле? Он отказывался работать на систему, которая лишила его свободы. За это ему пришлось отбыть в карцере 123 дня. Правда, тюремное руководство шло ему на уступки как уникальному резчику по дереву и особенно не мешало заниматься любимым делом, реквизируя лучшие изделия. Но Рубан имел свою целью. Он перехитрил тюремщиков и передал из концлагеря «Кучино» в большую зону, как называли диссиденты СССР, письмо президенту США. Жена Лидия, обведя вокруг пальца КГБ, тайно вручила его академику Сахарову.

Недекларативная поддержка украинских диссидентов Соединенными Штатами ведет свое начало с 1970-х годов, когда Збигнев Бжезинский — советник президента по национальной безопасности разработал концепцию прав человека, подрывающую основы коммунистической системы. По стечению обстоятельств третий срок тюремного заключения Петра Рубана начался почти одновременно с приходом в Белый дом 39-го президента.

В тему: Украинское эхо «пражской весны»

Сыграло свою роль одно важное обстоятельство. Новое «дело Рубана» было возбуждено в 1976 году после того, как он сделал подарок американскому народу, — юбилейную деревянную книгу, на обложке которой была изображена статуя Свободы с надписью «200 лет». «Неизвестные» взломали дверь домашней мастерской художника, похитили книгу. Но перед очередной ссылкой Рубан успел побывать в Москве и вместе с Андреем Сахаровым выступить на пресс-конференции для иностранных журналистов. Так его имя стало известным на Западе.

В тему: Человечище. Сегодня день рождения Андрея Сахарова

Узнав о новом приговоре украинскому диссиденту «по нелепому обвинению в хищениях госсобственности», Сахаров обратился к президенту США с просьбой вмешаться в дело. «Я писал, что Петр Рубан пострадал за свои действия, совершенные ради дружбы и взаимопонимания народов СССР и США, и что защита его — дело чести народа США, — свидетельствует в своих „Воспоминаниях“ влиятельный представитель диссидентского движения в СССР. — Мне неизвестно, предпринимали ли Картер какие-либо действия в связи с этим делом. Через полмесяца я вновь Обратился к Картеру...»

Сахаров, вероятно, разочарует многих бывших украинских узников совести, которые почему-то ставят на одну ступень Джимми Картера и его преемника в Белом доме. Письма Сахарова не имели практических последствий, как выразился их автор, из-за «колебания Картера в вопросе прав человека».

Совсем иначе вел Рональд Рейган, который проявлял решительность в отстаивании принципов, в частности, и в сфере защиты прав человека. Петр Рубан попал в рейгановский список диссидентов, которых по личному требованию хозяина Белого дома вынужден был освободить Горбачев. В составе немногочисленной делегации узников совести от Украины он принимал участие во встрече с президентом США во время его визита в Москву в мае 1988 года. А через несколько дней он уже был по ту сторону Атлантики.

В Белом доме состоялась встреча Петра Рубана с Рональдом Рейганом, к которому он неизменно относился с уважением, как к великому президенту. В Америке он активно включился в политическую жизнь диаспоры, которая помогала ему утвердиться в новой среде. Но встреча с высокопоставленным чиновником, о которой Рубан часто впоследствии рассказывал, полностью изменила его отношение к Америке.

Президент Р. Рейган подписывает декларацию порабощенных народов, 31 июля 1988 г.Рядом с Бушем-старшим среди представителей порабощенных народов украинский националист Петр Рубан

Собеседники затронули тему независимости Украины — фактически в канун провозглашения. Американец показал Петру Рубленую трехдолларовую купюру, которой нет в обращении, саркастически приговаривая: «Вот вся ваша независимость!». Оскорбленный гость демонстративно вышел из кабинета. С тех пор он начал разочаровываться в американских ценностях. А в 1999 году, прожив в США более десяти лет, Рубан покинул страну в знак протеста против бомбардировок Сербии авиацией НАТО и вернулся в Украину.

В плену иллюзий

Впервые мне пришлось встретиться лицом к лицу с Петром Рубаном конце 1990-х годов в киевском «Метрограде». Я увидел высокого статного красавца, перед которым, видимо, не устояло бы ни одно женское сердце. Он сразу спросил прямо:

— А вы случайно не поэт?

Когда получил ответ «нет», обрадовался.

— Знаете, пииты мне надоели, — сказал он. — Они не дают мне покоя, требуют, чтобы я за свои деньги издавал их книги«. А после этого Петр стал давать чертей налоговикам, которые, вопреки заключенным контрактам, дерут с него три шкуры. Рубан имел в подземном столичном городе магазин или сеть магазинов. Он хвастался, что перестанет платить непомерные налоги, поскольку от этого нет пользы ни медицине, ни образованию, ни несчастным пенсионерам. Вскоре на этом бизнесе он погорел.

Во время президентской кампании 1999 года в среде бывших диссидентов произошел раскол относительно отношения к Евгению Марчуку. Рубан вместе с Левко Лукьяненко, Юрием Бадзьо, моим однокурсником Гришей Гаевым поддержали «генерала КГБ», возлагая надежду на его ум, образованность и твердую руку. Они, как и я, который никогда не был диссидентом, были убеждены: чтобы вывести Украину из кризиса на путь демократического развития, следует пройти период жесткой диктатуры закона, обуздание произвола олигархов. Рубан заявил, что вернулся в Украину, чтобы поддержать Марчука. Он вступил в публичную дискуссию с Василием Овсиенко, который заклеймил кагэбиста в резонансной статье «Нас сравняли тюрьмы, как устав», впервые опубликованной в полном объеме в разгар избирательной кампании в редактируемой Чорновилом газете «Час» («Время» — русск; Ред.).

Мне, как советнику тогдашнего кандидата в президенты, никогда не приходилось видеть Рубана в избирательном штабе Марчука. Не знаю, дал ли он оппозиционному на первом этапе избирательной кампании политику финансовую поддержку. Но у него и у его компаньона, который имел в Киеве магазин по продаже бриллиантов, начались серьезные проблемы. Попытки Петра Рубана создать в Украине бизнес по обработке и продаже алмазов, независимый от олигархической власти, обернулись провалом. Как и его идея создать мощный мировой украинский банк, который дал бы толчок социально-экономическому развитию государства. Сам он якобы не успел продать концессию в Конго по добыче алмазов и не имел средств даже на то, чтобы провести сложную операцию на сердце, которая давала ему шанс на жизнь.

В моем сознании Петр Рубан остался не бизнесменом, а мужественным человеком, патриотом, неугомонным мечтателем-фантазером, талантливым художником, который сам нуждался в меценатской поддержке.

Вместо реквиема

Одной из первых весть о его смерти* дошла до киевлянки Светланы Петровой, которая познакомилась с ним буквально за несколько месяцев до кончины. В отчаянии она разместила в интернете сообщение: «Умер Петр Рубан. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за идею независимости Украины, 23 года провел в советских лагерях как политзаключенный.

Сегодня Петр Рубан находится в киевском морге, всеми забытый и никому не нужный. Мне стыдно за страну, что бросила национального героя, который не жалел жизни ради ее Воли и Независимости. Прошу откликнуться неравнодушных людей и помочь организовать похороны Петра Рубана, чтобы почтить светлую память Человека, который заслуживает высокого уважения и почета».

Первой откликнулась его бывшая жена Лидия: «Хоть мы и давно разошлись, но поддерживали связь. Больно, хотя все рано или поздно уйдем. Светлая ему память». Нашлись неравнодушные. «Искренние соболезнования, Lydia, — написала одна женщина. — Рубан был Настоящим Человеком.

К сожалению, если бы он был в Штатах, то его спасла бы немедленная операция на сердце. Но что такое „Октябрьская“ больница, видела воочию». A. W: «Земля пухом, небеса — домом». Поступило электронное сообщение из дальнего Хабаровска: «Госпожа Лида, примите соболезнования. Земля пухом победоносному Человеку».

И, наконец, ответ Лидии: «Спасибо всем за сочувствие. У кого будет возможность, придите отдать ему честь, он был любящим сыном Украины».

Впрочем, настоящего Героя Украины не пришли почтить липовые герои Леонид Кравчук, Иван Плющ и Иван Драч. Не было ни Левко Лукьяненко, ни сыновей Чорновила, ни сына Василия Стуса. У морга киевской Октябрьской больницы, где отпевали покойника, собрались 12 украинцев и вдвое больше африканцев.

Хоронить Петра Рубана в родном Конотопе, кроме африканцев, отправились трое единоверцев.

Жизнь и смерть этого необыкновенного человека отразили трагедию украинского диссидентского движения. Отжатого на обочину истории. Без духовных наследников. Однако ничто не омрачит их самоотверженного подвига.

Автор благодарит за содействие в написании статьи бывшего узника совести, члена Украинской Хельсинкской группы и Харьковской правозащитной группы Василия Овсиенко.

* Петр Рубан скончался 26 сентября 2011 года.

Аркадий Сидорук, опубликовано в журнале «Тиждень»

Перевод: «Аргумент»

В тему:

• «Сейчас Украина сирота...» Факелы свободы: самосожжение как форма протеста
• Генерал Петр Григоренко: бунтарь, отец украинской демократии
• Как рождалась Украинская Хельсинская группа. Война КГБ против диссидентов
• Десять отважных. Все основатели Украинской Хельсинской группы
• Вячеслав Черновол: «Это наше государство. Нельзя, чтобы оно досталась мошенникам»