Параллельная реальность

Версия для печати

«Территория, где идет война, и где ее нет — это две разные части страны, это две разные жизни. Салют и фейерверк на востоке — это не праздник, это когда у детей от услышанных залпов за окном от ужаса начинает из носа течь кровь, это когда в любой инстанции у тебя спрашивают «справку переселенца», без которой ты никто, пустое место, это когда ты годами не можешь увидеть родных и близких, потому что неизвестно кто и неизвестно почему тебя объявил «врагом народа»», — Каролина Полтавская.

2014-й год. Луганск. Тогда мало кто понял, что началась война. Всё казалось мимолётным, временным, пишет газета День. Для меня, луганчанина, события оккупации моей земли и граждан казались некой фантасмагорией. Чувства тасовались как карты — надежда, отчаяние, ожидание, разочарование, ликование, страх. Особенно эти чувства переживали те, кто на практике внёс или хотя бы попытался внести в дело защиты своей земли от оккупанта и в определенный (и нужный) момент не побоялся называть вещи своими именами. Были люди, которые не стояли в стороне. Среди них журналист, директор ООО НТРК «ИРТА» Каролина Полтавская. Хорошо помню день попытки захвата этой телекомпании озлобленной толпой, ведь ИРТА позволяла себе открытую поддержу государственной позиции.

Прошло пять лет. С Каролиной Полтавской наша встреча состоялась в Северодонецке Луганской области, который был освобождён летом 2014-го года. Здесь теперь и находится редакция телекомпании ИРТА.

В тему: "Луганская народная республика" активно занялась разбоем

ЗАХВАТ

— Первый раз на нас напали 9 марта 2014 года. Я прекрасно помню этот день: разъяренная толпа снесла всех, кто пришел к памятнику Шевченко на центральной площади Луганска, после чего пошла на штурм здания Луганской областной администрации. В это время на месте чрезвычайных событий работали и наши съемочные группы. Через время я узнала, что часть людей, которая устроила погромы, отделилась и идет к нам.  Здание телекомпании окружили примерно человек 70. Это были в основном мужчины с битами, кастетами и цепями в руках. У некоторых лица были закрыты масками, в руках — «травматы».

Выбивали двери, на лестничном проеме срывали камеры наблюдения. Кричали, что нужно собрать огнетушители. Как оказалось, они собирались нас сжечь. Ворвавшись внутрь, они начали хаотично перемещаться по территории телекомпании, хватали за одежду сотрудников, унижали и оскорбляли наших ребят. Милиция, а мы сразу сообщили о нападении — бездействовала. Мы сквозь окна видели, как сотрудники милиции в форме стояли на улице, напротив входа в наше здание, и ничего не предпринимали.

Некоторые из них пытались снимать происходящее на мобильные телефоны. Напавшие на нас требовали предоставить им возможность выйти в прямой эфир, во время которого мы должны были стать перед ними на колени и просить прощения за то, что цитирую, называли их «боевиками и террористами». В противном случае меня собирались выбросить в окно.

В это время в одном из кабинетов находился ребенок нашей сотрудницы. Я просила у нападавших отпустить девочку и всех сотрудников, оставив в заложниках только меня. Длился весь этот ужас несколько часов. После чего нападавшие ушли, прихватив с собой и наши личные вещи. Единственные, кто первыми прибежал к нам на помощь в тот день — были местные активисты-евромайдановцы, которые посредством интернета и социальных сетей пытались рассказать всем о происходящем и ультрас — молодые ребята-фанаты нашего футбольного клуба «Заря».

На протяжении нескольких месяцев было еще несколько нападений. Это были странные мужчины в черной форме и балаклавах без каких-либо опознавательных знаков. Приходили на переговоры с рассказами о том, как надо правильно работать, и, так сказать, «первые лица новой власти» — в т.ч. убитый позже Ципкалов. 30 мая явились люди с автоматами в руках, ткнули мне в лицо «Приказ» за подписью и печатью «Главы Луганской народной республики» Болотова, цитирую: «В связи с введением военного положения на территории ЛНР, а также необъективным, неправдивым предоставлением информации переключить канал «ИРТА» на вещание «Life News».

30 мая в 16.00 телеканал «ИРТА» прекратил собственное вещание. Сотрудники телецентра беспрекословно выполнили приказ. Кстати, позже они еще год работали в Луганске, до тех пор, пока Москаль не заставил их насильно покинуть Луганск и переехать на территорию, подконтрольную украинской власти. Все это время они продолжали служить «республике», получая «украинские» зарплаты, а в ходе последующих судебных разбирательств с нами заявляли в суде, что на самом деле «не было никаких захватов и что, кто хотел — тот и работал». Это тоже цитата.

Ценой невероятных усилий восстановить вещание нашей телекомпании удалось уже в августе 2014 года. Это были всего несколько человек, которые приехали в г. Северодонецк. Тогда на линию фронта не выезжал никто. Здесь не было ни одного центрального телеканала. Под обстрелы попадала только наша съемочная группа. На тот момент мы были единственными, кто привозил вести с войны, отслеживал социальную ситуацию в «серой зоне», показывал первые действия военно-гражданских администраций. 

ЖУРНАЛИСТЫ

— Молодые журналисты черпают информацию в Интернете и социальных сетях, в пабликах. Я соглашусь с одним из таких источников информации в работе журналиста. Но чтобы собрать материал, я считаю, профессионал должен видеть картину своими глазами, тогда она будет правдивой и объективной. А у нас так: чем дальше от линии фронта — тем спокойнее жизнь и заметнее пустота в конференц-зале во время сводок пресс-офицеров ООС. Пока с материалами о войне умеют работать собкоры киевских каналов, получившие аккредитацию в зоне проведения ООС. К тому же, на мой взгляд, журналисты, отработавшие в зоне боевых действий, заслуживают гораздо больше статусы участников АТО и какие-то привилегии, нежели сотрудники правоохранительных органов или прокуратуры, которые тысячами «воевали» в своих кабинетах и ни разу не выезжали на передовую.

В тему: ЧВК и террористы на службе УПЦ МП. Часть 11: Луганская епархия

КАЧЕСТВО ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ СТРАНЫ

— С 2014 года в нашей области относительно информационной политики ничего не изменилось. Областная администрация периодически инициирует какие-то конференции, озвучивает отчеты о проделанной работе. Но я скажу одно: когда на территории области перестанут звучать ЛНР-овские радиостанции, а в Станице появится телевизионное вещание региональных украинских каналов — это и будет результатом информационной политики.

А пока — это популизм и дешевые прокламации, которые озвучиваются с экранов в эфирах центральных каналов и с трибуны в Верховной Раде. Я прекрасно помню все обещания, которые здесь раздавала в ходе выездного заседания Комитета ВР по свободе слова Виктория Сюмар. Это было несколько лет назад. И снижение расценок для телевизионных вещателей за услуги концерна РРТ, и помощь журналистам-переселенцам, и многое другое. Ничего с того времени не изменилось!   

ИНФОРМАЦИОННЫЕ РЕСУРСЫ В ТЫЛУ

— Я уже сказала, что чем дальше от войны, тем меньше к ней интерес. Причем, у всех. Она в телевизоре, она не рядом. А когда это в телевизоре — то «это меня не касается». Территория, где идет война, и где ее нет — это две разные части страны, это две разные жизни.

Салют и фейерверк на востоке — это не праздник, это когда у детей от услышанных залпов за окном от ужаса начинает из носа течь кровь, это когда в любой инстанции у тебя спрашивают «справку переселенца», без которой ты никто, пустое место, это когда ты годами не можешь увидеть родных и близких, потому что неизвестно кто и неизвестно почему тебя объявил «врагом народа», хотя до этого постоянно обращался к тебе за помощью, это когда блокпосты и проверка документов — привычное явление, а когда вводят тренировочное «военной положение» — в супермаректах начинают обносить полки с крупой и солью. И чем дальше от войны — тем меньше ее в СМИ, и тем больше политики. Разумеется, на экранах начинают фигурировать конкретные персонажи конкретных политических сил, причастных к окружению того или иного собственника канала.

ПРОПАГАНДА

— Не надо недооценивать потребителей информации — и зрителей, и читателей. Люди уже давно научились отличать правдивую информацию от пропаганды. Геббельс говорил, что пропаганда утрачивает силу, как только становится явной. Это и нужно использовать всем нашим медиа-ресурсам. Но если с утра до вечера в Станице Луганской жители, не имея никакой другой альтернативы и используя спутниковым тарелки, смотрят российские телеканалы, то противостоять мощной машине российской пропаганды местным патриотам-волонтерам и активистам будет крайне сложно. Что и происходит в данный момент.

В тему: МинСтець, хай тобі грець!

У нас нет капитуляции, потому что у нас нет самой войны. Я имею в виду информационную. Есть журналисты, которые в силу разного уровня профессионализма собирают и передают информацию. Почему труд этих людей и риск собственной жизнью не оценивает государство? Почему колоссальной машине российской пропаганды наши журналисты должны противостоять исключительно на личном энтузиазме и патриотизме? Я уверена, что у наших медиа есть и силы, и знания, и желание для сопротивления. Но энтузиазм рано или поздно заканчивается.

ОЖИДАНИЯ

— В плане поддержки информационных ресурсов я лично ничего не ожидаю. Предыдущий опыт работы это показывает. Если не закрыли, ничего не отобрали — это уже хорошо. Жаль, что достойно поддерживают наши информационные ресурсы европейские или американские грантодатели. А не собственное государство. Медиа как и любое другое предприятие нуждается в финансировании — начиная от оплаты налогов и больших расходов на технические услуги: доставку сигнала, установку и содержание студий и оборудования, и заканчивая содержанием штата сотрудников.

Если посильно это частным лицам — они и становятся собственниками СМИ. Но тогда не нужно упрекать этот медиа-ресурс в какой-то предвзятости. Если речь идет о защите государственных интересов — принцип тот же самый, но тогда это забота государства, государственные программы и государственное финансирование, а также соответствующий контроль и аудит. Как с этим будет работать новая власть — пока не ясно. Покажет время, которого у нас, к сожалению, нет.

В тему: Республика маргиналов и бродяг

СОВМЕСТИМОСТЬ

— Когда твоя жизнь внезапно обнуляется, происходит переоценка ценностей. Наверное, легче быть объективным патриотом, когда ты живешь и трудишься в комфортных условиях. А словосочетание «государственное мышление» активно применяется сейчас на российских информационных ресурсах как новый стандарт взаимодействия бизнеса, власти и общества. Речь идет о внедрении новых информационных технологий. Да, я в силу своей работы, вынуждена отслеживать Интернет-ресурсы страны. Насколько это самое внедрение приживется в Украине в целом, и в таком проблемном регионе как Луганская область — сейчас понять сложно. Нам хотя бы ремонт дорог осилить и услышать впервые за пять лет, куда же потрачен хоть один миллион европейских денег, предназначенных на помощь и восстановление Донбасса.

—

Валентин Торба, Киев — Северодонецк;  опубликовано в издании  День

В тему:

• Высший спецсуд Украины запретил судам называть оккупированные территории Донбасса «ДНР» и «ЛНР»
• Будни «ЛНР»: война воров Ефремова против бандитов «козака» Козицына
• Генштаб ВСУ: последствия вторжения России
• «ДНР» и пустота. Что ждет Донбасс после АТО