От улана до бизнесмена: печальная биография незаурядного человека

Версия для печати

В июле 1922 года уездная милиция взяла под тайный надзор товарища Хроля Михаила Андреевича, бывшего главу Харьковского волостного исполкома. Потому что поступила информация, что он советской власти нисколько не товарищ.

Несколько месяцев «пасли» бедолагу доморощенные пинкертоны, однако никаких грехов за ним не заметили. А вот чекисты углядели! Хотя и с опозданием - в 1930-м. И следственное дело на Михаила Андреевича завели. А потом еще одно, последнее, в 1937-м.

Две солидные папки, заполненные не только документами, но и бесценными фотографиями, представляют собой летопись жизни и смерти ... целой цивилизации. Без преувеличений! Так бывает: в одной биографии отразилась судьба многих.

Теперь уже надо объяснять, что кроме Харьковских губернии и уезда, была еще и Харьковская волость - 33 хутора. Некое кулацкое море, которое окружало город со всех сторон.

Почему кулацкое? Потому что с плодородными слобожанскими почвами мог нуждаться разве что больной или ленивый крестьянин. А в нашем случае к плодородию добавлялась еще и близость огромного рынка сбыта - набитого деньгами купеческого города. Кто мог и хотел работать на земле, то и богател. Пока советская власть не окрепла.

Отец нашего героя, крестьянин хутора Топчии Андрей Хроль, имел перед революцией солидное хозяйство - 130 десятин земли (своей и арендованной). Скот и инвентарь лучше не перечислять - слишком длинным получится список. Но главным его богатством были трудолюбивые и крепкие, как дубы, сыновья - Алексей, Василий и Михаил.

Михаил Андреевич Хроль. Где-то такими и рисовали кулаков советские карикатуристы - усы, кожух, шапка

Когда он успел разделить между ними имущество, неизвестно. Зато знаем, что в 1923 году раскулачили всех трех. Но не до нитки. Девять десятин земли оставили Василию, тринадцать - Алексею. А Михаил в Харьков отправился - собственное дело организовывать. На улице бушевал НЭП - время колоссальных возможностей для инициативных людей с авантюрной жилкой.

В тему: Коллективизация: 12 мифов

А что Михаил был именно таким, нет никаких сомнений. Чего стоит одна уже история с его четырехмесячным председательством в волостном исполкоме в 1922 году! Не то, что возглавлять орган власти, а также участвовать в выборах Михаил не имел права. Потому что ему еще в 1920-м голосовать запретили. За доблестную службу в Добровольческой армии.

К борцам за «единую-неделимую» Михаил Андреевич присоединился 20 июня 1919 года, когда белые стояли уже под самым Харьковом. И попал не куда-нибудь - в команду конных разведчиков Сводно-Стрелкового полка. Потому что имел за плечами Петроградскую кавалерийскую школу и опыт участия в боевых действиях.

Бывшая его работница, гражданка Мотря Ермакова, рассказывала на допросе в 1937-м, что Михаил Хроль «Возвратился из царской армии с заслугами, імея пять медалей и крестов, которым очень гордился».

Проверить показания мстительной бабушки нетрудно: список кавалеров солдатского «Георгия» давно уже висит в сети. Есть в нем и Михаил Хроль, младший унтер-офицер Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка.

Стоит Михаил Хроль. Примечательно, что «лейб-гвардейского» роста

Значительно сложнее выявить, при каких обстоятельствах он переметнулся к большевикам: объяснения 1922, 1930-го и 1937-го годов существенно отличаются друг от друга. Известно только, что Михаил Хроль еще и в Красной Армии семь месяцев отслужил. А если верить одному из доносов, то летом 1918-го наш герой успел за гетмана саблей помахать. Типичная судьба для времен кровавой потасовки - менять одно войско на другое.

Зато не каждый лихой унтер до успешного предпринимателя вырастал. А вот Михаилу удалось! Потому что кроме ума и воли, имел еще и неплохие «стартовые возможности» - унаследован от отца дом в Харькове, возле Конного рынка. Очевидно, немаленький, потому что среди его жителей, которые свидетельствовали против Михаила Андреевича в 1937-м, была и гражданка из квартиры №11.

Даже когда разделить на три все то, что они тогда наговорили, бывший кавалерист должен был благодарить советскую власть за новую экономическую политику. И тем завистникам, которые выпихнули его «в свободное плавание» с должности председателя волисполкома.

В 1924-1927 годах семейный бизнес братьев Хроль изобиловал и цвел: Алексей с Василием выращивали, а Михаил продавал. Причем не только «братскую» продукцию. Через своего земляка сбывали в Харькове солидные партии муки еще несколько зажиточных крестьян из Топчии, Хроль и Пономаренко.

Заботясь о будущем своего дела, Михаил Андреевич иногда занимал им деньги на расширение производства. В 1930-м это стало одним из пунктов обвинения: кредитовал кулаков нашего сельсовета!

«Гуртовое» советское правосудие образца 1930-го: выслали шестерых односельчан сразу

В тему: Канун Голодомора

Сказать что-то определенное об объемах торговли, которую вел вчерашний председатель волисполкома, пока невозможно - отсутствуют конкретные цифры. Поэтому придется ограничиться показаниями его бывшей работницы:

«Хроль был крупный торговец мясными изделиями, фруктами и овощами. Во дворе имел большие собственные склады, подвал и холодильник, где хранил постоянно большое количество мясных изделий, а также свыше ста штук сорока- и семидесяти пяти-ведерных бочек соленых фруктов и овощей, которые он сбывал оптом и в розницу харьковским торговцам».

Сам же Михаил Андреевич утверждал во время допроса в 1930-м, что имел лишь косвенное отношение к торговле. Мол, как-то жена выкупила патент 2-го разряда и в 1924-1929 годах вполне законно продавала сало на Конном рынке.

Есть основания предполагать, что Хроль лукавил. Патент у жены действительно был, но под него проворачивались более значительные сделки, чем просто розничная торговля салом. Сосед Хроля, гражданин Осташко, рассказал энкаведистам, что в 1927-м финансовая инспекция нашла и полностью опустошила тайный продовольственный склад в подвале их дома. Никому, кроме хозяина, принадлежать он не мог.

В 1929 году Михаил Андреевич быть хозяином перестал: дом передали жилищному кооперативу, а бывшему владельцу оставили только квартиру, в которой он жил с семьей. Еще большее горе упало на его поставщиков: в стране началась форсированная коллективизация.

Теперь уже не секрет, какими методами она велась и как реагировало на нее крестьянство. Для состоятельных жителей пригородных хуторов соседство с Харьковом превратилось в проклятие: ведь город был не только рынком сбыта, но и забитой войсками и чиновничеством столицей УССР. Не слишком побунтуешь, имея под боком многочисленный гарнизон.

Недовольство коллективизацией оказывалось преимущественно в высказываниях в адрес советской власти. Конечно, совсем не комплиментарных. Вот из этих высказываний, при активной помощи Пономаренковского сельсовета, чекисты сшили в феврале 1930 года групповое дело об антисоветской агитации.

Вместе со своими братьями и еще тремя односельчанами поехал Михаил Андреевич на три года в Северный край. За святую правду, между прочим. Согласно обвинительному заключению, говорил он землякам следующее: «Хлеба государству сдавать не нужно - его вывозят за границу. В коллективы идти не надо - там пропадете с голоду!». Так оно и произошло.

Специально оставлена оригинальная подпись из журнала «Всесвіт» за 1929 год: земляки Михаила Хроля поступают вопреки его советам

Что же касается самого Михаила и его братьев, они и на лесоповале не пропали. Благодаря ходатайству, направленному Алексеем Андреевичем в отдел амнистий ВЦИК, знаем, где именно им пришлось махать топорами - Харовский район Вологодской округи.

К сожалению, неизвестно, кто из трех братьев рванул на Родину, не отбыв срока до конца. Если верить постановлению об избрании меры пресечения от 6 августа 1937 года, «бежал из ссылки» сам Михаил Андреевич. И соседи, которые, как правило, все знают, показали, что в его квартире проживал «на нелегальном положении» еще один брат. Но кто?

В тему: Сталинские бараки

Пока Михаил Хроль осваивал Север, к его жене, Домне Ивановне, с обыском заявилось ГПУ. И вытряхнуло такое количество золотых монет, что о розничной торговле салом было уже как-то неудобно говорить. Пришлось и ей немного посидеть.

Наверное, наиболее темными являются последние годы жизни удалого кавалериста, хотя о них имеем больше свидетельств. Но предоставили их в недоброй памяти 1937-м, что заставляет относиться к весьма интересной информации с определенной опаской.

Михаил Андреевич Хроль после ссылки

Кажется, Михаил Андреевич, вернувшись из ссылки, восстановил торговлю. Но гораздо осторожнее и еще ... под государственной крышей:

«Хроль занимался спекуляцией, пользуясь тем, что его жена самостоятельно торговала в киоске от какой-то организации».

А окончательно прекратили бизнес уже энкаведисты, в августе 1937-го, поскольку к ним «поступили данные» о куче настоящих и выдуманных грехов гражданина Хроль. На самом деле, поступила разнарядка: Михаил Андреевич попал под пресловутый приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».

Подверстать под него необходимые показания было уже делом техники. Тем более, что соседи «топили» Хроля с большим удовольствием. Особенно старался студент Николай Николаев. Имея 25 лет от роду, он подробно рассказывал о преступлениях, совершенных Хролем во время деникинщины, в 1919-м! Хотя впервые увидел его только в 1926 году.

Подбросила дровишек в огонь и продавщица Мария Фридлянд: процитировала следователю ряд интересных высказываний своего соседа о национальном лице советской власти. Достаточно точных, но, к сожалению, неполиткорректных.

17 сентября 1937 года Особая тройка при Харьковском УНКВД приговорила Хроля Михаила Андреевича к расстрелу.

Так отходила в небытие удельная, коренная Слобожанщина.

Ну, а кого теперь считают крепкими хозяйственниками, вы и сами знаете ...

—

Эдуард Зуб, историк,  опубликовано в издании Медіапорт

В тему:

• Как убивали наших отцов и дедов: эссэсовцы в сравнении с чекистами были ангелами
• Истории украинки, которая прошла через ад Освенцима и Бухенвальда
• Врата ада
• Фотограф дьяволов. Зачем Александр Родченко тайно снимал строительство Беломорканала
• Варлам Шаламов: «Любой расстрел 37-го года может быть повторен»