«Не весь Донбасс стал адом». Рассказ волонтера

Версия для печати

«Все, что передается, должно попасть непосредственно в руки военных. Не понимаю и не воспринимаю фразу «Туда нельзя доехать, оставьте на складе, мы передадим». «Тиждень» поговорил с Иваном Богданом, одним из волонтеров, который в течение года возит в АТО тепловизоры, берцы и бронежилеты.

Мы встречаемся с ним в одном из кафе перед очередной поездкой на Донбасс. На этот раз в Донецкую область, в направлении Артемовска. Иван делится деталями своих волонтерских будней, попивая чай из большой стеклянной чашки. Жалуется — скачек гривны вместе с подорожанием коммуналки катастрофически сказались на объемах помощи военным.

— Чем занимались до войны? И вообще — волонтерство работе не мешает?

— Работаю в дочерней компании одной из немецких фирм в Украине. Это основное место работы уже более 15 лет. С понедельника по пятницу разговоры с партнерами, разбирательство цен и условий сотрудничества, командировки от Мукачева до Луганска (когда он был еще не оккупирован). Волонтерские поездки на восток — в выходные дни. Выглядит это так: в пятницу после обеда собираем бус, в субботу утром уже на Востоке, днем развозим груз по подразделениям, ночуем в АТО, в воскресенье дорабатываем и в понедельник под утро уже в Киеве.

— Помните первую партию гуманитарки?

— Первый сбор денег был летом прошлого года на три прибора ночного видения. Вообще, это был период, когда для себя нужно было решать, что делать дальше. Бросить работу, семью и уйти на фронт, не имея военного образования, было страшно, но с желанием помогать надо было что-то делать.

— То есть волонтерство — это компромисс? А можно поподробнее про АТО и армагеддон?

— Трудно разобраться в масштабах событий на Донбассе по картинке в медиа. Сидя на диване, кажется, что вся зона АТО — это ад. Это не совсем так. Если не принимать во внимание оккупированные террористами города, то это территория, где действуют украинские законы, работают магазины, школы, кафе, кинотеатры и дискотеки. Здесь нет перебоев с поставкой еды и дежурный врач приедет на вызов. Хотя это и зона повышенного риска.

Все меняется, если двигаться в направлении передовой. Кое-где уничтоженная инфраструктура, блокпосты и большая военная техника встречаются чаще, можно слышать залпы артиллерии. Именно здесь понимаешь, как выглядит война. Дома разрушены, местные выехали, потому что смерть здесь слишком близко. Есть села, где осталось всего по несколько семей. Они не имеют возможности переселиться и боятся покидать свои дома.

— Кто оказывает помощь? Как вообще на вас выходят люди?

— Всю помощь можно разделить на две группы: денежная и материальная. Я открыл отдельный счет, написал свои данные в Facebook — в других медиа-ресурсах ничего не публикую, не хватает времени. Люди, которые знали меня давно, начали помогать с самого начала. Затем появились первые отчеты о поездках и денег стало немного больше. Впрочем, в какой-то момент я уперся в потолок и понял, что не смогу собрать больше определенной суммы в месяц, а потребности были больше возможностей.

Начал искать альтернативную помощь — писал по ночам в украинские диаспоры разных стран через Facebook. Наконец наладились контакты, стало больше материальной помощи. Это военная форма, бронежилеты, берцы, медикаменты и тому подобное. Сегодня приходит много гуманитарки от наших диаспор из Британии, Шотландии, США, Канады, Италии, Германии, Польши, даже из Гонконга.

С последними, например, мы списывались в конце лета, говорили о том, что осенью потребуется термобелье. Представители диаспоры прилетали в Украину, привезли с собой образцы тканей. Через некоторое время они сшили и передали несколько сотен флисовых курток, а потом — тысячу комплектов термобелья. Это не так просто, как доставка из Европы, могли возникнуть определенные сложности с налогообложением. Мы нашли благотворительный фонд, который решил все вопросы.

— Как работаете с перевозчиками? Груз для АТО доставляют со скидками?

— Facebook творит чудеса. Это огромный мир и язык не поворачивается назвать его виртуальным. Здесь можно быстро найти специалиста из любой сферы деятельности: журналист, медик, строитель, работник СТО, перевозчик. Последние покупают получают товар за рубежом и завозят его в Украину. Они имеют отлаженную систему работы и, если товар идет для АТО, готовы доставить его бесплатно или за минимальную цену. Скажем, диаспора из Лондона систематически помогает военным: на выходных собирают товар, в понедельник грузят перевозчику, в среду груз для АТО уже во Львове, в четверг — доставили в Киев.

— То есть, перевозчики сами к вам обращаются?

— Бывает, что обращаются, хотя больше этим занимаются отправители — украинцы, живущие за рубежом. Например, человек из Германии, Польши или Италии пишет: «Я могу сделать это и это, если нужно ...» Однажды мне так написал парень из Италии — Олег Мороз. Была поздняя осень и я искал флисовые куртки для военных. Лучшая цена на тот момент была около 10 долларов за куртки б/у, непонятного качества и размеров. Мы поговорили с Олегом, он пошел на фабрику в Италии, договорились о цене пошива 5,5 евро за куртку. Скооперировались с другими волонтерами и заказали огромную партию флиса. Куртки отшили в Италии, наши перевозчики привезли их в Украину.

Помощь бывает абсолютно разнообразной. Скажем, мои знакомые фотографы бесплатно делают фотосессии для детей военных, бабушки и женщины покупают нити и вяжут теплые носки военным, готовят комплекты сухих борщей и бульонов, этакие полуфабрикаты. Список огромен: ремонт радиостанций, автомобилей, оптики, плетение маскировочных сетей и тому подобное.

В тему: Порошенко подписал закон, упрощающий ведение волонтерской деятельности

— Как насчет других соцсетей? Скажем, российских?

— Я удалился из Одноклассников и не захожу на Вконтакт. У меня там есть аккаунт, но я не пользуюсь им. Физически не имею возможности вести две соцсети. В день бывает несколько десятков сообщений, на которые надо ответить.

— Как повлияло падение гривны на волонтерство?

Катастрофически. Люди определяются, какую максимальную сумму денег могут отдать на поддержку военных. Со скачком курса и ростом коммуналки все автоматически обеднели. Это означает, что условную десятину, которую люди выделяли на поддержку военных, теперь сможет отдать меньше людей. Ценность средств стала выше.

— Есть ли выход из этой ситуации?

— У меня нет ответа на этот вопрос. То, что можно было оптимизировать — мы оптимизировали. Есть волонтеры, которые по минимальным ценам завозят огромное количество товаров, поэтому в магазинах я почти ничего не покупаю — или за рубежом, или через диаспору, или через волонтеров. Я уже прошел стадию морального дискомфорта, когда надо цинично требовать скидку на товар для АТО. Я не боюсь давить на моральные мозоли, выпрашивая скидку на очередной дизельный генератор.

— Государство играет какую-то роль в волонтерстве? Может, чиновники на местах способствуют работе?

— Я не пересекаюсь с государством вообще. Я не член партийных организаций, я не работаю под крылом политсил, не собираюсь баллотироваться в Раду или в других местах. Контактов с госструктурами — ноль. Есть отдельные люди, которые работают в госучреждениях — это старые знакомые. Я очень ценю их помощь. Потому что ни один из них за все время не явил желание пропиариться.

— По каким принципам вы работаете?

— Есть несколько правил, принципов, которые стараюсь не нарушать.

Правило первое — работаю в основном с ВСУ (в большинстве случаев — это 95-я и 72-я бригады). Бываю также во многих добровольческих батальонах, но в первую очередь концентрируюсь на военных. Объясню почему: добровольческие батальоны — это, как правило, группа людей с активной жизнью в социальных сетях. Они доступны для медиа-сообщества, активно рассказывают о своей деятельности.

Желая помочь, человек узнает в первую очередь об их нуждах. Военные части — это, так исторически сложилось, закрытые структуры. О деятельности ВСУ мы знаем гораздо меньше, хотя на фронте их в разы больше и основные достижения — именно их заслуга. Информации о себе они дают минимум, жаловаться не привыкли. С одной стороны — это запрещено, с другой — профессиональные военные не дружат с сетями из-за информационной безопасности. Они понимают риски размещения в интернете своих фотографий или личных данных.

Второе — стараюсь определять потребности с командирами подразделений: взвод, рота, батальон. Определяем список самого необходимого, например — тепловизор, бронежилеты, берцы, флисы, маски, очки и т.д. Составляем список приоритетов. Уже потом, в соответствии с приоритетами, ищу, что и где можно купить.

Третье — доставка. Категорически и принципиально не оставляю товар на складах воинских частей. Товар может не доехать до передовой. Я не хочу, чтобы средства, которые мне доверяют люди, были потрачены не профессионально.

В тему: Во время испытаний на полигоне погиб волонтер-создатель беспилотников

Если ко мне приходит наша уборщица и ежемесячно отдает свои 200-400 гривен, извиняясь, что этого так мало (хотя для нее это значительные деньги), то я не смогу смотреть ей в глаза, если узнаю, что приобретенные вещи валяются на складе или вообще перепродаются. Все, что передается, должно попасть непосредственно в руки военных. Не понимаю и не воспринимаю фразу «Туда нельзя доехать, оставьте на складе, мы передадим».

И последнее — не помогаю частям, которые заражены вирусом пьянства. Эти люди являются потенциальными покойниками. Процент смертей там намного выше, чем в частях, где есть дисциплина.

— Что самое необходимое для военных?

— Пункт номер один, и это вам подтвердят военные — тепловизоры и приборы ночного видения. Когда пришла осень, оказалось, что рядом с тепловизором приоритетным является хорошая обувь. На себя можно натянуть 2-3 флиски, три комплекта термобелья, но на ноги можно надеть только одну пару обуви. Нужно было найти качественные военные берцы. Совместно с другими волонтерами нашли натовские с Gore-Tex-ом (водостойкая мембранная ткань — ред.) и Vibram-ом (гибкая подошва, защищающая от влаги).

— Как насчет местных? Им помогаете?

— Да, но не скажу, что такая помощь является системной. Если просят помочь, то стараюсь не отказывать. Однажды, например, из Авдеевки эвакуировал людей. Тогда обстрелы были очень активными и местные попросили их вывезти. Предлагали нам телевизор за помощь, потому что не было денег. Мы вывезли их в Красноармейск и не взяли ни копейки. Для наших пассажиров это было шоком.

— Вообще, как к вам относится местное население?

— Я люблю Донбасс. Я бывал там очень часто в течение последних 15 лет. У меня много знакомых и партнеров оттуда. Если они лично нуждаются в гуманитарной помощи, то для меня не имеет значения, что они думают о киевской власти. Если их надо вывезти из зоны боевых действий — я их увезу. Сейчас плюс-минус регулярно приезжаю в приют для переселенцев в Краматорске. Там живет около 90 человек, из них 30 — дети. Мне все равно, что они думают о власти. Считаю, что помощь для людей — это способ преодолеть барьер «киевской хунты» и наладить мосты взаимопонимания. Например, во время предыдущей поездки меня уже просили привезти почитать украинские книги.

Для помощи переселенцам принципиально не тратятся средства, собранные для военных. Такая гуманитарка в большинстве случаев — это детские вещи, игрушки, молочная продукция, еда, бытовая химия, которую передают люди. В бардачке авто всегда есть несколько шоколадок на подарки детям, которых встречаю в АТО.

Справка: Иван Богдан — 40 лет, коммерческий директор одной из немецких компаний в Украине, по образованию — преподаватель. Родился в 1974 году в Польше, женат, есть сын.

—

Станислав Козлюк, опубликовано в издании  Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• «У Минобороны две проблемы: отсутствие инициативы и персональной ответственности»
• Проблема № 1 на фронте — аптечки для солдат, первая помощь на передовой и недостаток скорых
• Мы вместе победим: 10 способов, как можно помочь Украине в борьбе с боевиками
• Волонтеры в тени: как украинцы обеспечивают армию в обход закона и бюрократии
• С прицелом на победу: как IT-волонтеры помогают армии метко стрелять
• Минобороны утвердило разработанную волонтерами программу реформирования ведомства
• В «украинской» части Донбасса нужно срочно делать комендатуры и понятную структуру жизни, — волонтер
• В плену у ДНР: рассказ освобожденного волонтера
• Как мошенники зарабатывают на раненых бойцах АТО