Национальная борьба в Западной Украине - краткий курс ОУН-УПА. Часть 1: до Первой мировой

Версия для печати

Украинцы могут быть первоклассными бойцами, которые принимают неравный бой, отвечают ударом на удар, уничтожают "чужих" и "своих" подонков, которые норовят нас сделать послушными болванами и дешёвыми работниками.

Нынешний, 2012 год изобилует памятными датами, которые обращают нас к Организации украинских националистов (ОУН), Украинской повстанческой армии (УПА) и вообще - к национальной борьбе в Западной Украине. Исполняется 65 лет операции "Висла" - насильственному выселению украинцев с их исконных земель в Польше.

По разным данным, 30 июня или 7 июля исполнилось 105 лет Главнокомандующему УПА генерал-хорунжему Роману Шухевичу (псевдоним - Тарас Чупринка): можно по разному относиться к так называемым бандеровцам, их идеологии и методам борьбы, но Шухевича следует отнести к наиболее несгибаемым и стойким борцам в истории человечества, поставив его в один ряд, например, со Спартаком, Симоном Боливаром, Джузеппе Гаррибальди… Наконец, 14 октября на Покрову Пресвятой Богородицы будет отмечаться 70-я годовщина УПА, хотя к основанию УПА эта дата не имеет никакого отношения, о чём далее.

И вообще, следует внимательно рассмотреть западноукраинский национализм, который в течение примерно 100 лет прошёл весьма своеобразный путь и в финале явил миру жестоких, но беззаветно преданных своим идеалам борцов…

Преамбула

Настоящий очерк написан по-русски вовсе не потому, что автор испытывает трудности с украинским. "Жодних проблем з українською мовою немає, але"… Записные национал-патриоты никак не поймут элементарную вещь: пропаганду украинских истории, героев, идеологии, ценностей, подвигов следует вести не по-украински на национально-сознательном западе Украины, а по-русски на востоке и юге страны и даже в России, где часто имеет место какая-то психопатологическая ненависть ко всему украинскому. Статью на украинском языке многие "русскоязычные" отбросят: дескать, опять очередной "бандерлог" что-то там "балакает" на своей "мове" о "подлых бандеровцах"! Посему писать будем по-русски… Может, хотя бы так "дойдёт"!

Кроме того, текст обращён к русскоязычным читателям "неукраинского разлива", тем более что материалы из газеты "Свобода" в последнее время получили определённую популярность на российских интернет-сайтах. Кстати, на одной конференции автор с удивлением столкнулся с интеллектуалами из России, которые искренне и уважительно интересовались украинским повстанческим движением, включая ОУН-УПА, но из-за недопонимания языка и специфики они, по выражению русского поэта, "чушь прекрасную несли".

Ведь в России "бандеровцев" обзывают фашистами, а украинские "национал-патриотические истерички" считают их чуть ли не "рыцарями без страха и упрёка". Поскольку упомянутые парни из России были весьма неглупыми, а некоторые имели "чины" профессоров и даже известность в мире, то их интересовала суть, а не пропагандистский примитив любого "окраса"…

Послушав "добросовестно заблуждающихся москалей", автор решил просто для себя разобраться в проблеме, наколько это возможно, заинтересовался вопросом, а потом пришёл одновременно к неожиданым выводам: повстанческое движение есть совимес не то, что о нём теперь говорят как "те", так и "эти".

К вопросу "о постановке вопроса"

В отношении ОУН-УПА доминируют два диаметрально противоположных взгляда.

Согласно "люмпен-русскоязычной" версии, украинские буржуазные националисты и ОУН-УПА - это сплошные "бандеровцы", "наймиты" немецких фашистов, злейшие враги всего русского, бандиты, которые стреляли в спину борцам с фашизмом. Хотя хорошо известно следующее.

Во-первых, среди националистов, включая ОУН, были далеко не только бандеровцы.

Во-вторых, руководство УПА действительно осуществляла "бандеровская" часть ОУН, но УПА была основана вовсе не "бандеровцами", а Степан Бандера де-факто ничем особо не руководил.

В-третьих, часть националистов без особого успеха пыталась сотрудничать с немцами, в том числе и до прихода Гитлера к власти, но против УПА фашисты жестоко боролись, иногда даже с помощью танков и авиации.

В-четвёртых, ОУН-УПА воевала не с Красной Армией, боровшейся с фашизмом, а с карателями советских спецслужб, которые уничтожали мирное население, хотя бывало всякое: скажем, бойцы УПА смертельно ранили генерала Николая Ватутина, командовавшего освобождением Киева и Украины, и убили героя Войска Польского, борца с фашизмом генерала Кароля Сверчевского, но это произошло спонтанно в бою, а когда тебя и твой род выживают с твоей земли и уничтожают, то будешь стрелять не только в генералов, но и в самого Господа Бога!

В-пятых, основой ОУН была пролетаризованная интеллигенция, а ударной силой УПА были крестьяне, посему разговоры о "буржуазных националистах" -- это "бред сивой кобылы".

В-шестых, западноукраинский национализм вырос на жестокой украино-польской борьбе, а резко антироссийскую и антибольшевистскую окраску приобрёл только с началом большевистского террора в Западной Украине.

В-седьмых, борьба ОУН-УПА за независимость -- это героическая национально-освободительная борьба с польским, немецко-фашистским и большевистским видами империализма.

Всего этого могут не знать граждане России, многие из которых, к тому же, отравлены шовинистической пропагандой, но живя в Украине и имея желание, можно было и разобраться! Другое дело, если этому мешает, пардон, люмпенская тупость…

По "национально-истеричной" версии, члены ОУН и бойцы УПА были исключительно благородными людьми, которые боролись за свободу и демократию… Но ведь ОУН-УПА - это массовая "партизанка", народ туда сбегался разный, а посему мерзавцев там было достаточно, как и везде.

Главная же проблема в том, что украинский национализм был не только национально-освободительным, но и тоталитарным, иногда откровенно фашистским течением общественной мысли и социальной практики. И другого тогда быть не могло по объективным причинам! Это признают даже некоторые "бандеровцы", например один из бывших "проводников" ОУН Евген Стахив, который говорит, что Степан Бандера де-факто мало влиял на движение "бандеровцев" (см. интересный материал "Свидетель столетия", газета "День", № 97, 6.06.2003г.).

С этим соглашается и ряд западных историков, например, выходцы из украинской диаспоры Иван Лысяк-Рудницкий и Орест Субтельный, которых нельзя заподозрить в симпатиях к русскому шовинизму и большевизму. Только к концу войны, столкнувшись с многонациональными населением Восточной Украины и личным составом Красной Армии, украинские националисты стали обращаться к интернационализму, демократии и даже социализму.

Хот,я с другой стороны, любой "запеклий" национализм в пределе должен быть национал-социализмом, ибо без социалистического элемента теряется смысл национализма, но в эти дефиниции не являются предметом настоящего опуса.

Возникает вопрос: почему благородная цель национального освобождения была, к сожалению, сильно дискредитирована фашизоидными проявлениями разрушительности и жестокости? Ведь в начале ХХ в. западноукраинский национализм имел совсем иной, либерал- или социал-демократический характер! Чтобы понять феномен ОУН-УПА, придётся начать издалека.

Более того, сводить вопрос национального движения в Западной Украине только лишь к ОУН-УПА, как это нынче модно, -- это, по мнению автора, глупо и антиисторично. Следует рассмотреть западноукраинский национализм в исторической, социальной и психологической динамике, которая и привела к ОУН-УПА -- наиболее трагической и героической, но весьма неоднозначной странице в украинской национально-освободительной борьбе.

В качестве историко-фактологической канвы автор использовал наиболее близкую ему по духу книгу "Украина. История" канадского историка, выходца из украинской диаспоры Ореста Субтельного. Столь пространное изложение имело следующую цель. На личном опыте автор убедился, что большинство народонаселения, включая даже более-менее "свидомых" украинцев Поднепровья, не говоря уже о "патологически русскоязычных", часто весьма слабо представляют себе события в Западной Украине в течение последних лет этак 150 и повторяют "абракадабру" из набора слов типа "бандеровцы", "ОУН-УПА", "фашисты", "националисты", "СС Галичина" и т.д.

Но когда, например, начинаешь объяснять, что первоначально УПА не имело никакого отношения к ОУН, и организовал УПА де-факто… враг "бандеровцев", то в ответ либо видишь удивлённые "квадратные" глаза или слышишь "матюки"…

Даже многие молодые люди, которые учились уже в "незалежное время", откровенно "плывут" в этой теме. Поэтому автор, которого ныне оплёванное советское образование приучило к настойчивому самообразованию, набрался наглости изложить интереснейшую тему западно-украинского национализма на русском языке и со своими комментариями, которые, впрочем, могут не понравиться как "тем", так и "этим"…

Кратко об истоках украино-польской ненависти… и симпатии

Поляки пришли в Украину как колонизаторы. Польские магнаты сказочно богатели на эксплуатации наших крестьян и земель. Польские аристократы считали себя более цивилизованными, а свою культуру - более величественной, иногда вполне обоснованно.

Часто они вообще отрицали украинцев как таковых, считая их "недополяками". "Святая" вера поляков в своё предназначение как "носителей света" в Украину довольно забавно напоминает российский мессианизм и американский гегемонизм. Украинских крестьян польская шляхта считала "быдлом", "лайдаками", "пся крев", а украинская шляхта, за редким исключением, перенимала польские язык и культуру, католическу веру. По отношению к украинцам польская элита была тяжело больна авторитарным садизмом и национальным нарциссизмом.

Национальное движение в Украине исторически зародилось как антипольское: например, Казатчина и освободительная война Богдана Хмельницкого. Изгнание поляков из Левобережья и ослабление их власти на Правобережье были среди причин упадка Польши, что окончилось её разделом и утратой ею государственности к концу ХVIII века. Но и падение Польши, во многом, способствовало окончательному порабощению Украины Россией. Вспомним гневный текст Тараса Шевченко в адрес национал-патриотической публики его времени: "Впала Польща та й вас придавила"! Но польская знать сохранила экономические позиции на Правобережье в российской Украине, а тем более австрийской Галичине: поляки по большей части оставались "панами", украинские крестьяне -- "холопами.

После раздела Польши и неудачных восстаний 1830 и 1863 гг. поляки чувствовали себя нацией обманутых надежд. Менталитету польской знати стали присущи как бессилие, ненависть и презрение немцам и русским, так и вполне успешное приспособленчество к колониальным режимам для сохранения собственности, привилегий и обычаев.

Здесь доброкачественная реакция, направленная на сохранение национальной идентичности с перспективой возрождения государства, соседствовала с мазохистским угодничеством в перемешку со "шляхетской спесью" (вызывают любопытство те места в творчестве Фёдора Достоевского, где он описывает своё, мягко говоря, не слишком приязненное отношение к полякам).

Это унижение польская шляхта компенсировала садистскими импульсами, объектом приложения которых были неимущие и неграмотные крестьяне. Межнациональная украино-польская вражда всегда тесно переплеталась с социально-классовой борьбой, поскольку поляки часто были представителями господствующего эксплуататорского класса панов, а украинцы -- неимущего эксплуатируемого класса холопов.

Но есть и другая сторона медали… Поляки и украинцы близки этнически. Украинский язык в Польше (а также в Словакии и Чехии) понимают намного лучше русского, и, вопреки устоявшимся шаблонам, украинский представляется скорее западным, чем восточным славянским языком. (Впрочем, это лишь дилетантское мнение автора, и такая тема - для специалистов.

Но почему-то в пылу истерики о якобы русско-украинском славянском братстве умалчивается о действительном славянском родстве украинцев с поляками, которые, с оговорками на немецкие и еврейские примеси, являются всё же намного большими "славянскими братьями", чем россияне, среди которых не так уж и много собственно славян). Украинцы и поляки близки по вере и вместе обороняли христианство от турок и татар.

Польская культура имеет, в том числе, украинские корни, а украинская -- польские. Украинцы и поляки имеют общие глубинные содержания психики, что в следствие психокомпенсаторики (проявление всеобщих законов диалектики на психическом уровне - очень интересная, но сложная тема), порождает амбиватентные, т.е. одновременные, но взаимоисключающие чувства симпатии и неприязни.

Иногда поляки вспоминали о родстве с украинцами. Например, во время польских восстаний 1830 и 1863 гг. против русского царизма мятежная польская шляхта пыталась поднять украинских крестьян, для чего был выдвинут знаменитый лозунг "За вашу и нашу свободу!" Но украинские и даже польские крестьяне восстание не поддержали, посчитав их "лукавой затеей панов".

В середине ХІХ в. ряд польских шляхтичей, например Тымко Падура, Михаль Чайковский, Зориян Доленга-Ходаковский, романтизируя казацкую историю, призывали украинских селян забыть старые обиды на шляхту и помочь в присоединении Правобережья к обновлённой Речи Посполитой. Тымко Падура использовал в своих произведениях украинский фольклор.

На Правобережье выросла "украинская школа" польской литературы, включая знаменитого Юлиуша Словацкого. Украинские мотивы есть в творчестве Адама Мицкевича. Вообще, поляки - это народ с блестящей культурой и патриотичной, но часто, правда, слишком "гоноровой", спесивой аристократией; Польша - страна, которая сумела возродиться, "как феникс из пепла"; перечень польских имён мирового значения слишком велик, чтобы его здесь приводить, а многие знаменитые поляки имели прямое отношение к Украине. Более того, большой вклад в пробуждение украинского самосознания внесли выходцы из польской шляхты, например "украинофилы" Владимир Антонович и Тадей Рыльский.

Если Восточной Украине под властью деспотичной властью Российской империи в ХІХ в. относительно немногочисленная польская шляхта теряла влияние и пыталась опереться на коренное украинское население, то совершенно иной была картина в Галичине, попавшей под власть относительно либеральной Австрийской империи.

Здесь проживал значительный процент поляков, причём не только шляхты, но и крестьян. Поляки привыкли считать эти территории своими, хотя Восточная Галичина и Волынь -- это исконно украинские земли со времён Киевской и Галицко-Волынской Руси, поэтому раздражает истерика польских националистов о том, что это, дескать, их "кресы всходни". (Впрочем, в современной Польше достаточно умных людей, понимающих, что разговоры о "кресах" давно следует прекратить).

Не смотря на утрату государственности, поляки оставались в Галичине доминирующей нацией. Активизация национального движения во время революции 1848 года заставила правительство Австрийской империи в противостоянии с сильным влиянием польской шляхты в отдалённой восточной Галичине искать опору именно в украинцах.

Что было довольно просто сделать, учитывая взаимную нелюбовь украинцев и поляков. Украинские крестьяне ненавидели поляков как "панов", и это было в первую очередь даже не национальное, а социально-классовое противостояние. Малочисленная украинская интеллигенция в середине ХІХ века избытком национального самосознания и даже интеллекта не отличалась, многие интеллигенты едва только отошли от тёмных крестьян и малообразованного, реакционного духовенства, которое мало отличалось от крестьян, за что польская знать презрительно говорила, что украинская шляхта -- "от хлопа" и от "попа" (О.Субтельный).

Многие представители украинской интеллигенции и шляхты перенимали высокую польской культуру. Национально-сознательные украинцы из шляхты и интеллигентов подвергались дискриминации, даже издевательствам со стороны поляков, поэтому искали защиты у них от центрального правительства в Вене, точно так же, как украинские крестьяне видели в австрийском императоре защиту от самодурства польских панов. Поэтому в борьбе против польского сепаратизма в своей отдалённой колонии Австрия долгое время опиралась на украинцев, которых за верность называли "тирольцами Востока". Это был западноукраинский вариант "малороссийства"!

Галичину считают "украинским Пьемонтом". Но парадокс в том, что во второй половине ХІХ века и начале ХХ века это был "польский Пьемонт", а Львов -- это де-факто не только украинский, но и польский форпост. Именно Галичину и Львов, где влияние довольно либеральной Вены было небольшим, поляки избрали в качестве плацдарма для возрождения нации и государства.

Поляки доминировали в руководящих органах провинции. Расширялось использование польского языка, который заменил немецкий во Львовском университете и профессиональных школах. Наиболее жестоко вытеснялись украинский язык и культура, ибо в национальном самосознании украинцев поляки видели прямую угрозу. Поляки отрицали украинцев как таковых, называя их подгруппой поляков, дискредитировали в глазах Вены, полонизировали и притесняли их.

"Русский след" в украинском национализме

Глубокий комплекс национальной и социальной неполноценности привёл к появлению среди западноукраинских интеллигентов и греко-католических священников Галичины "русофилов", отрицавших украинскую идентичность, ратовавших за подчинение России и одновременно клявшихся в верности Австрийскому престолу. (Кстати, по мнению тех же Субтельного и Лысяка и вопреки распространённым нынче мифам, униатские священники часто играли весьма реакционную роль).

Пытаясь укрепиться в этой части Австрии и играя на украино-польских противоречиях, Российская империя поддерживала русофилов, в том числе финансово. Поскольку русского языка русофилы не знали, местный диалект украинского языка отрицали как "мову чабанов и свинопасов", то использовали цивилизованный польский язык, а также искусственное "язычие" на основе церковнославянкого языка с дикой примесью русских, польских и украинских слов. Дошло до того, что русофилы приветствовали запреты украинского языка в царской России!

В противовес русофилам в Галичине появляются "народовцы". Они исходили из того, что украинцы -- отдельная нация со своим самобытным языком, живущая на просторах от Карпат до Кавказа. Ограниченность народовцев состояла в том, что они игнорировали социо-экономику и политику, а занимались преимущественно языком, литературой, изданием культурологических журналов. (Что-то очень знакомое!)

В мировоззрении польской интеллигенции было что-то космополитичное и благородное. Представителям русской элиты, включая революционную контр-элиту, были присущи геополитический размах и универсализм. Национальному же возрождению в Западной Украине препятствовала плебейская и провинциальная психология местных украинских интеллигентов (О.Субтельный, И.Лысяк-Рудницкий).

На помощь пришла украинская элита с восточной, "российской" Украины, которая, как это ни парадоксально, в тот момент была намного сильнее западных коллег в вопросе национального самосознания, не смотря на гонение на всё украинское со стороны царизма. Более того, в первой половине ХІХ в. возрождение украинства началось в том числе на Левобережье, включая Слобожанщину и Харьков, и разговорчики нынешней люмпен-русскоязычной публики о том, что, дескать, Харьковщина - это исконно русский регион, -- это полная чушь!

Народовцы зачитывались книгами восточноукраинских авторов - Тараса Шевченко, Пантелеймона Кулиша, Николая Костомарова. Особое впечатление на галицких интеллигентов (с их на тот момент вполне "телячьим" менталитетом) произвела национально-революционная поэзия Шевченко, которого восприняли как "своего", хотя к Галичине он, по сути, не имел никакого отношения!

После антиукраинских гонений в России многие восточноукраинские авторы публиковались в журналах Галичины и посещали её, например, Владимир Антонович, Александр Кониский, П. Кулиш. В 1894 г. профессором истории Львовского университета стал 28-летний ученик В.Антоновича - Михаил Грушевский. При финансовой и моральной поддержке восточных украинцев во Львове в 1868 г. было основано товарищество "Просвіта", а в 1873 г. - знаменитое Товарищество им. Тараса Шевченко (НТШ), которое позднее под руководством Грушевского стало общественной академией наук. Именно восточные, а не западные украинцы впервые осознали, что Галичина может сыграть роль "украинского Пьемонта"!

Под влиянием либерально настроенных восточных украинцев интеллектуальный уровень провинциальных и привязанных к церкви западных украинцев несколько возрос, но до определённой меры. Когда в 1870-х гг. выдающийся интеллектуал и общественный деятель из Восточной Украины Михаил Драгоманов, пребывая в изгнании в Галичине, попытался проповедовать антиклерикальные, космополитические и социалистические взгляды, галицкие интеллигенты их отторгли за "безбожный анархизм".

Драгоманова, как представителя интеллектуально более развитой восточноукраинской интеллигенции, шокировал низкий культурный уровень, провинциальность и мелочность галичан. Он резко выступал против негативного влияния духовенства на украинскую жизнь в крае. Например, Драгоманова, бывшего убеждённым социалистом домарксового, пркдоновского "разлива, о чём нынешние партиоты помалкивают в тряпочку, возмущали проповеди галицких священников о том, что нищета селян является следствием только лишь пьянства и лени, что, впрочем, тоже справедливо.

Иван Франко и "социалистический национализм"

Вопреки мифам о том, что социализм на Западной Украине никогда полупярностью не пользовался, мощный импульс национальным и социо-политическим процессам в Галичине второй половины ХІХ в. дали именно социалистические взгляды, проникшие из Восточной Украины. Огромную роль в этом сыграл украинский социалист Михаил Драгоманов - дядька знаменитой украинской поэтессы Леси Украинки. Идеи Драгоманова поддержала молодёжь. Самыми преданными последователями были два одарённых, энергичных и самоотверженных студента из крестьян: Михаил Павлик и Иван Франко -- будущий классик украинской литературы.

В журналах, которые финансово поддерживал Драгоманов, Павлик и Франко перешли на местный украинский диалект, подняли идеологическое и интеллектуальное восстание против ограниченности и консерватизма западноукраинского "инстеблишмента". Галицкие интеллигенты весьма обрадовались, когда в 1878 г. власти Иван Франко был осуждён за "подрывную деятельность", а затем устроили ему обструкцию. Франко был вынужден обратиться за помощью к польским социалистам и сотрудничать в польско- и немецкоязычных журналах, дабы заработать на жизнь. (Это к вопросу о "благородстве" и "патриотизме" иных украинских интеллигентов).

В 1890 г. с Франко и Павликом во главе возникла первая украинская политическая партия, стоявшая на позициях "научного социализма" и интернационализма. Выступая за солидарность с польскими трудящимися, партия провозглашала реализацию социализма в независимом украинском государстве. Враждебность духовенства, которое закрыло доступ на село, зависимость от польских социалистов и фракционизм не позволили партии получить широкую поддержку и привели к расколу.

Из-за склок среди левых радикалов Франко порвал с ними и в 1899 г. вместе с Грушевским и обновлёнными народовцами вошёл в Национально-демократическую партию. Её программой максимум объявлялась национальная независимость, а программой минимум -- автономия и (парадокс!) верность Габсбургам; в остальном партия придерживалась умеренно либеральных взглядов, избегая острых социальных вопросов. Представляется, что для Ивана Франко это был огромный шаг назад. Впрочем, поддержка массовых организаций типа "Просвіти" (как нынче модно говорить, "гражданского общества") вскоре сделали её популярной в массах.

Иван Франко -- это слишком сложная тема, чтобы касаться её походя, но пару слов всё же добавим. В 150-ю годовщину писателя были предприняты весьма "пошлые" попытки показать "другого" Франко. Много говорилось о научных достижениях писателя и сложностях его лично-интимной жизни. Подчёркивался разрыв Франко с социализмом, предпринимались попытки развенчать его революционный образ, который, по мнению ряда "умников", является исключительно большевистским идеологическим штампом.

Действительно, Иван Франко был также литературоведом, переводчиком, социальным мыслителем etc, что давно не есть тайна, другое дело, что наследие Франко толком не изучено и не понято. Он действительно разочаровался, но не так в социализме, как в "социалистах", пройдя путь от поверхностного радикализма до более глубокой мудрости, которая, как известно, "порождает многую печаль", о земной цивилизации вообще, и такой путь прошли многие. Судьба Ивана Франко, во многом, действительно была трагичной, а его отношения с женским полом -- весьма запутанными.

И всё же автора этих строк раздражает попытка "вылепить" из Франко этакого "страдающего мещанина". Иван Яковлевич Франко остаётся в первую очередь тружеником, борцом-пассионарием, "духом, що тіло рве до бою", Каменяром, которий "лупає сю скалу". Короче, Франко воплощает именно тот образ, который изображён в виде памятника у него на могиле на Лычаковском кладбище во Львове. Впрочем, это дело вкуса, и кому-то больше нравятся обывательские сопли, украшенные "національною свідомістю"…

"Украинское Возрождение" в Галичине: опирайся на собственные силы!

В отличие от мелких, подпольных, радикальных партий в царской России, включая Восточную Украину, украинские партии Галичины работали легально, опирались на широкие массы и придерживались центристских, умеренных позиций. Даже наиболее социалистичеки настроенные украинцы требовали равенства с поляками, выдвигали идеи объединения всего украинского народа в единой независимой державе, как, например, молодой радикал Юлиан Бачинский в 1896 г. в своей книге "Ukraina Irredenta". Накануне первой мировой войны в Галичине присутствовал целый спектр легальных партий разной степени популярности: от маловлиятельных Католического союза, марксистских социал-демократов и Русской национальной партии, созданной русофилами на деньги царской России, до популярных в массах национал-демократов.

Но самым главным был не партийный активизм в узком кругу интеллигентов, а массовое национально-демократическое движение украинцев Галичины на рубеже ХІХ-ХХ вв. Это было обусловлено либеральным режимом Австро-Венгрии, который давал широкую свободу слова и общественной деятельности. Сильно повлияли высокоорганизованные чехи и немцы.

Наибольшее влияние оказало противостояние с поляками, которые стали на путь экономической и культурной модернизации для будущего возрождения нации и государства, что заставило украинцев идти тем же путём. Сознательные украинцы взяли на вооружение лозунг "Опирайся на собственные силы!". Возник новый тип лидеров (проводников), сочетавших качества преданных делу национального возрождения идеалистов и прагматиков-менеджеров.

Товарищество "Просвіта" бросило силы на подъём образования, культуры, политической грамотности селян. К 1914 г. товарищество имело 77 местных отделений, 3 тыс. читален и библиотек, 36 тыс. членов во Львове и 200 тыс. - в сельских читальнях. Читальни были популярны в массах, при них возникали хоровые и театральные кружки, спортивные секции. Эти, как нынче модно говорить, "ячейки гражданского общества" решили проблему ликвидации безграмотности, отвлекли массы от церкви и пьянства.

Военно-спортивные общества "Сокол" и "Сечь" давали молодёжи не только специальную подготовку, но и прививали им дисциплинированность, знания, патриотизм. К 1914 г. общества имели 974 местные ячейки, насчитывали 33 тыс. членов, а для их развития многое сделал соратник Ивана Франко, социалист Кирилл Трилёвский.

Дискриминация поляками украинцев в области образования привели к чудовищной несправедливости: в начальной школе украинцы имели вдвое меньше классов и учителей, чем поляки; среди учеников средних и ремесленных школ было только 16% украинцев; поляки имели 30 гимназий, а украинцы - две; во Львовском университете только 30% студентов были украинцами, а из 80 преподавателей украинцев было только 8. Украинцы боролись за дополнительные финансируемые государством местах для украинцев в университете и гимназиях, но их не хватало. Поэтому украинская громада на частные пожертвования содержала ряд школ, ремесленных училищ, гимназий, поддерживала студентов университета.

Кроме национально-культурных, лидеры галицких украинцев с некоторым опозданием обратились к социо-экономическим проблемам. Из-за своих социального положения и психологии они не воспринимали революционные методы, распространёнными в России, а выступили за взаимопомощь путём кооперации. Родоначальником кооперативного движения в Украине был Василий Нагирный. Получив богатый опыт в Швейцарии, он стремился обучить украинцев коммерции, например, путём купли-продажи больших партий продукции для вытеснения посредников-спекулянтов. Эта коммерция была направлена отнюдь не на обогащение кучки капиталистов: сэкономленные средства использовались на социальные и культурные цели. Возникли знаменитые кредитные союзы для вытеснения ростовщиков. В 1904 г. был создан Центральный союз украинских кооперативов, который насчитывал 550 филиалов и 180 тыс. членов.

Итак, галицкие украинцы, которые до этого были тёмной, забитой массой и "дойной коровой" для панов, польских и еврейских спекулянтов и ростовщиков, становились образованной, национально сознательной, политически активной и экономически самодостаточной нацией благодаря тому, что научились взаимопомощи, солидарности, непрерывному труду и борьбе за свои цели. Украинский национализм "вырос из коротких штанов" издания культуртрегерских журнальчиков и интеллигенческих "тусовок". Теперь это было мощное движение с широкой социальной базой. И если исходить из того, что настоящий социализм - это в пределе высшая форма самоорганизации, а не концлагерь, то выходит, что украинский национализм имел отчётливые социалистические черты.

Небольшое "лирическое отступление"

Напрашиваются интересные сравнения. Западноукраинские "народовцы" сумели сделать то, что не удалось русским народникам. В царской России "народники", в частности образованные молодые члены "Земли и Воли", отрекаясь от семьи и родителей, уходили на село, чтобы послужить делу просвещения крестьян, но тёмные селяне им не верили, видели в этом "барскую затею" безбожников-"антилихентов", иногда выдавали их царской охранке и не очень интересовались просвещением.

Наступил кризис народовольческих революционеров, которые разуверились в крестьянстве. На сцену вышли боевики из "Народной Воли" и "Чёрного Передела", которые решили опереться на террор и героизм. Таким образом, невозможность революционных интеллигентов рационально решать социальные вопросы из-за особенностей своей психологии и тирании царского режима привела к эскалации разрушительных страстей.

Напротив, национал-демократы Западной Украины вели самоотверженную работу по развитию образования и культуры селян без лишних "трагедий" и "истерик", отчасти благодаря либеральному режиму в Австро-Венгрии, отчасти же из-за того, что их деятельность была подчинена ежедневному созидательному труду. Интеллигенты в России оказались намного более оторванными от народа, чем в Галичине: оказалось, что близкое происхождение галицких интеллигентов "от хлопа и от попа", за что их презирали поляки, -- это не так уже и плохо.

Сходство галицких и русских интеллигентов видится в том, что в основе их психологии лежали догматизм, аскетизм, религиозность в вопросах нерелигиозных, в т.ч. социальных, даже не смотря на декларируемый атеизм. ("Полный и окончательный" атеизм наступил только сейчас, когда всё делается за деньги и для карьеры).

Но у русских интеллигентов, по Бердяеву, были сильны апокалиптика, нигилизм и природный дионисизм, а у галичан имели место аполлонизм и рационализм, которые дают возможность сконцентрировать усилия на рутинной, но необходимой работе. В целом, это любопытная и толком не исследованная тема, которая иллюстрирует известную из глубинной психологии "амбивалентность" психических импульсов -- направленность их во благо и во зло, иногда одновременно.

Следующая деталь. Те, кто изучал марксизм-ленинизм в советское время, помнят, что большевики ставили задачи, в том числе, коллективизации и культурной революции, под которой понималось, в первую очередь, ликвидацию безграмотности, внедрение коллективизма, обучение и воспитание новых кадров и научного мировоззрения и т.д. Всего этого большевики добивались своими фирменными людоедскими методами, включая террор, голодомор, уничтожение церквей и исторических памятников.

А вот галицким национал-демократам многое из перечисленного удалось сделать абсолютно мирно, на добровольной основе, включая объединение граждан в кооперативы. Ведь пресловутый советский колхоз, по идее, должен был быть добровольным объединением мелких производителей в кооператив. Известно даже крылатое выражение Ленина о том, что "социализм -- это строй цивилизованных кооператоров", но практика коллективизации привела к созданию террористической рабовладельческой системы.

Так "умеренно социалистические" галицкие национал-демократы достигли больших успехов в социализме, чем большевики. Более того, многие социальные проблемы, которые большевики решали "сверху" силой репрессивного аппарата, в Галичине решались добровольным движением широких масс украинцев. Разница лишь в том, что галичане делали это медленно в течение многих лет, а большевики вынуждены были делать "большой прыжок" в течение короткого промежутка времени, и они таки сделали невозможное ценой страшных трегадий, но это уже другая тема.

И последняя деталь. Опираясь исключительно на собственные силы, за исключением некоторой скромной поддержки восточных украинцев, массы галичан под руководством национал-демократов в течение весьма краткого промежутка времени сумели добиться колоссальных успехов, преодолевая дискриминацию поляков, при отсутствии национального государства.

Взгляните на тех, кто нынче называет себя национал-демократами, да и всю нацию в целом!.. То ожидают помощи от Запада, то - от России, то от буржуйско-заграничных инвесторов, то от отечественных бандитов, которые нынче называются "олигархами". Товарищества им. Шевченко и "Просвіта", кстати, существуют и сейчас, причём, как заверяют нас те, кто кормится около этой "кормушки", они "опікуються" культурой и духовностью… При этом они требуют государственных дотаций и влачат жалкое существование…

А во времена Австро-Венгрии всё это работало на частных пожертвованиях и энтузиазме масс! Кстати, вы знаете где находится ближайшее филиал "Просвіти" с библиотекой, хоровым и театральным кружком? А ведь нынче для них есть просто уйма работы, ибо, не смотря на то, что нынче у нас вроде бы все грамотные, кругом интернет, университеты-академии и прочее "информационное общество", но интеллектуальный и морально-психологический уровень, похоже, ниже, чем в забитом галицком селе на рубеже ХІХ-ХХ веков!

Украино-польская конфронтация

Политическое и национальное развитие украинцев и поляков привело к резкому обострению отношений между ними. Поляки считали Галичину основой своей будущей державы и отстаивали единство Галичины - западной (польской) и восточной (украинской). Украинцы требовали отделения Восточной Галичины, чтобы иметь там свою базу. Высшие, имущие классы Галичины составляли преимущественно поляки, а украинцы отождествлялись с низшими, неимущими классами и не хотели больше с этим мириться. В начале ХХ в. конфликт из борьбы между двумя национальными элитами вырос до угрожающей конфронтации между двумя народами.

Накануне мировой войны украино-польский конфликт разворачивался вокруг трёх основных позиций: социально-классовый вопрос, споры вокруг университета и образования вообще, требование избирательных реформ.

Сельхозрабочие за работу в польских поместьях получали мизерную плату. Поэтому в 1902 г. рабочие под влиянием украинских радикалов и при поддержке национал-демократов начали во время жатвы массовую организованную забастовку, охватившую более 100 тыс. участников. Помещики обратились к властям за "наведением порядка", но не смотря на сотни арестов, стачка продолжалась, пока паны не пошли на уступки.

Острым был конфликт во Львовском университете, где поляки всячески ограничивали использование украинского языка. Украинские студенты взбунтовались против этого и потребовали либо устранить языковую дискриминацию, либо создать отдельный украинский университет, в чём их поддержали массы украинцев, даже селяне.

Польские власти игнорировали эти требования, а конфликт перешёл в "горячую стадию": вооружённые палками украинские и польские студенты вели настоящие бои в аудиториях; в 1901 г. украинские студенты начали массово бросать учёбу; в 1907 г. прошли массовые демонстрации украинцев против университетских властей; в 1910 г. в стычке был убит украинский студент Адам Коцко. Австрийское правительство поняло, что пора действовать, и пообещало до 1917 г. создать отдельный украинский университет, но началась война.

К жестокой межнациональной напряжённости приводила цензовая система выборов в галицкий сейм и венский парламент, которая вела к дискриминации украинцев. Кроме того, местное пропольское правительство края нагло манипулировало результатами выборов. Имела место фальсификация списков избирателей. За несколько чачсов до начала изменялись место и время выборов. Похищались урны с бюллетнями. В избирательных комиссиях не было украинцев. Украинских кандидатов бросали в тюрьму по мелким обвинениям, чтобы помешать им вести предвыборную агитацию.

В 1895-97 гг. это привело к массовым столкновениям селян с полицией, которые закончились убитыми, ранеными и сотнями арестованных. (Правда, что-то очень знакомое? Профессия "пидрахуя кидаловича" имеет давнюю историю!) В 1907 г. в Австро-Венгрии было введено всеобщее избирательное право, что резко увеличило представительство украинцев, но их все равно было непропорционально мало из-за мошенничества польских властей края.

В 1908 г., протестуя против этого, украинский студент Мирослав Сичинский убил губернатора Анджея Потоцкого. Этот инцидент показал, что украино-польские отношения подошли к опасной черте. Невозможность рационально решить межнациональные проблемы из-за твердолобой неуступчивости поляков привела к тому, что украинские радикалы в довольно мирной Галичины стали обращаться к терроризму, наподобие эсеровских боевиков царской России.

Были и попытки достичь компромисса. Украинские и польские социалисты Иван Франко и Феликс Дашинский гневно осуждали национализм обеих сторон и призывали трудящихся обеих наций к солидарности во имя общих целей. В роли посредников пытались выступать восточные украинцы Антонович и Кулиш, которые опасались, что эта вражда поставит под угрозу их пребывание в крае. Успокоить ситуацию пыталось и центральное правительство в Вене.

Но проблема была намного глубже. Среди поляков быстро распространяло своё влияние ультра-националистическое движение во главе с Польской национал-демократической партией Романа Дмовского. Польские националисты также основали сеть селянских организаций, обрели популярность среди городского среднего класса, студентов, интеллигенции.

Итак, к началу первой мировой войны украинцы и поляки в Галичине противостояли как движения с широкой социальной базой, которые упрямо отказывались идти на уступки друг другу. Мировая война привела в Европе к взрыву национализма и фашизма разных "модификаций", включая сталинизм. Западноукраинский национализм начал утрачивать социал- и либерал-демократическую направленность и обретать всё более радикальные, даже экстремистские черты.

(Продолжение следует)

Александр Карпец, опубликовано на сайте "Хвиля"

В тему:

• Охота на Полковника
• Дивизия «Галичина»: ошибка, оплаченная дважды
• Кто запустил «Вислу», или «Окончательное решение украинской проблемы в Польше»
• Последний бой УПА. 1960 год
• О грехах, в которых обвиняют УПА
• Ушел из жизни последний президент УНР - Мыкола Плавьюк