Холокост. Львовский погром 1941 года: Немцы, украинские националисты и карнавальная толпа

Версия для печати

«...Элегантно одетый в красивую вышиванку, он бил евреев железной палкой...»

В воскресенье, 27 января, мир отметил Международный день памяти жертв Холокоста. Эта дата знаменует годовщину освобождения от нацистов концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау советскими войсками в 1945 году. Об одной из страниц Холокоста - статья Джона-Полка Химки, канадского ученого-историка, опубликованная в Canadian Slavonic Papers 53.2-4 (June-December 2011).

...От редакции “Історичної правди”: Конкурс "Книга года BBC" выиграл исторический роман Юрия Винничука, в значительной мере посвященный Холокосту во Львове. По этому случаю ІП перевела научную статью канадского историка Джона-Пола Химки, посвященную погрому июня-июля 1941 года во Львове.

Те события часто используются в политике. С форума на форум кочует мифическая цитата о причастности к погрому батальона "Нахтигаль": "Они взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава гимнастёрок, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен. Словно бесноватые, громко икая, с пеной на устах, с выпученными глазами неслись они по улицам Львова. Каждый, кто попал им в руки, был жестоко казнен".

Поэтому очень важно услышать о том, что было летом 1941 года, от ученого, который работал с архивами и каждое утверждение подкрепляет ссылкой на источник.

Некоторые вещи могут быть неприятными для тех, кто верит в непогрешимость ОУН. Но не спешите обвинять редакцию и автора в сотрудничестве с Кремлем, Моссадом и т.д.. Это же не КГБ и не Моссад убивал людей 1 июля 1941 года. И этот факт не отменяет героизм националистов в поздней борьбе с нацизмом и сталинизмом. Поляки этот путь уже прошли - и ничего плохого с Польшей не произошло.

Если мы будем прятать голову в песок, неприятные факты никуда не исчезнут. А если этими фактами не займутся украинские историки, ими будут заниматься другие, как об этом написал еще один автор ІП из Канады Тарас Курило.

Англоязычный оригинал статьи Джона-Полка Химки опубликован в Canadian Slavonic Papers 53.2-4 (June-December 2011). Перевод сделан и печатается с разрешения редакции. -

-----------------------

Погром во Львове в 1941 году: Немцы, украинские националисты и карнавальная толпа

После выхода книги Яна Гросса "Соседи", где описывается жестокое убийство еврейских жителей маленького городка в Польше их соседями-неевреями, расследования случаев анти-еврейского насилия лета 1941-го переместилось на передний край исследований Холокоста.

Вспышка массовых погромов и убийств в восточных областях Польши и странах Балтии, похоже, кое-что говорит о соображениях немцев в первые дни войны против СССР, когда они проводили свою смертоносную политику в отношении евреев.

Однако очень трудно определять ответственность различных действующих лиц этих кровавых событий. Отсюда вытекает необходимость изучения этих событий на микроуровне - в надежде, что в конечном итоге проявятся четче их общие черты [1 - здесь и далее смотри примечания под соответствующим номером конце текста - ІП].

В этой статье рассматриваются детально погром и убийства, имевшие место во Львове, в Восточной Польше / Западной Украине, в начале июля 1941 года.

После общего обзора хода погрома и казней, которые осуществлялись как следствие погрома, в этой статье рассматриваются отдельные участники события: а) украинская националистическая милиция, чья роль в погроме была наиболее четко задокументирована б) толпа, которая способствовала насилию и придал ему четкие черты; в) немцы, чью роль трудно установить достоверно и точно.

Ход погрома

Накануне Второй мировой войны Львов был многонациональным городом. В 1939 году поляки составляли незначительное большинство его населения (157,490 тыс. из 312,231 тыс. всего населения, то есть чуть больше 50%), за ними следовали евреи (99,595 или 32%) и украинцы (49,747 или 16%). [2]

В результате войны национальный состав города изменился радикально: евреев убивали, поляков депортировали, и к тому же произошел приток россиян.

В начале войны Львов был в составе Польши, но с сентября 1939-го и до конца июня 1941 года он управлялся советской властью и вошел в состав УССР. 30 июня 1941-го, когда немцы захватили город, власть во Львове вновь сменилась.

Погром во Львове проходил на фоне провозглашения в городе украинского государства, которое произошло в первый же день немецкой оккупации - к этому вопросу мы вернемся позже.

Другим важным контекстуальным обстоятельством Львовского погрома 1941 года было обнаружение тысяч полуразложившихся трупов политических заключенных, которые были убиты НКВД в предыдущие дни, когда советы осознали, что стремительное немецкое наступление не дает возможности эвакуировать тюрьмы. [3]

Когда в понедельник, 30 июня немцы входили в город, из горящих тюрем доносился запах не захороненных трупов. Среди жертв было много украинских националистов. Немцы заставляли евреев получать трупы и выставляли тела для общественного осмотра. Родственники заключенных искали среди трупов своих родных.

В тему: Расстрелы заключенных в июне-июле 1941 года. Как это было (ФОТО)

Трупы были найдены в трех тюрьмах: тюрьме на ул. Замарстыновской, "Бригидки" и тюрьме на Лонцкого. Эти три тюрьмы стали главными местами погрома. Тюрьма на ул. Замарстыновской и "Бригидки" располагались вблизи еврейского квартала во Львове.

Представители немецкой армии уже во второй половине 30 июня сообщали, что население Львова обратило свой гнев на убийц из НКВД против "евреев, живущих в городе, которые всегда сотрудничали с большевиками". [4]

В тот же день еврейские мужчины были согнаны на так называемые "тюремные работы" - раскапывать и выносить тела убитых в тюрьмах. В последующие дни евреев использовали и для других задач.

Привлечение евреев для работ было общепринятым во время погромов и антиеврейских инциндентов в оккупированной нацистами Европе. [5] 30 июня во Львове около десяти евреев были вынуждены помогать украинским националистам в книгопечатании. [6]

Немецкие войска заставляли евреев приводить в порядок улицы после бомбежки. [7] Выжившие евреи вспоминали, что их также заставляли убирать в домах и чистить туалеты. [8]

Иногда принуждение к работе обращалось смертельными случаями. Чеслава Будынска, ее сестра и соседская девочка были взяты немцами для работы на поле боя. Их били и толкали, пока они выполняли порученную работу. Другие так же были привлечены к работе, включая мужчин - всего около 150 человек.

Позже немцы согнали мужчин к ближайшему водоему, заставляя их заходить в воду все глубже и глубже. Один из немцев при этом топил людей багром. Женщины были свидетелями этого, но сделать ничего не могли. [9]

Во вторник 1 июля Львов стал свидетелем полномасштабного погрома. В этой статье я использую дефиницию Рауля Гилберга: "Что такое погромы? Это короткие вспышки насилия в обществе против еврейского населения”. [10] В тот день насилие приобрело формы ритуала: евреев - мужчин и женщин - выгоняли убирать улицы, евреек унижали в одиночку, а евреев заставляли выполнять действия, которые связывали их с коммунизмом.

Львовский погром 1941-го имеет общие черты с более ранним погромом, устроенным в ноябре 1918 года польскими солдатами и городскими жителями. В нем также применялись методы и ритуалы анти-еврейских акций, происходивших в других местах оккупированной нацистами Европы.

Так же, как во Львове в 1918-м [тогдашний ноябрьский погром произошел после ухода из города частей ЗУНР, евреев наказывали якобы за их поддержку украинцев, хотя официально они держали нейтралитет в польско-украинском противостоянии, в целом погибло 50-150 евреев и около 270 украинцев - ІП], в Вене в марте 1938-го, в разных местах Польши 1939-го, в 1941 году во Львове евреев насильно выгоняли чистить улицы.

Целью было заставить евреев, которые были успешными в свободных профессиях и в бизнесе, выполнять унизительную физическую работу. Как заметил один из выживших: "Это было очень унизительное ощущение - когда доктора и профессора чистили улицы с лопатами в руках..." [11].

По воспоминаниям одной девочки, немцы и украинци заставили ее соседку взять свою зубную щетку и чистить ею улицу. Также они заставили одного из евреев убирать конский навоз с улиц своей шляпой [12]. Судя по фотографиям, неевреев во Львове развлекало, как евреи чистят улицы. В определенной степени погром был карнавалом.

Еврейские мужчины и женщины чистят улицу возле Оперы. Двое мужчин управляют процессом, пока зрители в толпе наслаждаются зрелищем, особенно женщина в центре фото (фотография предоставлена ​​Дэвидом Ли Престоном)

Одной из характерных особенностей погрома было плохое отношение и унижение еврейских женщин. Сцены на улице Замарстыновской были сняты немецкими фотооператорамі [13]; есть также фильм об этом жестоком обращениі [14].

Подобные прецеденты уже были во время погромов в оккупированной нацистами Польше.

В декабре 1939-го в Кракове насильно раздевали евреек [15] - и многие члены ОУН (особенно те, которые должны были вскоре стать костяком бандеровского движения) в это время были в Кракове, пережидая советскую оккупацию Западной Украины. Нет оснований подозревать оуновцев в участии в тех инцидентах, но они вполне могли быть свидетелями событий.

Во время Пасхального погрома в Варшаве в 1940-м подростки охотились за еврейками с целью ограбления [16]. Очевидно прецедентом погрома, случившегося во Львове в 1941-м, был погром во Львове в 1918-м. Свидетель погрома 1918 года Йозеф Тененбаум пишет: "Женщины были вынуждены раздеваться и стоять голыми на радость жестокой толпы" [17].

Во Львове 1941-го женщин толкали, пинали, били в лицо и другие части тела палками и подручными предметами, таскали за волосы, перебрасывали от одного погромщика к другому. Многих раздевали догола и показывали толпе. За некоторым гнались по улицам [18].

Роза Московиц имела школьную подругу, которая стала коммунистической активисткой. Толпа схватил ее, отрезал волосы и гнал по улицам, голую, с криками. Девушка вернулась домой и покончила с собой [19].

Поляк, который спасал евреев, вспоминает о 12-летней еврейской девочке, которую бил цепью "хлоп, здоровый как Геркулес" [20]. Неудивительно, что сообщалось и об изнасиловании. [21]

Беременных женщин били и пинали в живот [22]. Участники погромов раздели двадцатилетнюю еврейскую девушку, вонзили в ее влагалище палку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму на Лонцкого, где в то время проводились "тюремные работы". [23]

В тему: Расстрелы заключенных в июне-июле 1941 года. Как это было (ФОТО)

Также женщин обворовывали. [24] Роза Вагнер рассказывала даже, что видела проституток, которые вместе со своими сутенерами требовали обувь и одежду у еврейских женщин. [25] Жертв выбирали наугад, лишь бы они были евреями. [26]

Погром первого июля сопровождался антикоммунистическими представлениями и ритуалами. Лариса Крушельницкая, известный украинский интеллектуал и мемуарист, запомнила огромный плакат с портретом Сталина у главпочтамта. Вместе с матерью она наблюдала, как его снимают. Тогда ей было почти тринадцать, и она хорошо помнит, как люди радовались, что советские ужасы, наконец, закончились.

В тему: Демьянов Лаз. Геноцид Галичины

Немецкая кинохроника освобождения Лемберга очевидно изображает эту самую сцену, в которой видны огромная толпа - люди действительно веселятся и аплодируют. После этого, вспоминает Крушельницкая, все начали топтать плакат. [27]

Десятилетняя еврейская девочка в тот день также была у почтамта, но запомнила совсем другую сцену: "Перед почтой стояли люди с лопатами, а украинцы били их и кричали "Юде! Юде!"" [28] Каждая девочка зафиксировала в памяти ту картину, которая отражала его собственную позицию и перспективу.

Жертвы еврейских погромов стали частью антикоммунистических ритуалов. Один поляк вспоминает, как евреев во Львове заставляли ходить строем по четыре человека, петь российские маршевые песни и выкрикивать лозунги, возвеличивающие Сталина. [29]

Еврейский свидетель подтверждает: она видела, как толпа окружила группу из двух или трех сотен молодых еврейских мужчин и женщин, которых заставляли петь "русскую коммунистическую песню "Моя Москва" с поднятыми вверх руками. [30]

Еще один свидетель, украинка, заметила у цитадели украинцев, сопровождавших где-то около сотни людей, заставляя их кричать "Мы хотим Сталина!" [31]

Тем летом подобные ритуалы проводились везде. B Коломые, в 165 км юго-западнее Львова, памятники Сталину и Ленину были уничтожены. Украинцы насильно заставляли одного из евреев вставать на один из пустых пьедесталов, тогда как другие должны были кричать: "Сталин, ты идиот!" [32]

На погромы евреев собирали украинские милиционеры. Для того, чтобы найти евреев для Замарстыновской тюрьмы и Бригидок, они дом за домом прочесывали еврейские кварталы. [33]

Чтобы набрать евреев для эксгумации и издевательств на Лонцкого, ополченцы задерживали их прямо на улице. Аресты на улице Коперника, которая протянулась от центра города и почтамта к тюрьме на Лонцкого, хорошо задокументированы на фотографиях. [34]

Во Львове - как и по всей Галичине в течение первых дней немецкого вторжения [35] - еврейских мужчин заставляли эксгумировать трупы жертв НКВД; во время работ их унижали, били и даже убивали. Трупы во Львове эксгумировали и выставляли на всеобщее обозрение уже 30 июня, а 1 и 2 июля процесс продолжался. [36]

Хотя очевидцы расходятся в датах, но, осуществив анализ имеющихся свидетельств, я склонен считать, что тюремные работы продолжались в течение трех дней, но публичный погром происходил лишь в один день, 1 июля.

На евреев нападали, когда их конвоировали в тюрьмы 1 июля. Еврейская девочка стала свидетелем того, как маленькие ребята били евреев, которых сопровождали в Бригидки, метлами, щетками и камнями. [37]

Тамара Браницкая рассказывала, что ей и членам ее семьи приказали держать руки вверх в течение тех 10-15 минут, когда они шли в тюрьму на Лонцкого. Когда они шли по улице, люди бежали впереди и били их палками по голове. Кроме того, толпа выламывала из тротуара мостовую, чтобы иметь возможность бросить чем-то в своих жертв, сопровождая свои действия оскорбительными выкриками.

"Никто не пытался помочь, - вспоминает Браницкая. - Наоборот, толпа словно получала несказанное удовольствие от всего этого". [38]

Свидетельства очевидцев [39] и фотографии [40] показывают, что некоторые евреи были вынуждены ползти в тюрьмы на четвереньках. Лешек Аллерганд рассказывал, как сотни людей проползли на коленях три километра в тюрьму на Бригидках, и все это время их толкали и били. [41]

Хотя считается, что к работе в тюрьмах отбирали лишь еврейских мужчин, но существуют свидетельства, что там были также женщины и дети. [42]

В целом большинство сходится на том, что трудоспособных мужчин привлекали непосредственно к работам по эксгумации, тогда как женщин и стариков приводили в тюрьмы исключительно для того, чтобы над ними поиздеваться.

Тем не менее, женщины все же вынуждены были обмывать трупы. Маленьких детей обычно (хотя и не всегда) [43] щадили.

Эту ситуацию очень хорошо показано на фотографии из коллекции Дэвида Ли Престона. Лиц не видно, но человек, одетый в костюм и уличную обувь, выкапывает тело с помощью лопаты. Очевидно, что его забрали прямо с улицы. Около него стоит человек в характерных сапогах и штанах; мы видим лишь его ноги, но можно предположить, что он был в униформе.

На обороте фото, сделанном солдатом для собственных нужд, читаем надпись: "Еврей на эксгумации кровавых жертв." [44] Есть кадры, на которых еврейские женщины очищают грязь с трупов мокрым ветвями. [45]

Многих еврейских мужчин, которых набирали на работу в тюрьмах, убивали сразу после того, как они выполняли свою задачу. Многочисленные фотографии изображают жертв тюремных работ, хотя их время ошибочно интерпретируют как фотографии жертв НКВД. [46]

Мы можем взять как пример фото внутреннего двора тюрьмы на Бригидках из коллекции Престона:

Трупы евреев во дворе тюрьмы "Бригидки". На обороте фото есть надпись "Bluthof Lemberg", т.е. "Кровавый двор Львов"

В отличие от трупов жертв убийств НКВД, которые раскладывали аккуратными рядами, на этой фотографии тела просто хаотично набросаны в кучу. На людях с фотографии Престона достаточно светлая одежда - особенно поражают белые рубашки, в то время как одежда на фотографиях жертв НКВД - грязная и серая.

На переднем плане фото Престона на одном из убитых есть подтяжки - если бы это был узник НКВД, их бы не позволили носить. Также видно длинные палки и другие орудия, которые жертвы-евреи использовали для эксгумации тел жертв НКВД. [47]

Мужчина по фамилии Гольд, который записывал события во Львове после прибытия немцев, слышал, что около часа тридцать - двух часов дня первого июля около тридцати человек были казнены на Бригидках. [48]

Герман Кац вспоминал, как его тогда поставили в шеренгу, чтобы застрелить. Он был сорок восьмым; сорок седьмого уже казнили; немецкий солдат уже прицелился в него, когда подошел офицер и сказал: "На сегодня хватит". Его и других людей, которым посчастливилось выжить, заставили копать могилы для тех, кого казнили. [49]

Курт Левин оставил подробное описание своих впечатлений от "тюремных работ" в тюрьме на Бригидках. Он описал случаи жестокого избиения как со стороны немцев, так и со стороны украинцев.

Один украинец особенно врезался в память Левина. Элегантно одетый в красивую вышиванку, он бил евреев железной палкой. С каждым ударом в воздух взлетали куски кожи, иногда - ухо или глаз. Когда палка сломалась, он нашел огромную обугленную дубину и проломил ею череп первого же еврея, который попал ему под руку - мозги разлетелись во все стороны и попали на лицо Левина и его одежду.

Левин стал свидетелем того, как немцы расстреляли большое количество евреев. Он должен был беспомощно наблюдать за тем, как убивали его отца, раввина. Немцы постоянно фотографировали жестокие сцены, что было для него особенно унизительным.

Левин видел, как генерал, застрелив девятнадцатилетнего парня, провозгласил: "работы завершены". Он имел в виду, что больше на Бригидки не нужно приводить новых жертв.

Украинская милиция пошла домой, но гестаповцы продолжали издеваться над евреями, а некоторые из них пошли добивать раненых. Затем, пишет он, приехали "солдаты бандеровской легиона" (т.е. батальона "Нахтигаль" - об этом мы поговорим дальше) и начали избиение евреев с новой силой.

Около девяти часов вечера оставшихся выгнали с территории тюрьмы пинками и ударами. Им приказали вернуться к работе в четыре часа утра следующего дня. "Из двух тысяч человек осталось чуть меньше восьмидесяти." Из дома Левина забрали тринадцать человек - вернулись только трое. [50]

Люся Горнштейн жила прямо возле тюрьмы на Бригидках, ее дом фактически граничил с задним двориком тюрьмы, и ее семья могла слышать все, что там происходит. Первого июля Люся и ее мать видели немцев и украинцев в униформе на территории тюрьмы. Они слышали, как стреляли в евреев, но не могли увидеть этого из окон своего дома. Выстрелы и крики раздавались весь день.

Отца Люси и ее брата забрали в Бригидки для эксгумации. Вечером отец вернулся: он выглядел ужасно. Ему удалось скрыться или в ванной, то в какой-то другой маленькой комнатке. Из своего убежища он мог видеть, как они приводили все новых евреев. Сначала их заводили внутрь для того, чтобы они выносили тела, но когда больше людей было уже не нужно, лишних ставили в углу и убивали. Люся поняла, что брат был среди тех, кого застрелили. [51]

События на Лонцкого подробно описаны Тамарой Браницкой. Когда она прибыла туда, то увидела еврейских женщин, стариков и детей, стоявших в углу у стены. На другом конце двора лежали горы мертвых людей, и евреев заставляли их сортировать. Они должны были переносить тела с одного места на другое.

В центре дворика были эсэсовцы и гестаповцы. Вместе с матерью и сестрами ее продержали около часа, хотя для них это время казалось вечностью. В конце концов мать собрала в кулак свою отвагу, подошла к офицеру и спросила на немецком, что с ними будут делать. Он ответил: "Мы поставим вас к стенке и расстреляем". Однако позже пришли высокопоставленные офицеры гестапо и приказали всем женщинам и детям идти домой.

На обратном пути прохожие продолжали швырять в них камни. Мать подняла руку, чтобы защитить сестру - в нее попал камень, из руки брызнула кровь. Наконец, им удалось добраться домой. [52]

Матильда Вышницкая с семьей была на Лонцкого. Первым забрали ее отца. Через полтора или два дня его привели домой без сознания. От него несло трупным смрадом. Он оставался в таком состоянии очень долго, нервные движения и крики были единственными признаками того, что он еще жив. Их с мачехой тоже забрали. Уже на месте их спас украинский милиционер, который был братом школьного друга [53] - те, кто имел возможность наносить вред, могли также и спасать.

Согласно еврейским источником, немецкий офицер остановил насилие толпы на Лонцкого. Немецкий сержант пытался защитить еврейских рабочих, когда толпа на крышах требовала их смерти. Толпа успокоилась только после вмешательства немецкого офицера, который прокричал с упреком в голосе: "Мы же не большевики в конце концов!" [54]

По свидетельствам одного еврея, которого заставляли работать в Замарстыновской тюрьме, туда принесли пулемет, и еврейских мужчин несколько раз заставляли выстраиваться у стены. Однако каждый раз высокопоставленные функционеры гестапо предотвращали казни. [55]

Вермахт подавил погром вечером первого июля, хотя отдельные случаи насилия случались еще в течение следующих нескольких дней.

Независимо от погрома как такового в последующие дни немцы осуществляли систематические убийства - вероятно даже, по прямому приказу Гитлера. [56]

Эти убийства отличаются от погрома прежде всего тем, что в этом случае толпа не была привлечена к процессу. Операция осуществлялась немецкой айнзатцгруппой СС при содействии украинской милиции правительства Стецько.

Солдат айнзатцгруппы Феликс Ландау 3 июля 1941 года писал в своем дневнике, как он участвовал в казни пятисот "беззащитных мужчин - даже если они были просто евреями." [57]

Эдварда Спайсера задержали для казни во время облавы на евреев. Далее следует несколько сжатое, отредактированное изложение его показаний:

“[Через несколько дней после погрома] недалеко от собственного дома меня задержала группа украинцев, и отправили к месту сбора возле железнодорожной станции. Сначала они били нас всеми возможными способами, далее они сталкивали нас с лестницы, пока внизу из людей не образовывалась куча из 5-6 человек высотой.

Так мы лежали где-то около часа, потом они сказали нам снова подняться. Они выстроили нас в ряд, далее снова били, а потом заставили маршировать к [...] какому-то большому сооружению, я думаю, это была хоккейная арена. Они заставили нас лежать на земле лицом вниз. Кто-то ударил меня по голове.

Мы должны были лежать с вытянутыми руками до самого утра. Ночью, если кто-то шевелился, они его убивали прикладом винтовки. Там лежали только мужчины. Следующий день выдался жарким. Они не давали нам воды. Никакой еды - забудьте об этом.

Далее они забирали людей группами - якобы для выполнения работ. Они отобрали группу из примерно сорока человек. Их всех строили, а мы завидовали этим людям потому, что они идут на работу. Тем временем мы увидели ужасную картину. Немцы забивали эту группу прикладами.

Гражданские украинцы приходили туда только для того, чтобы помочь немцам нас бить. Они использовали деревянные палки, похожие на бейсбольные биты. Затем людей забирали грузовиками. Следующую ночь мы провели так же - вниз лицом. Утром опять приехали грузовики. Некоторые украинцы приходили с лопатами и подобными инструментами.

Я не мог поверить, что люди могут совершать такие вещи с себе подобными. Я никогда не видел подобных ужасов. На следующий день они снова забирали людей на грузовиках. Я пытался залезть на грузовик, но немецкий офицер СС взял меня за шкирки и не дал сесть на машину.

Когда он отвернулся, я снова попытался проскользнуть. Но он снова не дал мне этого сделать. Тогда я слабо понимал, что всех [кого забирали грузовиками] расстреливали. А украинцы копали траншеи. Насколько я знаю, тогда было убито более двух тысяч заложников [...].

Как удалось выжить? Они внезапно остановились и начали выгружать людей. Один из конвоиров сообщил, что нас отпускают. Но потом он сказал, что они хотят поиграть с нами в одну игру: Вы должны будете вставать и падать. Auf, lauf, hinlegen. Auf, lauf, hinlegen. [58]

Только тогда я увидел украинцев в штатском. Они заставляли нас бегать кругами, и немцы и украинцы били евреев - я видел, как многие из них падали на землю либо мертвыми, либо без сознания.

Мне повезло, я успел заметить немца с маленькой палкой, поэтому бегал вокруг него. Он бил меня, но на самом деле я вообще не чувствовал боли. В такие моменты на тебя находит какое-то оцепенение. Затем они нас отпустили, разрешили покинуть это место. Тогда мне было двадцать два года. Мой путь домой был медленным и болезненным. [59]

Украинцы, сотрудничавшие с немцами во время этих казней, на самом деле были не гражданскими, а членами милиции, просто лишь некоторые из них носили униформу.

2 июля 1941 года украинская милиция во Львове была оперативно подчинена немецкому СС. По словам профессора Ганса Иоахима Бейера, который занимал высокий пост в службе безопасности (СД) города и был связан со зверствами против поляков и евреев, милиции поручили "наводить порядок внутри города". [60]

Украинский активист Константин Паньковский, который много общался с Бейером, [61] также упоминает о подчинении милиции во Львове СС по состоянию на 2 июля, и что "немцы немедленно начали использовать милицию в своих собственных целях, особенно когда это касалось антиеврейских вопросов". [62]

Подробный рассказ одного еврея, которому удалось выжить, недвусмысленно указывает на украинцев, причастных к этим событиям, как на членов милиции. [63] Даже несмотря на то, что милиция была подчинена айнзатцгруппе, Стецько считал ее силой на службе его украинского правительства. [64]

Согласно оценкам львовского Юденрата, две тысячи евреев исчезли во время погромов и казней в течение первых дней июля 1941 года [65], но во внутренних немецких отчетах по безопасности от 16 июля говорится, что тогда "полиция задержала и расстреляла 7000 евреев". [66]

В случае массовых убийств часто бывает сложно сделать корректный подсчет количества жертв. На этот раз мы можем исходить из того, что Юденрат мог недооценить количество жертв, потому что они считали лишь тех евреев, об исчезновении которых было известно точно; некоторых могли просто не учесть.

Однако немцы, наоборот, могли преувеличить количество жертв для того, чтобы показать, насколько преданно они выполняли свой долг. В любом случае, ясно, что в начале июля во Львове погибли тысячи евреев.

Роль украинских националистов

Исследования других погромов во времена немецкой оккупации, которые провел Томаш Шарота, показали, что немцы всегда прибегали к тактике взаимодействия с местными организованными группами, которые должны были возглавить каждый инцидент.

Как отметил Дитер Поль:

"Не следует недооценивать практические проблемы, с которыми столкнулись эсэсовцы, когда вошли в западноукраинские города. Они не знали населения, топографии, и, конечно же, не понимали местный язык. Поэтому они были полностью зависимы от переводчиков, местной администрации и отрядов милиции, возникших в июне 1941-го". [67]

Создавалось "некое неофициальное разделение труда" (фраза Юргена Маттеуса), когда местные агенты помогали разоблачать и преследовать евреев и осуществлять погромы. [68]

Во Львове 1941-го естественным кандидатом на эту роль была Организация Украинских Националистов (ОУН), которая тесно сотрудничала с немцами в предыдущие годы и пыталась подражать модели национал-социализма.

2 мая 1939 года лидер ОУН Андрей Мельник заверил министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа, что его организация "мировоззренчески родственная с подобными движениями по всей Европе, прежде всего национал-социализмом в Германии и фашизмом в Италии." [69]

В тему: «Лучший человек, которого украинцы могут иметь вождем». К 122-летию главы ОУН Андрея Мельника

Кость Паньковский, который сам сотрудничал с немцами и позже в 1941-м критиковал ОУН за разрыв с немцами, указывал на членов ОУН, как на "людей, которые имели многолетние контакты с немцами, которые были идеологически связаны с фашизмом и нацизмом, которые на словах, на письме и на деле годами проповедовали тоталитаризм и ориентацию на Берлин и Рим." [70]

К тому времени, когда вспыхнул Львовский погром, ОУН была расколотой организацией. Во Львове фракция под руководством Степана Бандеры (ОУН-Б) перехватила инициативу в националистическом движении. Именно бандеровская фракция ОУН провозгласила создание Украинского государства 30 июня 1941 года. Главой украинского правительства был Ярослав Стецько, известный лейтенант Бандеры и ярый антисемит. Весной 1939 года он опубликовал статью в газете "Новый путь", украинском националистическом издании в Канаде, где высказал свою позицию относительно евреев. Орест Мартынович подытожил мысли Стецько следующим образом:

[...] Стецько [...] настаивал, что евреи были "кочевниками и голодранцами", "шкурниками, материалистами, эгоистами", "народом без героики жизни, без величественной идеи, которая звала бы к посвящению". Евреев интересовала лишь "личная нажива", они получали "наслаждение в успокоении нижайших инстинктов", и хотят "разложить героическую культуру народов-борцов."

Украинцы, по словам Стецько, "первыми в Европе поняли разложенческую работу жидовства", и в результате отмежевались от евреев века назад, таким образом сохраняя "чистоту своей духовности и культуры."

Статья Стецько также поставила евреев в центре международного заговора, провозгласив, что еврейские капиталисты и еврейские коммунисты совместно продвигали еврейские интересы. [71]

Автобиография Стецько, написанная в течение двух недель после провозглашения Украинского государства и обращенная к немцам, которые его арестовали, содержала такой пассаж:

"Марксизм считаю произведением - правда - жидовского ума, но практическое его осуществление при помощи евреев проводилось и проводится в московской тюрьме народов московско-азиятским народом.

Москва и жидовство - это наибольшие враги Украины и носители разложенческих большевистских интернациональных идей.

Считая главным и решающим врагом Москву (а не жидовствующих), которая, собственно, и держала Украину в неволе, тем не менее оцениваю должным образом неоспоримо вредную и враждебную роль евреев, которые помогают Москве закрепощать Украину.

Поэтому стою на положении уничтожения жидов и целесообразности перенесения на Украину немецких методов экстерминации еврейства, исключая их ассимиляцию и т.п." [72].

В акте провозглашения государственности авторства Стецько, который украинские националисты называют Актом восстановления Украинского Государства (30 июня 1941 г.), ничего не было сказано о евреях, однако было четко провозглашено о приверженности нацистской Германии:

Волей украинского народа, Организация Украинских Националистов под руководством Степана Бандеры провозглашает возрождение Украинского Государства, за которое положили свои головы целые поколения лучших сынов Украины. [...]

Возрожденное Украинское Государство будет тесно сотрудничать с Национал-Социалистической Велико-Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации. [...]

Да здравствует Суверенное Соборное Украинское Государство, да здравствует Организация Украинских Националистов, пусть живет Лидер Организации украинских националистов Степан Бандера [73].

Немцы не признали это государство и позволили его существование лишь в течение нескольких дней. Затем они арестовали лидеров националистов, включая Стецько и Бандеру. [74]

Националисты надеялись, что немцы пересмотрят свое решение, и ОУН-Б организовала ряд встреч по всей Галичине, обращаясь к немцам с просьбой признать украинскую государственность и освободить украинских лидеров. Во время этих встреч отмечали, что возрожденная Украина займет свое место среди фашистских государств новой Европы. [75]

Бандеровская фрация ОУН имела четко определенную программу "Украина для украинцев", что стало заголовком для плаката, который члены ОУН развешивали на стенах по всему Львову 30 июня. [76]

ОУН начала планировать этнические чистки, как только узнала о высокой вероятности нападения немцев на Советский Союз.

Уже в мае 1941-го, когда организация разрабатывала план действий после немецкого вторжения, ОУН-Б дала указания своим отрядам очистить местность от вражеских элементов: "Во времена хаоса и смятения разрешается ликвидация нежелательных польских, русских и еврейских активистов, особенно сторонников большевистского российского империализма." [77]

Отдельный раздел в инструкциях был посвящен "политике в отношении меньшинств". Национальные меньшинства, "которые являются враждебными к нам - русские, поляки, евреи", должны были быть "уничтожены в боях." [78]

Перед началом немецко-советской войны глава оуновского подполья Иван Клымив (Легенда) подготовил листовки, которые распространяли или развешивали в публичных местах Львова в день погрома. В одной из них сообщалось о создании революционных трибуналов, которые должны были наказывать врагов украинского движения, применяя принцип "общей ответственности (родовой и национальной) за все проступки против Укр. Государства, Укр. Войска и ОУН." [79]

Другая открытка содержала следующий призыв: "Знай! Москва, Польша, Мадьяры, Жидовство - это враги Твои! Уничтожай их!" [80]

В дополнение бандеровцы были убеждены, что евреи были основной поддержкой коммунистов и в значительной мере несли ответственность за репрессивные действия против украинцев.

Майские инструкции 1941 года приказывали пропагандистам ОУН, которые должны были работать с солдатами Красной армии, подчеркивать еврейскую сущность коммунизма: ""Марксизм - еврейская выдумка" и "сталинские и еврейские комиссары являются главными врагами народа!" [81]

Отождествление евреев с большевиками стало особенно взрывным летом 1941-го из-за массовых убийств политических заключенных силами НКВД.

Кроме мотивации для развертывания насилия против евреев, ОУН также имела средства для того, того воплотить свои планы в жизнь.

(Окончание следует).

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Jan T. Gross, Neighbors: The Destruction of the Jewish Community in Jedwabne, Poland(Princeton: Princeton University Press, 2001).    

Jürgen Matthäus, “Operation Barbarossa and the Onset of the Holocaust,” in The Origins of the Final Solution: The Evolution of Nazi Jewish Policy, September 1939 - March 1942, by Christopher R. Browning, with contributions by Jürgen Matthäus (Lincoln and Jerusalem: University of Nebraska Press and Yad Vashem, 2004) 244–277.    

Dieter Pohl, “Anti-Jewish Pogroms in Western Ukraine - A Research Agenda,” in Shared History— pided Memory: Jews and Others in Soviet-Occupied Poland, 1939–1941, edited by Eleazar Barkan, Elizabeth A. Cole, and Kai Struve (Leipzig: Leipziger Universitätsverlag, 2007) 305–313.     

Хочу выразить благодарность Канадскому Совету социальных наук и исследований и обществу "Pinchas and Mark Wisen Fellowship" при Центре углубленного изучения Холокоста (Мемориальный музей Холокоста США) за поддержку исследования, которое легло в основу этой статьи.

Когда текст уже было отправлен в печать, я узнал о двух новых исследованиях на близкую тематику: Wendy Lower, "Pogroms, Mob Violence and Genocide in Western Ukraine, Summer 1941: Varied Histories, Explanations and Comparisons," Journal of Genocide Research 13.3 (September 2011): 217-246; David Alan Rich, "Armed Ukrainians in L'viv: Ukrainian Militia, Ukrainian Police, 1941 to 1942," Canadian-American Slavic Studies. Я не имел возможности добавить материалы этих исследований в данную статью.

2) Christoph Mick, “Incompatible Experiences: Poles, Ukrainians and Jews in Lviv Under Soviet and Jewish Occupation, 1939–1944,” Journal of Contemporary History 46.2 (2011): 339.

3) По поводу убийств, совершенных НКВД, смотрите Bogdan Musial, “Konterrevolutionäre Elemente sind zu erschießen”: Die Brutalisierung des deutsch-sowjetischen Krieges im Sommer 1941 (Berlin: Propyläen, 2000) (есть также польский перевод), а также смотрите критику Дитера Пола (Dieter Pohl) на сайті H-Soz-u-Kult, и Пьера Андерса Рудлинга (Per Anders Rudling), “Bogdan Musial and the Question of Jewish Responsibility for the Pogroms in Lviv in the Summer of 1941,” East European Jewish Affairs 35.1 (June 2005): 69–89.

4) Bundesarchiv/Militärarchiv, Freiburg (в дальнейшем здесь будет использоваться абревиатура BA-MA), Darstellung der Ereignisse, RH 24–49–8, f. 176.

5) Tomasz Szarota (Томаш Шарота), U progu Zagłady: zajście antyżydowskie i pogromy w okupowanej Europie: Warszawa, Paryż, Amsterdam, Antwerpia, Kowno (Варшава: издательство Sic!, 2000) 21.

6) Український культурний та освітній центр "Осередок" (Вінніпеґ), "Конкурс на спогади", №40 (мемуары Дмитрия Гонты), f. 40-16.

7) Кость Паньківський, Від держави до комітету (Нью-Йорк і Торонто: Життя і мислі, 1957) 35.

8) Фонд Шоа Института визуальной истории и образования Университета Южной Калифорнии (дальше Shoah  Foundation), 9640 Ana Merdinger, 31. А.Р. Дюков, Второстепенный враг. ОУН, УПА и решение "еврейского вопроса", 2-е издание, пересмотренное (Москва: фонд "Историческая память", 2009) 69.

9) Shoah Foundation, 21303 Czeslawa Budynska, 31–42.

10) Raul Hilberg, The  Destruction of the European Jews (Chicago: Quadrangle Books, 1961) 203.

11) Archiwum Żydowskiego Instytutu Historycznego (AŻIH), 301/1181, Lilith Stern, 2.

12) AŻIH, 301/3510, Felicja Heller, 1.

13) 13) Большая часть этих фотографий хранится в Библиотеке Винера (Лондон), фото 1615, 1618, 1635-1650, 1676-1677 (на фото 1647 изображен голый и окровавленный человек). Эти фотографии часто перепечатываются. Некоторые фото есть у Джон-Пол Химка (Иван Химка) "Достовірність свідчення: реляція Рузі Ваґнер про львівський погром влітку 1941 р.,"Голокост і сучасність 2.4 (2008):  43–73. Другие фото этого же события хранятся в Мемориальном музее Холокоста США (ММГ США), фотоархивы, 86319.

14) ММГ США, лента 402, история RG-60.0441. Пленка в очень поврежденном состоянии. Но в ММГ можно найти много кадров, сделанных с менее поврежденной копии, фотоархивы, 73666-718.

15) Roman Rosdolsky, “The Jewish Orphanage in Cracow,” The Online Publication Series of the Center for Urban History of East Central Europe 4 (2009): 3. Можно найти в интернете: http://www.lvivcenter.org/en/publications/ (Accessed 26 May 2010). Katarzyna  Zimmerer,Zamordowany świat. Losy Żydów w Krakowie 1939-1945  (Kraków: Wydawnictwo Literackie, 2004) 30.

16) Szarota 25.

17) Цитировано по William W. Hagen, “The Moral Economy of Ethnic Violence: The Pogrom in Lwów, November 1918,” Geschichte und Gesellschaft 31.2 (April-June 2005): 203–226.

18) Химка, "Достовірність свідчення," 46, 53–56, 58, 62.

19) Shoah Foundation, 9851 Rose Moskowitz, 19.

20) Shoah Foundation, 28371 Jerzy Grzybowski, 24–25.

21) AŻIH, 302/58, Alfred Monaster, 13-14. В квази-официальном отчете о погроме во Львове в 1918-м было отмечено, что родители докладывали о более десяти изнасилованиях, однако "некоторое число из них скрыли из-за стыда". Hagen 208.

22) AŻIH, 301/1794, Stefania Cang-Schutzman, 2 (ее собственную сестру на пятом месяце беременности били по животу, и поэтому она потеряла ребенка). AŻIH, 302/58, Alfred Monaster, 13.

23) Tadeusz Zaderecki, "Gdy swastyka Lwowem władała ... (Wycinek z dziejów okupacji hitlerowskiej) ", архивы Яд Вашем, 06/28, 12. В источнике не упоминается тюрьма на Лонцкого, но путь именно к этой тюрьме мог пролегать мимо почты.

24) "Они должны были снять все, что имели на себе" Janina Hescheles, Oczyma dwunastoletniej dziewczyny (Kraków: Centralny Komitet Żydow Polskich, 1946) 19 (разговоры людей, которых забирали из ее дома).

25) Химка, “Достовірність свідчення” 47–48.

26) Химка, “Достовірність свідчення” 46, 48.

27) Интервью с Ларисой Крушельницкой, 15 июня 2009.

28) Hescheles 18.

29) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 177.

30) Alizia Rachel Hadar, The Princess Elnasari (London: Heinemann, 1963) 16.

31) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 177. Евреев также конвоировали с поднятыми руками в тюрьму на Лонцкого. Jan Rogowski, “Lwów pod znakiem Swastyki,” Zakład Narodowy im. Ossolińskich we Wrocławiu, 16711/II, 50. Копию этого источника мне предоставил Ґжеґож Россолинский-Либе.

32) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 179.

33) Химка, “Достовірність свідчення” 45. Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 177–178. Hescheles 19. Фонд Шоа, 14797 Lusia “Lisa” Hornstein, 14; 29911 Maria Gesiola, 10.

34) См. ниже (прим. 134).

35) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 178–179.

36) Немецкая документация у BA-MA, Anlagen zu der Denkschrift “Kriegsverbrechen der russischen Wehrmacht 1941,” Teil II (Nr. 91–172), RW 2/148, ff. 337, 340, 350–351, подтверждает, что работы по эксгумации начались немедленно, 30 июня, и "выставка трупов" (Leichenschau) продолжалась 1 и 2 июля.

37) Hescheles 19.

38) Shoah Foundation, 51593 Tamara Branitsky, 50–51.

39) І.К.Патриляк, Військова діяльність ОУН (б) у 1940-1942 роках (К.: Київський національний університет імені Тараса Шевченка, Інститут історії України НАН України, 2004) 335 (цитата из показаний польки со Львова). Musial, “Konterrevolutionäre Elemente”176 (также полька из Львова, которая свидетельствовала в 1992-м; мне не ясно, это те же показания, что были в предыдущей цитате). Shoah Foundation, 1339 Leon Berk, 43.

40) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente,” фото між сторінками 176 та 177. Це фото є також у фотоархівах ММГ США, 73218. Еще одно фото, из другого места, также в фотоархивах Мемориального музея Холокоста, 14026.

42) Патриляк 335 (цитата из показаний польки со Львова). Shoah Foundation, 27779 Leszek Allerhand, 53–57 (Аллерганду тогда было 9 лет, после того, как он на четвереньках дополз до тюрьмы, после избиения и пинка в лицо ему сказали идти домой).

43) AŻIH, 301/230, Jakub Dentel, 1.

44) Химка, “Достовірність свідчення” 50–51.

45) См. ниже (прим. 121).

46) Bogdan Musial, “Bilder einer Ausstellung: Kritische Anmerkungen zur Wanderausstellung ‘Vernichtungskrieg. Verbrechen der Wehrmacht 1941 bis 1944,’” Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte 47.4 (October 1999): 581.

47) По поводу того, как отличить жертв тюремных работ от жертв НКВД, см. Bernd Boll, “Złoczów. July 1941: The Wehrmacht and the Beginning of the Holocaust in Galicia: From a Criticism of Photographs to a Revision of the Past,” in Crimes of War: Guilt and Denial in the Twentieth Century, за ред. Omer Bartov, Atina Grossmann, і Mary Nolan (New York: The New Press, 2002) 61–99, 275–283.

48) Дневник Гольда в “Teka Lwowska,” скетч 1, архивы Яд Вашем, T-32/50, 4

49) AŻIH, 301/2299, Herman Katz, 1.

50) Kurt I. Lewin, Przeżyłem. Saga Świętego Jura spisana w roku 1946 przez syna rabina Lwowa (Warsaw: Fundacja Zeszytów Literackich, 2006) 58–63.

51) Shoah Foundation, 14797 Lusia “Lisa” Hornstein, 14.

52) Shoah Foundation, 51593 Tamara Branitsky, 53–57.

53) Shoah Foundation, 22876 Matylda Wyszynska, 36–39.

54) Дневник Гольда 4.

55) AŻIH, 301/2242, Zygmunt Tune, 1.

56) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 252–253.

57) Musial, “Konterrevolutionäre Elemente” 255.

58) Польский мемуарист также помнит, как он проходил в этой части Львова и видел группу евреев, которых заставлять вставать - падать на землю. Stefan Kryński, “Kartki ze wspomnień,” 20: <http://www.lwow.home.pl/weigl/krynski.html> (Проверено 24 мая 2009 р.).

59) Shoah Foundation, 12729 Edward Spicer, 18–26. Чрезвычайно похожую историю, датируемуя 10 июля, можно найти на AŻIH, 301/1864, Salomon Goldman, 1–5. Ще одна подібна історія: AŻIH, 302/26, Lejb Wieliczker, 4–12; поздняя версия: Leon Wiliczker Wells,The Janowska Road (New York: Macmillan, 1963) 36–43.

60) Орест Дзюбан (ред.), Українське державотворення. Акт 30 червня 1931. Збірник документів і матеріалів (Львів-Київ: Піраміда, 2001) 153; этот документ является перепечаткой "Подій на західноукраїнських землях (інтерв’ю з доцентом др. Г.І.Байєром)", Краківські вісті, 6 липня 1941.

О Байера, см. Karl Heinz Roth, “Heydrichs Professor: Historiographie des ‘Volkstums’ und der Massenvernichtungen: Der Fall Hans Joachim Beyer,” in Geschichtsschreibung als Legitimationswissenschaft 1918–1945, за ред. Peter Schöttler (Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1997) 262–342.

61) Паньківський, Від держави до комітету 38, 48, 64–68.

62) Кость Паньківський, Роки німецької окупації (Нью-Йорк і Торонто: Життя і мислі, 1965) 401.

63) AŻIH, 302/26, Lejb Wieliczker, 4–12; Wells, The Janowska Road 36.

64) Ярослав Стецько, 30 червня 1941. Проголошення відновлення державності України(Торонто: Ліга визволення України, 1967) 256.

65) Jacob Gerstenfeld-Maltiel, My Private War: One Man’s Struggle to Survive the Soviets and the Nazis (London: Vallentine Mitchell & Co. Ltd., 1993) 54.

66) Eliyahu Yones, Smoke in the Sand: The Jews of Lvov in the War Years 1939–1944(Jerusalem and New York: Gefen, 2004) 83.

67) Pohl, “Anti-Jewish Pogroms,” 308.

68) Matthäus 268.

69) Auswärtiges Amt, Politisches Archiv, AA, R 104430, Po. 26, No. 1m Pol. V. 4784, f. 2. Доступ к этому источнику мне предоставил Рей Брендон.

70) Паньківський, Роки німецької окупації 13.

71) Orest T. Martynowych, “Sympathy for the Devil: The Attitude of Ukrainian War Veterans in Canada to Nazi Germany and the Jews, 1933–1939,” in Re-imagining Ukrainian Canadians: History, Politics, and Identity, edited by Rhonda L. Hinther and Jim Mochoruk (Toronto: University of Toronto Press, 2011) 189–190.

72) Karel C. Berkhoff and Marco Carynnyk, “The Organization of Ukrainian Nationalists and Its Attitude Toward Germans and Jews: Iaroslav Stets'ko’s 1941 Zhyttiepys,” Harvard Ukrainian Studies 23.3–4 (1999): 170–171. Выделение в оригинале.

Подлинность биографии Стецько поставил под сомнение Тарас Гунчак (“Problems of Historiography: History and Its Sources,” Harvard Ukrainian Studies 25.1–2 [2001]: 129–142), но сделал это неубедительно. См.. опровержение этой позиции в статье: Тарас Курило, Іван-Павло Химка, "Як ОУН ставилася до євреїв? Роздуми над книжкою Володимира В’ятровича", Україна Модерна 13 (2008): 253.

В дополнение к тому, что там было сказано, следует отметить, что сравнение фразеологии текстов 1939 и 1941 гг подтверждают, что они были написаны тем же автором. Ярослав Стецько [Зиновий Карбович], "Жидівство і ми", Новий шлях, 8 травня 1939.

73) Дзюбан 123.

74) John A. Armstrong, Ukrainian Nationalism, 2nd ed. (Littleton, CO.: Ukrainian Academic Press, 1980) 77–84.

75) Grzegorz Rossoliński-Liebe, “The ‘Ukrainian National Revolution’ of 1941: Discourse and Practice of a Fascist Movement,” Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History 12.1 (Winter 2011): 83–114.

76) Осередок, “Конкурс на спогади,” No. 40 (спогади Дмитра Гонти), прим. 40-15. Євген Наконечний, "Шоа" у Львові, вид. друге (Львів: Піраміда, 2006) 118.

77) Патриляк,468. Marco Carynnyk, “Foes of Our Rebirth: Ukrainian Nationalist Discussions about Jews, 1929–1947,” Nationalities Papers 39.3 (May 2011): 330. Публикация Царынника утверждений ОУН о евреях является высокоавторитетной, он цитирует архивные оригиналы и воспроизводит четкие фотографии наиболее важных оригинальных текстов.

78) Патриляк 323. Carynnyk, “Foes of Our Rebirth,” 330.

79) Дзюбан 131. Carynnyk, “Foes of Our Rebirth,” 330.

80) Дзюбан 129. Этот же документ, но ошибочно датированный концом 1941 года, находим у О.Веселова и др. (ред.), ОУН в 1941 р.: документи, у двох частинах (Київ: Інститут історії України НАН України, 2006). Carynnyk, “Foes of Our Rebirth”, 330.

81) Веселова 566–568. Carynnyk, “Foes of Our Rebirth,” 332.

Джон Пол Химка, профессор Университета Альберты (Эдмонтон)

Перевели с английского: Ольга Шевченко, Остап Кучма, Максим Курчинский, Павел Солодько, Захар Попович; “Історична правда”

Перевод на русский: “Аргумент”

В тему:

• Украинские коллаборационисты. Штрихи к портрету: мотивы, зарплаты, условия службы
• Рафаэль Лемкин: Советский геноцид в Украине
• Альфред Рибер. Гражданские войны в Советском Союзе. Часть 1
• Клод Ланцман и Холокост
• «Вина украинцев»? Покаяние должно быть взаимным!