Голодомор 1932 - 1933 годов: Битва с голодом

Версия для печати

Украинским волонтерам в 1930-х удалось разорвать круг молчания вокруг темы голода, но не удалось спасти своих земляков от голодной смерти. Изможденный экономическим кризисом Запад не собирался портить отношения с СССР и продолжал пускать на свои рынки украинский хлеб, а наши крестьяне и далее пытались «разнообразить» свое меню блюдами из сусликов и лебеды...

Голодомор 1932–1933 гг. не остался без внимания украинцев за пределами СССР. Несмотря на все старания советского правительства скрыть факт голода, информация о нем таки попадала за границу. Украинские эмигранты всячески пыталась обратить внимание к этому бедствию мирового сообщества и помочь землякам материально.

Первые шаги

Свидетельства голода начали появляться за рубежом уже весной 1932 г. В собрании документов исследовательского института «Україніка», выложенном на сайте Электронного архива освободительного движения, находим письмо О.Тернового к неизвестным нам Василию и Богдану, где он описывает ужасное положение в Крыжопольском и других районах Виннитчины: «Соколовка, Шарапановка, Чеботарка, Китайгород, Савинцы околевают, если так можно выразиться, реально так выходит. В нашем селе семена были, но их забрали до зернышка у единоличников». Есть в письме и сообщение о крестьянских бунтах — в Кодыме и Немирове, во время которых не обошлось без жертв — и со стороны крестьян, и со стороны тех, кто их разгонял.

В тему: Сытые и мертвые. «Равенство и братство» в СССР

Письма и свидетельства беглецов, часто появлявшиеся в западноукраинской печати, побуждали украинскую общину к более активным действиям. Одним из первых, кто официально сообщил о голодоморе в Украине, стал Кость Мациевский — председатель Зарубежного бюро Украинской радикально-демократической партии в Праге.

14 декабря 1932 г. он обратился с письмом к митрополиту Украинской греко-католической церкви Андрею Шептицкому и попросил выступить в защиту украинского народа: «Вас, Высокопреосвященный Владыка, все послушают: и руководители высокого ранга церкви, и мировая печать, и международные благотворительные учреждения, которые смогут заранее направить на Украину беспристрастные анкетные комиссии, убедиться собственными глазами, что там творится, и могут своевременными мерами спасти жизнь не одной тысячи людей».

Митрополит поддержал призыв и посоветовал создать центральное бюро, которое собирало бы всю информацию о голоде для обнародования ее на международном уровне. Сам он возглавить это начинание не мог из-за состояния здоровья, зато пообещал организаторам поддержку со стороны церкви.

В феврале 1933 г. на страницах газеты «Нова зоря», которую издавала Украинская католическая народная партия, а позже и на страницах изданий Украинского католического союза «Мета» и «Христос — наша сила» начали появляться статьи о голоде в Украине. 24 июля 1933 г. высшее духовенство УГКЦ во главе с Шептицким обратилось к прихожанам Галицкой церковной провинции с воззванием, в котором описывало ситуацию в Украине и призвало помочь голодающим всеми возможными средствами. После обнародования документ перевели на итальянский язык и отослали Папе Римскому и нунцию в Варшаве.

В Галичине на следующий же день после оглашения воззвания 35 украинских общественных организаций, среди которых были Украинская парламентская репрезентация, общество «Просвіта», Научное общество им. Шевченко, Украинский католический союз, Союз украинок и пр., создали во Львове Украинский общественный комитет спасения Украины (УОКСУ), который должен был координировать предоставление помощи голодающим.

Документы этой организации, собранные исследовательским институтом «Україніка» и опубликованные на сайте Электронного архива Украинского освободительного движения, свидетельствуют о том, что ее благотворительная и информационная деятельность, выйдя за пределы Галичины, чрезвычайно быстро набрала обороты.

В тему: Сколько можно продержаться без еды? Как человеческий организм реагирует на голод

Успехи и неудачи

В августе 1933 г. комитета имел ячейки в Ровно, Черновцах, Праге, Брюсселе, наладил контакты с украинскими организациями в Женеве, Париже и Лондоне. Последние делали все от них зависимое, чтобы информация о голоде приобрела как можно большую огласку. Уже 17 августа 1933 г. глава Главного эмиграционного совета в Париже А.Шульгин известил комитет о контактах с Международным комитетом Красного Креста в Женеве, где пообещали сделать все возможное, чтобы помочь украинцам, однако высказали сомнение, что советское правительство захочет эту помощь принять.

Не питал больших надежд и сам Шульгин, но сидеть сложа руки не собирался: «Мы должны еще что-то сделать, в крайнем случае, осветить в более широких рамках нашу национальную катастрофу». Он призвал комитет собирать больше информации о голоде, чтобы потом перевести ее на французский язык и обнародовать в сентябре во время ассамблеи Лиги наций.

Такие же просьбы изложены и в письме Украинского бюро в Женеве во львовской газете «Діло» от 26 августа того же года. Руководство бюро просило пересылать больше аутентичных материалов — письма из Украины, фотографии, свидетельства беглецов, обязательно засвидетельствованные хотя бы двумя людьми, а также статистические данные «о количестве, состоянии и месте обитания беглецов, перешедших в последнее время в Польшу».

Сентябрь 1933 г. принес первые успехи и неудачи. С одной стороны, у комитета уже было несколько ячеек в городах Галичины и Волыни, в состав которых входили представители различных общественных организаций. С другой — первые попытки вынести вопрос о предоставлении помощи голодающим на международный уровень потерпели неудачу. 19 сентября А.Шульгин сообщил главе комитета В.Мудрому, что руководство Международного Красного Креста отказалось обратиться к советской власти из-за того, что руководство СССР не признавало факт голода, и побоялось обвинений в антисоветской пропаганде.

Единственное, на что согласились в организации, — это посредничество в предоставлении помощи отдельным лицам и за средства, собранные украинцами, а также при условии предоставления адресов и за счет организации. А вот обращение Главного эмиграционного совета к французской общественности нашло поддержку — был создан Международный комитет помощи Украине. Удалось опубликовать материалы о голоде во французских газетах.

Информационная и благотворительная деятельность набирала обороты и на территориях Западной Украины. 29 октября 1933 г. руководство УОКСУ приняло решение провести день траура по погибшим от голода, во время которого планировались богослужения, веча с провозглашением докладов о положении в советской Украине, сбор средств в помощь голодающим. Сообщения и резолюции собрания, присланные в Центральный комитет, дают представление о ходе и масштабе этой акции.

Память жертв Голодомора почтили в Ровно, Стрые, Коломые, Кременце, Теребовле, Костополе, десятках сел и городков Галичины и Волыни, а также в украинских общинах Бельгии, Франции, Люксембурга, Болгарии, Чехословакии, Австрии, Италии. Не везде удалось провести акцию в запланированный день, к тому же организаторам часто ставила препоны польская власть.

В отчете о проведении дня траура в Ровно читаем, что «оповещения с призывом к участию в панихиде и совещаниях, расклеенные по городу, содрали полицейские агенты». А в селе Шпанов близ города проводить панихиду вообще запретили, да еще и поставили возле церкви полицейского (но богослужение все равно провели). Были и случаи, когда акция завершалась провалом. Так, в Кременце чиновники не разрешили печатать объявления о мероприятии, а в церквях «консисторские круги постановили отправлять панихиды с речами, где клеймили бы лишь коммунизм за безбожницкие тенденции».

В Костополе местная власть запретила создавать ячейку УОКСУ и собирать пожертвования в помощь голодающим, а в церкви священник «вместо слова о голоде на Украине прочитал пастырское письмо митрополита Дионисия». Проведение же вечей и митингов польская власть запретила из-за убийства оуновцами во Львове секретаря советского консульства, которое произошло незадолго до начала акции, 21 октября.

Памятник жертвам голода-геноцида в Украине 1932–1933 гг. Скульптор Роман Коваль. Виннипег (Канада), 1983 г.

И все же среди документов, касающихся акции, есть много сообщений об успешном проведении мероприятий и резолюциях, принятых их участниками. Самое большое внимание обращает на себя пересказ доклада депутата польского сейма Д.Великановича на дне траура в Ровно.

В своем выступлении он не только раскритиковал большевистский режим, но и отметил: «...большой причиной нынешней трагедии являемся мы сами, а это поэтому, что все мы были покорными и обласканными исключительно в своем собственном гнездышке, но не знали соседских методов экспансии. Если бы мы заставили наших противников защищаться перед нашей экспансией, тогда враг не осмелился бы нападать на наши загороды». Что и говорить, золотые слова...

Информационные битвы

Пока в Галичине и на Волыни собирали средства в помощь голодающим, украинские общественные организации продолжали бить в международный набат, стараясь привлечь внимание и гуманитарных организаций, и западных правительств. Информационные бои велись и за океаном, в США. Тут украинцы пытались склонить на свою сторону президента Ф. Д. Рузвельта.

В ноябре 1933 г. руководство УОКСУ прислало ему письмо о положении в Приднепровье и подчеркивало, что голод возник не из-за неурожая, а из-за «безответственной советской экономической политики, которая привела к полному разорению этой не так давно цветущей страны». Еще раньше украинские общественные организации в США начали протестную кампанию против признания большевистского правительства (до 1933 г. между двумя странами не было дипломатических отношений), во время которой акцентировали внимание на ситуации в советской Украине.

3 ноября 1933 г. Шестой конгресс Объединения украинских организаций в Америке принял решение объявить ноябрь «месяцем протеста против московско-советского варварства на Украине» и выразил протест против признания СССР американской властью. В своем заявлении, опубликованном 7 ноября того же года в газете «Свобода», конгресс предложил сформировать беспартийную американскую миссию, которая должна была проверить факты голода в Украине, и уже только после ее выводов решать вопрос об установлении дипломатических отношений между двумя государствами.

В случае признания большевистского правительства делегаты конгресса просили президента «поставить Советам перед признанием требование немедленного прекращения террора на советской Украине, разрешения на возвращение на Украину с Соловецких островов, Сибири и других местностей украинских политических ссыльных, в частности украинских культурных деятелей». По примеру западных украинцев украинская община США планировала устроить 19 ноября день траура по погибшим от голода, во время которого собирать пожертвования для голодающих.

В тему: Голодомор языком фотодокументов

Сообщение о дне траура не осталось без внимания американских коммунистов. Во время антисоветской демонстрации украинцев в Нью-Йорке 19 ноября 1933 г. возникли стычки — около 500 местных «большевиков» попытались преградить путь 8-тысячному шествию.

Девять участников волнений полиция арестовала. Впрочем, на администрацию Рузвельта ни эти события, ни многочисленные обращения украинской диаспоры (не только из Америки, но и из Европы) не произвели никакого впечатления — дипломатические отношения с СССР таки установили. Не удалось украинцам и убедить американских членов правительства предоставить помощь голодающим — на телеграмму Бельгийского комитета помощи голодающим госсекретарю США от 11 ноября 1933 г. был получен ответ, что правительство Соединенных Штатов «не может в это время принять какого-либо участия, чтобы облегчить их страдания».

По ту сторону Атлантики аналогичные попытки были немного успешнее. Украинцам все-таки удалось привлечь внимание европейского сообщества к проблеме голода. Ситуацией заинтересовались не только гуманитарные организации, но и католическая церковь. В октябре 1933 г. усилиями венского архиепископа кардинала Теодора Инницера был создан Комитет помощи голодающим в СССР.

На его учредительное собрание приехали представители различных вероисповеданий и национальностей. Возглавили организацию заместитель председателя Австрийского Красного Креста Рудольф Митленер и генеральный секретарь Европейского конгресса национальностей Эвальд Амменде. Как сообщала своим читателям 20 октября уже упомянутая газета «Свобода», комитет решил «обратиться по радио ко всему миру и ознакомить его с трагическим положением вымирающих от голода Украины и Кавказа». Но успешно начатое дело быстро затормозилось.

В письме Венского комитета спасения от 17 ноября во Львов читаем: «Таким образом, как повсюду, так и здесь правительство хочет иметь покой и предостерегает о. Кардинала, чтобы не слишком ангажировался. Красный Крест в Австрии с самого начала сопротивлялся этой акции, а теперь тем более».

Медленно, но сдвинулось дело в Великобритании. 11 октября 1933 г. Украинское бюро в Лондоне сообщало руководству УОКСУ, что по состоянию на начало месяца проведено уже два заседания представителей английских гуманитарных учреждений «в деле помощи голодающим на Украине». Англичане считали более практичным не давить на советское правительство через печать, а собирать помощь и доставлять ее в районы, больше всего страдавшие от голода.

Но и этот путь оказался не из легких — советские представители отрицали факт голода, убеждая англичан, что Украина не только не голодает, а в скором времени еще и сама накормит Европу, так как урожай в этом году был хороший. Тем не менее, помощь принять согласились, но не из-за голода, а потому что «настоящий экономический кризис не миновал и Украину, и там есть также много людей, нуждающихся в помощи». Для этого деньги и продуктовые посылки должны были идти через систему Торгсин — ту, в магазины которой обнищавшие советские граждане несли ценные вещи, обменивая их на продукты.

Пользы от такой помощи было мало, поскольку она была адресной — переводы и посылки присылались конкретным людям. Но другого выхода у УОКСУ не было — ни на какие «гуманитарные конвои» советское правительство не соглашалось.

Поэтому в переписке между комитетами встречаем просьбу пересылать адреса людей, нуждающихся в помощи, — и выдающихся, и малоизвестных. В сущности, самую большую пользу от такой помощи получало советское руководство, а не голодающие, потому что далеко не все имели возможность послать письмо за границу.

Торгсиновские операции служили для правительства неплохим источником поступления иностранной валюты: по состоянию на 1934 г. через эти учреждения в советскую Украину поступило 375432 перевода на сумму 4,3 млн торгсиновских рублей. И даже эти деньги не всегда доходили до места назначения — из-за смерти адресатов, злоупотребления работников сети и репрессий со стороны карательных органов, заставлявших граждан отказываться от помощи.

Сбор пожертвований и различные благотворительные акции продолжались и в 1934 г. Об этом свидетельствует переписка Главного эмиграционного совета в Париже с УОКСУ. В декабре 1933 г. А.Шульгин попросил львовян найти и выслать во французскую столицу как можно больше украинского «хенд-мейда» — «вышивок, резных вещей с инкрустациями, всевозможных глиняных изделий». Французское общество «Франс-Оріян» предложило совету организовать благотворительный концерт-ярмарку в помощь голодающим. Диаспора ухватилась за идею: общество находилось под протекторатом министерства иностранных дел, а его почетным главой был президент Франции.

Ясное дело, такое событие не прошло бы мимо внимания местной печати, а именно это и нужно было украинцам. Подготовка к мероприятию заняла несколько месяцев, а 4 мая 1934 г. в роскошных залах на улице Гоша состоялись концерт и ярмарка. Перед гостями, а их было более тысячи, выступили украинские и иностранные артисты (кроме украинских народных песен публике были также предложены оперное пение и балет). В других помещениях проходили выставки книг, картин украинских художников, вышивок, деревянных и керамических изделий (последние, как сообщали организаторы, имели «большой эстетический успех»).

Как видим, тогдашним украинским волонтерам удалось разорвать круг молчания вокруг темы голода (и она имела довольно большую огласку), но не удалось пробить железный занавес и спасти своих земляков от голодной смерти. Изможденный экономическим кризисом Запад не собирался портить отношения с Советским Союзом и продолжал пускать на свои рынки украинский хлеб, а наши крестьяне и далее пытались «разнообразить» свое меню блюдами из сусликов и лебеды...

—

Роман Клочко, опубликовано в издании  gazeta.zn.ua

В тему:

• Голод 1933 года
• Голод 1933 года. Часть 2: Казнь украинского села
• Голод 1933 года. Часть 3: Людоедство
• Голод 1933 года. Часть 4: Агония села
• Голод 1933 года. Часть 5: Последний нэпман. Герой Блажевский — мститель народный
• Голод 1933 года. Часть 6: Трагедии простых людей
• Голод 1933 года. Часть 7: Как жила партийно-хозяйственная советская «элита»
• Голод 1933 года. Часть 8: Использование чужого ума «вождями»