Гаити. 20 дней в аду

Версия для печати

«Здесь постоянно говорят о деньгах, которых ни у кого нет».

Не знаю, зачем я сюда ехал, правда. Меня только ленивый не отговаривал. Зато я точно знаю, почему бежал отсюда сломя голову и не оборачивался, страшно было споткнуться и остаться здесь еще хотя бы на миг. С самого первого дня я начал искать здесь надежду. Я учил креол, чтобы проще было понимать происходящее, я жил все это время в семье, ходил хвостом за своим местным, встречался с его друзьями, врагами и всеми, с кем была связана его жизнь. Я много общался, много спрашивал, еще больше отвечал на их вопросы. Не было ни дня, чтобы я не думал, не разглядывал, не анализировал.

Не было ни дня, чтобы я не хотел сдаться, бросить все и просто испариться. Не было ни секунды, чтобы я чувствовал себя здесь легко и комфортно. Мне было сложно заставить себя начать писать этот пост. Кажется, от него до сих пор воняет, я до сих пор хочу кашлять и сморкаться, вспоминая все те ужасы, которые увидел в этой маленькой, но очень уродливой стране.

Гаити — здесь не хочется жить и страшно умирать. Их будущему не грозят большие перемены, это вечное глубокое дно развития цивилизации. Я правда пытался разглядеть свет, правда. Я тщетно пытался поверить, найти здесь хотя бы искру надежды, но вместо этого нашел лишь 10 угнетающих фактов, которые, если задуматься, являются еще и явным доказательством того, что перемены не грядут. Здесь всем пиздец. И вот почему.

1. Они верят в бога. Эти люди в принципе верят во все, что не поддается объяснению. Они верят во все, кроме самих себя. Они верят в вуду, линии на руке, предсказания, проклятия, духов, светлую и черную магию. Для многих здесь до сих пор не очевидна даже форма земного шара. И это не шутка, не афоризм, взятый дабы описать их необразованность, это чистая правда, от которой волосы встают дыбом. Люди целыми днями торчат в церквях, возносят свои мазолистые руки к небу, а вечером приходят в свой убогий разрушенный дом, где плачут шестро маленьких детей, а жрать дома нечего.

Бог здесь повсюду: его изображают на стеклах маршруток, на витринах магазинов, он живет в названиях заведений, его именем здесь пропитано все. О нем говорят случайные прохожие, о нем поют песни, о нем и меня спрашивал каждый, с кем мне доводилось разговаривать. «Ты любишь Иисуса?» — говорят они. «Я не верю» — каждый раз отвечал я. На этом моменте их глаза тухнут, появляются пустота и непонимание, происходит сбой всех систем.

Здесь не принято не верить, здесь вообще не принято задавать вопросы, сомневаться, думать и иметь свою точку зрения. Здесь уже давно все решено, здесь бог есть, потому что так тебе скажет твоя мама, когда ты начнешь понимать человеческую речь. Мама сделает тебя такой же, как она. Слепой, глупой и неспособной мыслить. Ты продолжишь род рабов, тебе никто не даст выбора. Здесь боятся ада, но однажды я им сказал: «Вам нечего бояться, вы уже в аду, вы его своим домом даже называете».

2. Они глупы и необразованны. Я видел их школы, листал их тетради, учебники, и для меня все медленно, но верно становилось на свои места. Вы знаете, сколько страниц в учебнике, скажем, по географии, который рассчитан на один год изучения? 42 страницы. Половина из них — это картинки, вторая половина — абсолютно никчемные сухие факты, причем в основном о природе Гаити, а на карте мира отмечены следующие страны: Европа, Африка, США, Гаити и Китай.

И я не случайно назвал их странами, ведь каждый, с кем я разговаривал, считает, что это так и есть. Тридцатилетние, сорокалетние мужики были крайне удивлены, когда я рассказывал, что Африка — это название континента, и что на нем много-много разных стран, там разные языки, разные религии и разные традиции. Что с Европой та же история, что это как бы местность, зона такая, и что там тоже полно разных стран, каждая из которых по своему неповторима и уникальна.

Так и учатся дети, 40 страниц в год. И так по каждому предмету. История Гаити — 46 страниц, основы социального воспитания — 50, математика — тоже около того. Еще в обязательный школьный курс включена библия, поэтому даже если твоя набожная мама не сделает этого, то школа точно породит в тебе веру в чудеса. Они постоянно разговаривают. В Гаити всегда идет оживленный диалог.

Здесь люди мало молчат и мало думают, они постоянно о чем-то спорят, кричат и негодуют. В основном это банальное обсуждение последних слухов. Мол, там вчера машина перевернулась, а три дня назад застрелили двух каких-то миротворцев, на днях Иисус услышал мои молитвы и послал хороший ужин, вчера дочке заплетала косички, она плакала... Здесь не рождается истина, в здешних спорах ничего не создается и не изобретается, просто, видимо, молчать здесь страшно, вот и говорят о том, что видят.

В тему: Жизнь заставляет нарушать запреты

3. Здесь слишком много рожают. Я жил в одном доме с семью детьми. У хозяина дома их было трое плюс с нами жила женщина, которую он приютил у себя на время. У нее их еще четверо. В соседнем доме у женщины пять детей, у ее соседки тоже пять. Здесь девочка становится мамой, как только ее тело становится физеологически для этого пригодным. При этом я не встретил ни одной целой семьи, в которой были бы оба родителя. Они не думают, не планируют, не готовятся, они просто плодят нищету и убожество.

Так на второй день знакомства с одной девочкой, она мне прямо заявила: «Ты мне нравишься, давай делать детей». И это предложение было совсем не про секс, нет, оно было про детей, просто детей и точка. «Есть ли у тебя дети?» — второй вопрос, который задают тебе при встрече, сразу после «откуда ты?» «Зачем тебе столько детей?» — не раз спрашивал я. «Ну а как по другому то? Так мы тут живем. Я их люблю».

Если бы эти люди были капельку умнее и честнее с самими собой, то они бы с легкостью нашли истинную причину этого детского безумия — здесь больше нечего делать. Так у твоей жизни есть хоть какой-то минимальный смысл и цель, иначе ты будешь просто существовать без цели и причины. Здесь столько детей, что гуляя по улице сразу замечаешь, что их больше, чем взрослых.

И если уж совсем честно и цинично, то эти люди просто плодят новые рты, которые лет до 15 абсолютно бесполезны и не приносят никакой пользы ни семье, ни государству. Если бы каждый гаитянец рожал одного ребенка, но при этом старался дать ему все лучшее, что он только может, это была бы уже совсем другая страна. Но этого не будет, ведь бог велел плодиться и размножаться.

4. Они бьют своих детей. Я никогда в жизни не видел такого агрессивного и строгого воспитания. Здесь почти не разговаривают с детьми об их проступках, им не объясняют, почему это хорошо, а это плохо. Их просто бьют за любую провинность. За мелкую бьют не сильно, если что сломал или разбил, то крики бедного ребенка будут слышны всем живущим на улице. У них даже есть свои приемы.

Например, самое распространенное наказание, это ремнем по ладоням. Ребенок сам разжимает ладони и протягивает их своему родителю, тот уже решает, пять раз ударить или десять, например. Здесь не бегают от ремня, здесь не плачут по долгу, здесь это с детства является нормой воспитания. Хозяин дома, где я жил, за свои тридцать с небольшим 3 раза стрелял в людей, одного из них убил. Здесь есть смерть, и путь к ней лежит через «счастливое» детство.

«Тебе не кажется, что именно подобные методы воспитания потом сказываются на детях, когда они вырастают?» — спросил я у него. «Все идет из детства, каждый страх, каждая обида, зарожденная в детстве, пройдет с тобой через всю жизнь. Ты вот удивляешься, что дети потом вырастают в гангстеров и стреляют друг в друга, вот тебе ответ на все вопросы. Ты сам их делаешь злыми и безжалостными, с самого детства. Ты сам, никто другой.»

«Я не думал никогда об этом. Я не люблю их бить, просто они меня выводят своими выходками». «Поверь, ты все можешь решить словами, а если нет, то и рожать тебе не стоит, значит, ты просто не готов воспитать хорошего человека». Он сказал, что понял, но он нихрена не понял, да и никто здесь этого уже не поймет, все слишком давно идет своим чередом, врядли здесь когда нибудь стихнут хлесткие звуки карающего ремня и детские всхлипывания после ударов.

5. Здесь хорошо живется лишь священникам, вуду, драгдилерам и ментам.

Священники здесь рубят большие бабки. За то, что он за тебя помолится, положи копеечку ему в карман. Если молитвы помогли и у тебя что-то получилось, еще какое-то время ты обязан платить ему за эту удачу. Тебе удалось перехать в Америку? Будь добр, отправь пастору парочку зеленых подарков, это же он молился, чтобы тебе дали визу. Выздоровела мама? Это священник ее спас. Заплати ему.

Хочешь смерти своему врагу? Тогда тебе к черному магу в гости. Он попляшет под звуки барабана, наколдует, проклянет, ты только деньги ему плати. Причем ни со священниками, ни с вуду здесь никто шутить не будет. Все же верят, что они настоящие волшебники. Правда, снимая свою рясу, они превращаются в обычных гопарей с грязным жоргоном и гангстерскими повадками, но люди этого не видят, они слепы, глухи и беспомощны. Лучший дом в деревне, где я жил, принаждежал женщине, некогда продававшей наркотики.

Полиции здесь по факту просто не существует. Они не патрулируют город, не охраняют твой покой, они просто есть, и паре из них я однажды жал руку, пока прогуливался со своим «проводником». Оба раза они стояли в штатском рядом с заведением, где продаются лотеррейные билеты, и просто болтали со своими приятелями. Не знаю, что они делают, но их труд явно не на благо простого народа.

6. Они не разбираются в медицине. Уровень их лекарственных знаний настолько скуден, что порой даже удивительно, что эти люди доживают до сорока лет. Болеть они начинают с самого детства, они уже рождаются больными и с множественными отклонениями от нормы. Я видел детей с шестью пальцами на одной руке, видел как с маленького ребенка, живущего со мной в одном доме, каждый день слезали куски кожи, а когда его мама причесывала, то на голове не оставалось почти волос.

Видел язвы на голове другого ребенка, с которым жил. Здесь нет здоровья, здесь вокруг сплошная антисанитария, грязь и болезни. Когда я сказал, что им всем нужны витамины в огромных количествах, мне сказали, что у них нет денег. «Тогда нахера ты продолжаешь плодить больных детей?» — спросил я. «Мы так живем, ничего страшного.» Взрослые постоянно глотают какие-то таблетки.

То снотворные, чтобы лучше спалось под плач страдающих детей, то антибиотики по любому поводу. Как мне сказал один человек, «антибиотики очищают кровь, поэтому если у тебя болит голова, значит кровь загрязнилась, и нужно бы почистить». У меня вообще сложилось впечатление, что они считают таблетки нормой жизни и что для хорошего самочувствия их постоянно нужно пить.

В тему: Болезни-экзоты: зло под солнцем

7. Они живут в мусоре. Здесь нет мусорных баков, нет мусороуборочных машин, мусор здесь кидают под ноги, позже с ним играют те самые дети с язвами на голове и отслаивающейся кожей. А когда идет дождь, то улицы превращаются в реки из вонючего мусора. В каждой деревушке есть свое мусорное поле, которое по вечерам очень красиво горит, вызывая легкий приступ тошноты при каждом вдохе. Здесь пиздец, друзья, и ни капли надежды. У меня до сих пор перед глазами стоит картина, как абсолютно голый мужик прочищает засорившуюся и вышедшую из берегов канализацию.

Он был по уши в дерьме, моче, мертвых крысах, объедках и всем, от чего пытается избавиться человеческая раса. На его руках не было перчаток, его нос и рот не были прикрыты специальной маской, он был голый, абсолютно. Я до сих пор помню его пустые глаза, помню безразличие, с которым он вытаскивал наружу все эти нечистоты, помню, я не мог на это долго смотреть.

8. Их обманывают. Как и все бедные и всеми забытые страны, Гаити постоянно чувствует на своем плече доброе и нежное прикосновение белых обаятельных священников, которые засылают сюда толпы миссионеров и малолетних проповедников. Они приезжают в многочисленные приюты, которых только рядом с моей деревней было штук пять, и рассказывают детишкам о том, что Иисус обязательно услышит их молитвы, и все будет ништяк. При этом соотношение детей, которых здесь усыновили, к тем, кому просто нассали святостью в уши, крайне неутешительно.

Так случилось, что в одном из таких приютов мне довелось побывать аж три раза. Белый пастор со спокойным взглядом — бывший мафиози, который, по словам моего друга, в прошлом заколачивал здесь немалые бабки, собирая через интернет пожертвования на этих детей, забирая, разумеется, себе солидный процент. Сейчас он, правда, остепенился малость, но зрелище по-прежнему гнилое. Надеждой здесь и не пахнет, а лишь приторно воняет святой ложью и напускной добродетелью.

Их правительство не хочет улучшений, по крайней мере, такое впечатление сложилось у меня лично. Вместо того, чтобы создавать здесь благоприятную почву для всевозможных иностранных инвестиций, они только туже закручивают гайки.

Один мужичек собирался построить платную дорогу, хорошую, качественную, как это делают в соседней Доминикане, но правительство заломило такой налог на деятельность начинающего бизнесмена, что строительство стало просто нецелесообразным занятием. Здесь почти нет электричества. В городах его дают примерно на два часа в день, причем когда будут эти два часа, никто никогда не предупреждает. В деревнях же такой роскоши нет. За все 20 дней, что я здесь прожил, горящую лампочку мне довелось увидеть всего в течение часа.

9. Они попрошайки. Они постоянно занимают друг у друга денег, а так как у каждого гаитянца есть минимум пять родных братьев и сестер и около тридцати кузенов и кузин, то этот процесс носит катастрофические масштабы. Я лично присутствовал при том, как каждый день мой нигга занимал денег у нового члена этой бездонной семьи. Помню, как он занял 50 рублей у продавщицы в палатке, которую даже не знал, помню, как с трудом выбивал деньги у двух парней, которым он сам когда-то одолжил.

Здесь долги не возвращаются вовремя, здесь ни у кого никогда нет денег, здесь все шатко и непредсказуемо. Здесь даже часто отменяют занятия в школе, потому что учителям не заплатили денег, и они просто отказались выходить на работу. Здесь ты можешь ехать на маршрутке, а в итоге заплатить меньше, чем это того стоит, просто сказав, что нет сегодня денег, и дома детям жрать нечего. И к тебе не будет больших претензий, это Гаити. Здесь постоянно говорят о деньгах, которых ни у кого нет.

10. Они одинаковые. Это первая страна на моем пути, где мне не страшно обобщать, я не боюсь, что читатель осудит меня за однобокость и за «всех под одну гребенку». Они одинаковые, все. В Гаити тебе с детства на оставляют выбора: как стирать, как готовить, о чем думать, о чем спрашивать, куда идти, чего хотеть.

Помню, меня поправляли во всем: как я стираю свои футболки, а именно в какой руке держу мыло и как вожу им взад вперед, как чищу овощи, когда готовлю есть... Вы можете не верить мне, я бы тоже не поверил, но все эти действия они выполняют абсолютно одинаково.

Они одинаково держатся за ручку колонки, когда качают воду, одинаково на голове носят одинаковые ведра, одинаково готовят в одинаковых сковородках, одинаково моют посуду обычным стиральным порошком, одинаково крошат хозяйственное мыло в воду, одинаково стирают вещи в одинаковых больших тазах, одинаково поют песни про Иисуса, пока стирают... Страшно? Мне было очень. Гаити — это страна, в которой царит полный хаос, здесь ты мог бы делать что угодно, хоть на голове ходить, никто тебя на оштрафует за это, но люди сами выбирают быть одинаковыми. Во всем. Жутко.

Вот и все, меня больше здесь нет, я больше не вдыхаю этот запах, я больше не вижу этот кошмар, я не вернусь сюда, прощай, проклятая страна. Нет, я не возненавидел этих людей, как и любые другие представители человеческой расы, некоторые из них мне помогли, другие же ставили палки в колеса. Мне их не жалко, у меня нет злобы, я не хочу их спасать или же, напротив, истреблять. Это их личный ад, и небольшую крупицу этого кошмара я все же вам показал. Всем мир.

—

 Никита Демин, опубликовано на сайте  Skynewskz.ru

В тему:

• От почтения до жестокости. Отношение к пожилым людям в разных частях света
• Третья молодость. Пенсионеры Швейцарии занимаются любимым делом, женятся и рожают детей
• «Зеркала и Окна» — итальянский фотограф показал спальни женщин из разных стран
• Чем болеют и от чего умирают украинцы
• Россия. Вырождение