До глубины кармана: как харьковский купец Украину любил

Версия для печати

Втискивать эпическую трагедию в рамки очерка - дело трудное и хлопотное. Но крайне необходимое, если хочешь ознакомить читателей с биографией незаурядного человека. Первая часть жизнеописания Ивана Степановича Гаращенко - классический пример того, что называют «американской мечтой».

Крестьянский сын из Краснокутска за два десятка лет прошел тернистый путь от мальчика на побегушках в магазине купца Булгакова до миллионера и мецената. И благодарить за то был должен свои трудолюбие и настойчивость.

А потом было болезненное падение по «социальной лестнице», тяжелая судьба узника и горький хлеб чужбины. Нет, Иван Степанович не утратил своих деловых качеств: просто в Харькове установилась советская власть. И с ней у купца Гаращенко обнаружился целый ряд принципиальных противоречий.

Каких именно - можно узнать из его воспоминаний, изданных в Чикаго в 1975-м. Узнать можно, а цитировать - нет. Вопиюще «неполиткорректно»! Потому что зоркий глаз купца разглядел, что лицо харьковского большевизма имело вполне определенные национальные признаки. И те признаки раздражали Ивана Степановича даже больше, чем махровое российское черносотенство, которое он яростно и вполне искренне ненавидел.

1919-й: Иван Гаращенко с семьей. Сына Петра зарежет трамвай в 1921-м, в 1936-м умрет жена. А дочь Екатерина подарит деду четырех внучек

На эту тему: Увековечены и ... потеряны: загадки красных мертвецов

Украинское национальное сознание Гаращенко выстрадал еще в подростковом возрасте, когда постоянно получал «на орехи» от своего хозяина. На рубеже XIX-XX веков такой метод «профессионального обучения» был обычным явлением в торговом мире Харькова. И купец Булгаков использовал его «творчески»: обещал выбить из находчивого парня именно «хахлацкую» глупость и научить его «русскому уму-разуму».

С умом у Ивана все сложилось как нельзя лучше. Потому что парень упорно занимался самообразованием. Часто, за счет собственного сна. И имперского патриота из Гаращенко не получилось, несмотря на все старания хозяина. Из знаменитой триады - «православие, самодержавие, народность», Иван Степанович усвоил только первый пункт: стал глубоко верующим человеком. И ... сторонником отделения Украинской церкви от российской.

В 1917-м, когда пала романовская монархия, Гаращенко исполнилось 36. Он имел собственную кожаную торговлю на Благбазе, разветвленную сеть деловых связей по всей необъятной империи и такую же - среди харьковского духовенства.

Но решающее влияние на Ивана Степановича произвело знакомство с Хоткевичем - украинским писателем, музыкантом, этнографом. А еще - политическим деятелем, о чем в советские времена предпочитали не вспоминать за его «неправильные» взгляды.

Игнат Мартынович Хоткевич

На эту тему: Приют подневольных чернорабочих

А вот Гаращенко они сразу понравились! Поэтому печатный орган Харьковской губернской Украинской Рады - редактируемый Хоткевичем еженедельник «Рідне слово», в апреле-июне 1917-го издавалось на деньги Ивана Степановича.

В том же бурном году Гаращенко предоставил средства на лечение Алексея Синявского, будущей «звезды» украинской языкознания. Возможно, это была самая успешная «инвестиция» харьковского купца. Многие годы спустя филолог мирового уровня Юрий Шевелев назовет только трех выдающихся деятелей, оказавших наибольшее влияние на развитие украинского литературного языка. И поставит Алексея Синявского рядом с Тарасом Шевченко и Борисом Гринченко.

Первым, по-настоящему солидным вкладом в национальное возрождение сам Гаращенко считал 10 000 рублей, выделенных на единственный в городе украинский книжный магазин «Колокол», который размещался в доме публичной библиотеки, в Петровском переулке, 18 (теперь - ул.Короленко).

Заведующим магазином, по словам Ивана Степановича, «был очень хороший и умный человек». Но вот беда: «красные расстреляли его как «мазепинца».

Газетное сообщение о смерти «мазепинца»

Здесь явная ошибка: Арсена Зиниченко расстреляли как раз враги красных - деникинцы. Произошло это 31 октября 1919 года. Но причина расстрела указана верно: на украинское национальное движение "белые" русские реагировали даже более нервно, чем «красные».

С высоты XXI века может показаться, что все, куда вкладывал деньги Иван Степанович, несло на себе клеймо обреченности. В октябре 1937-го расстреляли Алексея Синявского, в октябре 1938-го - Хоткевича. А попытка реабилитации последнего, осуществленная во время хрущевской оттепели, едва не споткнулась о книгу «Хто ми і чого нам треба», тоже изданную за счет Гаращенко.

«Написанная в явно националистическом духе», - резюмировала в 1955-м солидная комиссия. Три кандидата наук в один голос упрекнули давно уже мертвого Хоткевича в том, что он когда-то «требовал автономии Украины с полным отрывом ее от России».

Из-за этого «греха» всю советчину книга хранилась в «спецхране». Но сказать, что деньги Гаращенко пропали даром, вряд ли можно. В 1917-м публицистическое произведение Хоткевича хорошо таки помогло пробуждению национального сознания на Слобожанщине.

Объявление о продаже «крамольной» книги Хоткевича. 25 мая 1917 года

Тяжелая судьба выпала еще одному любимому детищу Ивана Степановича - Первой украинской гимназии имени Гринченко. В конце 1917-го щедрый купец вложил в ее оборудование 150 000 рублей.

Своего дома учебное заведение не имело, а снимало 14 классных комнат и два зала в помещении 2-й классической гимназии, недалеко от Благовещенского собора. Судя по газетной хронике 1918 года, взаимоотношения с русскоязычными соседями все время были напряженными - те пакостили украинцам, как могли.

На эту тему: Реки крови и шайбы Гровера: «этапы большого пути»

Летом 1919-го, после захвата города деникинцами, случилась беда: гимназии имени Гринченко в течение недели предложили покинуть «казенное помещение». Украинцы попытались договориться с новой властью. К генералу Май-Маевскому целая делегация пошла - члены Попечительского совета Хоткевич и Владимир Доленко, председатель родительского комитета Иван Гаращенко, директор гимназии Александр Попов и его заместитель Феодосий Федюченко. Результат визита - нулевой!

Поскольку время подгоняло, председатель родительского комитета мобилизовал всех знакомых маклеров, которые в итоге и нашли на Коцарской, 33 заброшенный дом бывшего директора земельного банка.

Помещение 2-й классической гимназии, в котором находилась гимназия украинцев. Не сохранилось

«День и ночь, в течение семи суток, - вспоминал не без гордости Гаращенко, - кипела работа. Пол, стены, электричество, вода, канализация и другое было приведено в порядок и гимназия переведена в свое помещение. Четыре месяца пришлось содержать за свой счет весь учительский персонал». Двадцать четыре человека, между прочим.

В начале 1920-го, уже при советской власти, гимназию вернули в прежнее помещение. А неугомонный Гаращенко успел вложить средства в новый проект - Педагогическую школу имени Григория Сковороды (находилась на ул. Екатеринославской).

Фактически, это был вклад в ... собственное трудоустройство. Во времена «военного коммунизма» власти запретили частную торговлю, и должность инструктора сапожной мастерской при педагогической школе оказалась для купца нелишней. Но от концлагеря, все равно, не спасла.

Постановлением «кооперативной тройки» ХГЧК от 9 августа 1920 года Гаращенко пошел на шесть месяцев за колючую проволоку «как поставщик и комиссионер ПОЮРа (Потребительское Общество Юга России - авт.), имевший свою торговлю на Благбазе». Говоря по-человечески, только за принадлежность к купеческому сословию. 

Фото ИС-6, арестантская карта Гаращенко, 1920 год

Иван Степанович успел посидеть несколько дней в бывшем Алексеевском училище (теперь - школа №18 на Холодной Горе), а затем концлагерь перевели на Сумскую, 61, в дом Юзефовича.

Но уже 25 августа Гаращенко выписали «постоянную командировку» на принудительные работы в «его» педагогическую школу, а 17 октября и вовсе освободили от наказания. Майк Йохансен позаботился. Доказал советской власти, что будущим учителям крайне нужен сапожник, чтобы босыми не ходили.

К сожалению, из нескольких отсидок, упомянутых в воспоминаниях Гаращенко, эта оказалась единственной, которую удалось подтвердить документально. Большего не смогло даже Харьковское управление КГБ.

Именно в этом доме сидел в 1920-м Иван Гаращенко

В 1954-м, когда начался процесс реабилитации Хоткевича, весьма тщательно пересматривались дела всех, кого тот упомянул во время допросов. Последнее дело Гаращенко, датированное 1936 годом, искали даже в Москве. Глухо!

Поэтому придется сослаться на менее надежный источник - воспоминания Екатерины Турянской, дочери Ивана Степановича. По ее словам, «в мае 1936 года И. С. Гаращенко ... был выдворен в далекий Мариинский концентрационный лагерь в Сибири».

Проходил бывший купец по групповому делу. Вместе с ним сели на три года за «к/р агитацию» двое священников и трое прихожан Украинской автокефальной православной церкви.

На эту тему: Июль 1917 года: как харьковские большевики за своего вождя пострадали

Не будет ошибкой сказать, что и эта отсидка была, в некотором роде, следствием щедрости Ивана Степановича. Когда провозгласили новую экономическую политику, бывший купец восстановил не только коммерческую, но и благотворительную деятельность - начал помогать украинской церкви. Несмотря на то, что советская власть искренне и не без основания считала ее «петлюровской». О деятельности Гаращенко в должности председателя приходского совета Николаевского автокефального собора можно даже не статью - отдельную книгу написать, настолько активной она была.

Денежный ручеек от Ивана Степановича «пересох" не позднее 1931-го. В этом году у него отобрали все имущество и выгнали из собственного дома по ул. Свердлова, 98. Скитался вместе с семьей по чужим квартирам. О коммерции уже и речи не было - зарабатывал на жизнь швейным ремеслом.

Иван Гаращенко в 1930-х годах

На эту тему: «Дело врачей» по-харьковски

Оно же спасло Гаращенко от голода и после возвращения из Сибири. Жить в Харькове вчерашнему заключенному не позволили: присудили «минус сто километров». Поэтому в 1939-1941 годах Иван Степанович жил в Ахтырке, перебиваясь ремонтом обуви.

Домой вернулся уже при немцах, в 1942-м. Но ненадолго: 7 августа 1943 года Гаращенко пришлось снова оставить Харьков. На этот раз навсегда. Ибо к старым «грехам» он добавил активную деятельность по возрождению УАПЦ во время оккупации и на милость советской власти надеяться не мог.

Скончался харьковский меценат 20 марта 1952 года в далеком Нью-Йорке, а последний запрос на его розыск областное управление КГБ подало 14 июня 1954-го.

Получается, только на том свете от чекистов и скрылся ...

—

Эдуард Зуб, историк, сотрудник УИНП; опубликовано в издании  Медиапорт

На эту тему:

• Кровавая победа красных: воля случая или воля народа?
• Иллюзии на крови. Революция 1917-го: уроки и предостережения
• Дорогой ценой. Венский сговор: последствия для Украины
• Россия большевиков против Украинского государства: эффект дежавю (1917-2014)
• Тайна 23 февраля. Украинцам есть что праздновать