Дела Майдана: снова угрозы. Луценко «валит» Департамент спецрасследований по лекалам ФСБ?

Версия для печати

Чем опасна реформа Департамента специальных расследований ГПУ.  Департамент специальных расследований (ДСР), который занимается раскрытием преступлений времен Революции достоинства, может претерпеть очередные изменения.

На этот раз из-за создания Государственного бюро расследований и антикоррупционного законодательства. Собственно, первая проблема не нова. Вторая возникла относительно недавно, и с ней связаны новые риски.

По Конституции Украины, с момента запуска Госбюро расследований следователи прокуратуры теряют свои полномочия. Но в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом (УПК) будет время до 20 ноября 2019 года, чтобы завершить уже имеющиеся уголовные производства. В то же время Основной Закон, который юридически выше КПК, говорит: следователи не смогут вести свои расследования. Депутаты не спешат исправлять законодательную коллизию, которую сами же и создали.

Однако если до ноября 2019-го еще далеко, то очередное реформирование ДСР может быть довольно скоро. Так, несколько недель назад появилась информация, что из подразделения, который расследует преступления времен Майдана, планируют выделить прокуроров — процессуальных руководителей. Официальная причина — реформирование прокуратуры и создание единого департамента процессуальных руководителей. А сам ДСР должен превратиться в управление. В ДСР говорят, что о планировании этой реформы знали еще в декабре прошлого года. Но генпрокурор Юрий Луценко якобы обещал своим подчиненным, что ДСР никто не тронет, так как это может негативно сказаться на расследовании сложных преступлений времен Майдана. Однако впоследствии стали распространяться слухи, что и этот департамент не обойдет реформа.

В тему: Сергій Горбатюк: У мене більш ніж достатньо документів для звільнення генпрокурора

«Да, запуск ГБР и связанные с этим сложности — это одна часть. Но сейчас речь идет о том, что руководство Генпрокуратуры применяет законодательство о предотвращении коррупции. Если конкретнее, то пребывание следователей и прокуроров в одном подразделении, департаменте, под одной руководителем является потенциальным коррупционным риском. Но поскольку речь о „потенциальных рисках“, то все зависит от руководителя, от того, как он организовал работу и жалуется ли кто-то из прокуроров на давление этого руководителя. Такая норма действительно зафиксирована в антикоррупционной программе Генпрокуратуры. Но есть один нюанс. Эти требования закона существовали по состоянию на 2016 год, когда создавали Департамент спецрасследований», — объясняет глава ДСР Сергей Горбатюк.

Стоит заметить, что украинское законодательство не дает четкого определения понятию «процессуальное руководство». Согласно действующему УПК работа прокурора связана с управлением процессом расследования: внесение сведений в Единый реестр досудебных расследований, принятия и выполнение весомых процессуальных решений (например, сообщение человеку о подозрении в преступлении), предоставление поручений о следственных и розыскных действиях и т. д. Вместе с тем прокурор должен следить за соблюдением законности при расследовании. Именно от процессуального руководителя зависит, как и когда сообщать о подозрении, направлять обвинительный акт в суд и тому подобное.

Когда создавался Департамент спецрасследований, и адвокаты семей Небесной сотни, и сами родственники настаивали на том, чтобы собрать под одной крышей максимальное количество мотивированных людей. В результате в одном здании оказались и следователи, и прокуроры — процессуальные руководители. Это, как уверяют в ДСР, позволяет ускорить расследование, если оно не зависит от высшего руководства ГПУ. Ведь большинство процессуальных решений принимается в пределах одного здания, одной структуры. А если убрать процессуальных руководителей в другой департамент, все названные выше процессуальные решения будут зависеть от его руководства или и от руководства ГПУ.

В то же время пресс-секретарь Юрия Луценко Лариса Сарган ответила на эти обвинения на своей странице в соцсети просто: идет реформа, никого не будут увольнять, структуру ГПУ приводят в соответствие с законами.

«Такой вариант отделения процессуальных руководителей от следователей происходит для согласования структуры Генеральной прокуратуры Украины с действующим законодательством. Поэтому никакой зрады нет. Есть только надуманная истерика сторонников руководителя одного департамента. В результате реформирования ни один следователь или процессуальный руководитель по делам Майдана не будет ни уволен, ни заменен! Поэтому Горбатюк и дальше будет расследовать все дела Майдана. Год, пять, десять — столько, сколько его будут защищать заинтересованы в этом. О результате среди защитников речь почему-то не идет», — заявила Сарган.

Если говорить о результатах, то за время своего существования Департамент спецрасследований передал в суды обвинительные акты в отношении 133 человек в делах Майдана. Получил 16 приговоров. Что касается чиновников, то в суды попали обвинительные акты в отношении 75 человек. Приговоров 14. В целом получается 208 человек, в отношении которых были обвинения, и 30 приговоров. Но реальных приговоров только два. В ДСР кивают на суды, мол, так они рассматривают производства. В качестве примера приводят дело бывшего главы Киевской городской государственной администрации Александра Попова, причастного к разгону студентов в ночь на 30 ноября. Производство в суде с февраля 2015 года. Приговора еще нет. Дело о Сухолучье оказалась в суде примерно в июле 2016-го. В течение полутора лет продолжались подготовительные заседания, и только недавно начались слушания по существу. Собственно, история титушковода Юрия Крысина — почти три года понадобилось Шевченковскому райсуду, чтобы объявить приговор: условное наказание за избиение журналиста Вячеслава Веремия, который вследствие действий титушки и погиб. И только в апелляции адвокатам и прокурорам удалось добиться реального срока наказания — пять лет тюрьмы. И то, как говорят в прокуратуре, благодаря огласке в обществе.

Руководитель ДСР Горбатюк утверждает, что подавал Луценко рапорты, в которых пытался объяснить, почему существующая система важна для достижения результатов. «Я написал рапорт Луценко. Пояснил, что система ДСР, как она есть, важна для достижения результатов. И ее надо сохранить. Кроме того, если есть идеи по реформированию Департамента спецрасследований, очень просим предварительно предоставлять проекты, чтобы мы могли высказать замечания, уточнения», — говорит Горбатюк.

И добавляет, что впоследствии получил ответ. В нем говорилось о том, что позиция ДСР «принята во внимание», но «не могут нарушать закон». Однако к середине апреля, как планировалось, Департамент процессуальных руководителей так и не создали. Зато начали в ДСР спецпроверку для выявления возможных недостатков. Но впоследствии вернулись к идее реорганизации структуры.

В то же время в ДСР напоминают, что руководство ГПУ не раз пыталось вмешиваться в ход расследования, отнимало производства. Так, почти сразу после назначения Луценко из Департамента спецрасследований в военную прокуратуру передали дело Александра Клименко, поскольку расследование признали неэффективным.

«После назначения Луценко было большое совещание. Обсуждали разные вопросы. Однако о Клименко речи не было. А уже через несколько дней я увидел протокол того совещания, в котором говорилось, что генпрокурор заслушал дело, признал расследование неэффективным и передал производство в военную прокуратуру. А перед этим долгое время представление о подозрении для Клименко не подписывал Юрий Столярчук. Я перед совещанием Луценко кипу бумаг передал, что Столярчук и экс-генпрокурор Виктор Шокин препятствуют расследованию. И такая была реакция», — жалуется Горбатюк.

Также можно вспомнить историю о «реформировании» ДСР, когда из него забрали 60 человек. А вместе с ними уголовные производства по Табачнику, Межгорью и Сухолучью. В конце 2017 года из Департамента спецрасследований «исчезло» дело Елены Лукаш. Следователь не видел ее в ЕРГР. Впоследствии оказалось, что его передали в Национальное антикоррупционное бюро. За этот год его несколько раз перебрасывали от НАБУ к ДСР. Сейчас производство зависло между двумя правоохранительными структурами из-за отсутствия подписей заместителя Луценко. А сам Луценко уже успел заявить, что следователи не собрали на Лукаш достаточно доказательств. Хотя, как уверяют в прокуратуре, во время совещаний такие упреки от генпрокурора не звучали.

Впрочем, в истории с «реформой» есть и позитив. Скажем, генпрокурор наконец встретился с главой ДСР. «Когда с Луценко мы говорили о делах, следователи говорят о своих следственных действиях, был конструктив. И любые замечания воспринимаются нормально. Но мы отходили в сторону от темы разговора. А именно о том, «как мы имели совесть выдвинуть подозрение альфовцам в день „Альфы“. Человека обвиняют в убийстве, хотя и по неосторожности. И мы должны учитывать день, когда объявлять подозрение?! И мы дважды в этого альфовца вызвали! Первый раз он лечился. А на второй оказалось, что уже служит где-то в АТО. Тогда как между этими вызовами прошло около двух недель. Фактически его спрятали в зоне боевых действий», — объясняет Горбатюк.

Так или иначе, даже без реформирования остается неопределенной ситуация по следователям прокуратуры и казуса Госбжбюро расследований. В свое время его директор Роман Труба заявлял, что структура начнет свою работу в сентябре 2018-го. И хотя сейчас можно говорить, что такие прогнозы очень оптимистичны, фактом является то, что с момента запуска ГБР следователи прокуратуры, по Конституции, не имеют права продолжать расследование. Помогли бы изменения в законодательстве, но их пока не видно.

И в самой Генпрокуратуре в целом, и в Департаменте спецрасследований в частности предлагают подчинить следователей, занимающихся преступлениями времен Майдана, Госбюро расследований. Так, в свое время в комментарии изданию Insider об этом заявила заместитель генпрокурора Анжела Стрижевская. Об этом же говорит и Горбатюк.

В тему: Горбатюк заявив, що розслідування справи щодо Манафорта «заблоковано» керівництвом ГПУ понад півроку

«Действительно, следственное управление, например, можно было бы перевести в подчинение ГБР. И продолжать расследование. А потом, если бы кто-то из следователей захотел, пусть сдавал бы тесты на вступление в ГБР по результатам своей работы. И при таких условиях выделение процессуальных руководителей в один департамент должно иметь хоть какую-то логику. Тогда мы понимали, какое у нас будущее. Следователи были бы мотивированы. Потому что сейчас, например, я не могу дать гарантий, что обеспечит людей работой. Да и не факт, что сам здесь останусь. У меня 11 человек отправились на конкурс в Госбюро. А перед тем они спрашивали, что делать. Но я не могу запретить людям подаваться на конкурсы», — говорит Горбатюк.

Есть еще и второй вариант. Можно обратиться в Конституционный Суд, чтобы он объяснил казус, возникший между Основным Законом, который запрещает следователям работать после запуска ГБР, и Уголовным процессуальным кодексом, который позволяет завершить расследование до ноября 2019 года. Но пока о таком обращении ничего не известно. Наконец, в обеих случаях крайне необходима четкая и понятная позиция и законодателей, и руководства Генпрокуратуры, и руководства Госбюро расследований. Иначе мы в очередной раз рискуем потерять такие важные дела Майдана, о принципиальности которых в свое время говорили и президент, и генпрокурор.

—

Cтанислав Козлюк, опубликовано в издании  Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• Справа Майдану: Горбатюк детально розповів, кого саме з погромників і організаторів вбивств покриває Аваков
• Скасування санкцій ЄС не вплине на справи Лукаш та Клюєва, але хід справ блокує керівництво ГПУ — Горбатюк
• Почему дело «вышек Бойко» уже стало еще одним «делом Луценко»
• За расстрел Майдана никто не осужден. А «беркут» все тот же — только название другое
• «Дело Майдана» показывает, насколько прогнила правоохранительная система
• «Поки слухаються справи Майдану, деякі потерпілі вже встигли померти»