Брайтон-Бич: между СССР и Америкой

Версия для печати

Эти люди уехали из страны в поисках новой жизни: они уехали от идиотских инструкций и законов, от чиновников и их глупостей, они уехали от косо смотрящих соседей, ограничений и заборов. Они смогли пробраться через железный занавес Советского Союза, но они сами построили новый.

Тридцать лет назад один уехали в Америку, но до Америки так и не добрались.

“Между Брайтон-бич и Дерибасовской годы непростые пролегли” или почему “Штирлица неудержимо рвало на Родину” – в моём сегодняшнем репортаже.

Приехав в Нью-Йорк, я первым делом отправился не на Манхэттен с его огнями и яркими рекламами. Я последовал туда, куда приезжали сотни тысяч соотечественников, впервые прилетевшие в Америку – на Брайтон-бич, знаменитую русскую общину. В отличие от них, я добрался до Брайтона не с Дерибасовской и не жить, а просто в гости.

То, что я провёл в США два месяца до того, как оказаться в этой “мекке”, конечно же, повлияло на моё впечатление от Брайтона. Очарование этого места, воспетое в книгах и фильмах, разбилось на мелкие осколки.

“Между Брайтон-бич и Дерибасовской годы непростые пролегли” или почему “Штирлица неудержимо рвало на Родину” – в моём сегодняшнем репортаже.

1. Брайтон стал заселяться русскими в начале семидесятых. Как у них получилось уехать из страны советов, как просочились эмигранты через неприступный железный занавес? Дело в том, что в конце шестидесятых годов дорогой наш Леонид Ильич подписал некое международное соглашение, согласно которому “лица еврейской национальности” получали право на репатриацию в государство Израиль.

С несколькими но: желающий выехать за рубеж должен был пройти тщательную проверку всеми органами госбезопасности, что он не увозит с собой государственных тайн, выезжающий лишался всех наград и званий, а в довершение всего, он должен был выплатить советскому государству огромную сумму – “компенсацию за получение образования”. Мол, мы тебя кормили-поили, а теперь ты от нас уезжаешь? Плати!

Евреи платили, отдавая все вырученные от продажи имущества средства, квартиры отдавали в качестве взяток, в результате даже неплохо жившая семья оказывалась в аэропорту почти без денег, зато обвешанная огромным количеством ненужной одежды, вещей, магнитофонов, настольных ламп: всего того, что они не смогли продать в Союзе, но надеялись выручить за них хотя бы какие-то деньги в Америке. Кстати, многие формально уезжали в Израиль, со стыковкой в Австрии, но затем меняли свои билеты и летели в Нью-Йорк. Некоторые действительно оказывались в Тель-Авиве, но потом всё равно перебирались в Америку: США жалело советских евреев, страна предлагала им куда лучшие, чем в Израиле, условия.

2. И вот они оказывались в Нью-Йорке, ничего и никого не зная. Куда они устремлялись? Конечно же на Брайтон, где жила троюродная тётя внучатой племянницы, Сарочка или Сонечка, не важно. Как политические эмигранты, евреи имели право на пособие, которое им выплачивало американское государство.

3. Америка – совсем другой мир, другая планета, даже сейчас. Я прекрасно помню ощущения своих первых дней в стране, когда всё так не похоже на привычный мир, пусть даже написано на понятном для меня языке. Но для переселенцев из СССР чужим было решительно всё: и язык, и люди, и так успешно культивировавшийся миф о “зверином оскале капитализма”. Ну а на Брайтоне все на родном языке, “свои” люди и заведения. Уезжали самые разные люди. Кто-то пытался быстро учить язык и находить себе работу, по специальности или начинать с самых низов. А кто-то успешно подсел на пособие, которое так щедро раздавали американцы бедным эмигрантам.

4. Но давайте ненадолго оставим наших соотечественников, и вернёмся на сто пятьдесят лет, в шестидесятые девятнадцатого века, когда и появился этот бруклинский район Брайтон-бич. Это место было некогда популярным у нью-йоркцев, которые приезжали на океанский пляж отдохнуть. Недалеко от города, можно рвануть на выходные, искупаться, поиграть в казино. Для удобства отдыхающих сюда была проложена наземная железная дорога, которая впоследствии соединилась с сетью нью-йоркского метрополитена. Но от желающих отдохнуть на Брайтоне на было отбоя, здесь было настолько много людей, что сочинский пляж в разгар сезона покажется пустынным.

В годы Великой Депрессии Брайтон пришёл в упадок: у людей не было средств, чтобы ездить развлекаться. Фешенебельные казино и рестораны стали закрываться, а отели стали сдавать свои комнаты не посуточно, а помесячно, за копейки. Сюда устремились бедные слои населения, обанкротившиеся семьи и просто жившие на грани прожиточного минимума. Через годы это место было выбрано советскими переселенцами первой волны именно из-за его дешевизны.

5. Какой он – сегодняшний Брайтон двадцать первого века? Да точно такой же, как и десять, и двадцать, и сорок лет назад. Структура района ложится слоями: справа океан, за ним песчаный пляж, на котором не особо много купальщиков даже летом. Пляж от жилого района отделяет деревянный настил шириной метров сто, так называемый “бордвок” (broadwalk), доставшийся в наследство от прежнего курорта. За ним – жилая зона многоэтажных домов. Некоторые стоят здесь давно, но многие появились уже после заселения района русскими. За этими домами проходит наземная ветка метро. Именно там “кипит” вся брайтоновская жизнь, и туда мы вскоре отправимся. Но пока погуляем по бордвоку.

6. Здесь, в Америке, я научился безошибочно определять типажи. Помог в этом как раз Брайтон, но узнать соотечественников совсем нетрудно, и даже не по выражению лица, а по одежде и манере походки. Советская мода здесь не устаревает.

7. Здесь одеваются в совершенно особенном стиле, который присущ только выходцам из СССР: несовместимые цвета и фасоны, кепка и брюки от костюма – для Брайтона это нормально.

8. Куда не посмотри – вокруг такие колоритные персонажи, что камера не успевает обработать отснятые карточки. Чем занимаются люди на пляже? Правильно, отдыхают. Никто не купается – и дело не в том, что в конца мая Атлантика холодна, просто они и раньше не купались, в Одессе тоже есть море, но им это море, “как зайцу стоп-сигнал”.

9. Некоторые отваживаются принимать солнечные ванны.

10. Этот спортивный костюм и плавки, кажется, привезены ещё в СССР и до сих пор сохранились.

11. Разгар рабочего дня, но людей на пляже много. Можно было бы подумать, что они примкнули к американскому движению лойтеров (людей, которые сидят и ничего не делают), но наши бывшие сограждане не настолько примитивны: они читают, общаются между собой.

12. Старики, играющие в настольные игры – обычное явление для многих советских дворов. Это общение, а если играют в шахматы – ещё и тренировка для мозга. Но как же было дико видеть людей, целыми днями передвигающих фигуры и стучащих костяшками по столу – после того, как я увидел досуг американских пенсионеров: бассейн, спортзал, клуб, театр, концерт самодеятельности для самих себя или путешествия…

13. Хоть заведения и адаптированы для местных жителей, брайтоновцы не посещают кафе и рестораны без повода. Как же это так – зайти попить кофе? Принести из дома в термосе на пляж – тоже догадается не каждый.

14. Вот и пустуют столики ресторанов “Волна”, “Татьяна” и “Приморский” до позднего вечера, где как прежде ещё иногда закатывают шикарные балы с селёдкой и концерты устаревших звёзд, но всё реже и реже: развлечение стоит денег, а на каждодневный праздник у бывших советских людей, ставших американцами, денег нет.

15. После двух месяцев “одноэтажной” Америки мне было очень непривычно смотреть на город высоток с дворами, огороженными заборами. Но основное отличие Брайтона от всей страны – уехав в Америку, эти люди привезли с собой не только старые шубы и пластинки, они привезли своё видение мира, расстаться с которым так и не смогли.

16. Чайнатаун или итальянский район (а такие национальные кварталы есть почти в любом крупном городе) куда больше похожи на Америку, чем Брайтон-Бич. Там отличаются только вывески и разговорная речь на улице, здесь отличается и архитектура строений.

17. Старые дома, которым почти под сто лет, конечно вполне американские, хотя здесь можно встретить кондиционеры на фасадах, отличительная особенность, намекающая на этнический состав обитателей дома. В Америке даже в старых домах, не оборудовавшихся кондиционерами, жильцы обычно скидываются на установку центральной системы, здесь же кто-то отказался, кого-то не было дома, в результате из коричнывых окон красного дома торчат белые решётчатые коробки.

18.

19. А один дом Брайтона напомнил о классических советских башнях-двенадцатиэтажках. Дом этот кажется здесь настолько чуждым, и пусть этажей не двенадцать – сходство налицо.

20. То, что должно вызывать ностальгию – вызывает отторжение. Свежевыбитый ковёр на балконе, выброшенный на помойку и обязательно разбитый молотком телевизор – чтобы не доставался никому.

21. Но основная жизнь Брайтона, как я писал уже раньше, кипит под веткой наземной железной дороги Нью-Йоркского метро. Это один из самых отдалённых районов города, больше часа на поезде. Спускаешься – и оказываешься в самом центре торговой, деловой, культурной, религиозной, да и просто брайтоновской жизни. Я приехал сюда на машине, и у меня было немного времени, чтобы привыкнуть к местным реалиям. Но жизнь “под метро” шокирует любого.

22.

23. Вот она – феерия русских табличек и вывесок. Чувствуешь себя дико после того, как два месяца не видел ничего на кириллице!

24.

25. По местным обычаям (ну, Америка всё-таки) почти всё переведено на английский. Да, именно так, именно с русского на английский. При этом и на одном и на другом языке, как правило, написано коряво.

26. Многие вывески намекают на страные, а то и на не совсем легальные делишки. К примеру, вам могут прочесть лекцию о том, как уйти от налогов или сэкономить на счетах. Автошкола – вполне легальна, но в Америке они не распространены так, как у нас. Поэтому здесь вам прочтут пятичасовую лекцию, усвоив которую вы можете отправляться сдавать на права, и даже дадут машину покататься.

27. И конечно, только на Брайтоне можно встретить вещи, дикие для всей остальной Америки, но так знакомые для России.

28. Иногда здесь можно встретить распространённые в Америке бренды, например сеть продуктовых аптек Walgreens, но даже она адаптирована для русскоязычного населения.

29. Продуктовый супермаркет тоже остался в прошлом: таких почти не осталось даже в России, в Америке и подавно, а на Брайтоне этому “гастроному” из девяностых – самое место.

30. Ни в одном из американских магазинов не встретить такие “камеры хранения”. Логично, что если человек приходит в магазин с рюкзаком или сумкой – ему так удобно. В гастрономе тебя заставляют сдавать всё в эти лоточки. А первая фраза, которой тебя приветствуют сотрудники магазина, завидев камеру на твоей шее “У нас снимать запрещено”. Пришлось идти к хозяину магазина и объяснять, кто я такой и зачем это нужно. Хозяин оказался адекватным и разрешил мне фотографировать в его гастрономе.

31. О, сколько же здесь знакомых товаров! Даже ценники пишут от руки, разве что цена всё-таки в долларах.

32. Часть товаров приехала сюда прямо из России, а некоторые, скоропортящиеся, делают здесь же, в Бруклине, но по “старинным русским рецептам”. Жители довольны.

33. Какое же это счастье – покупать сосиски без мяса и колбасу, где жира больше, чем колбасы! Стоит ли говорить, что других магазинов на Брайтоне просто нет?

34. Внезапно на горизонте вырос молодой парень азиатской внешности. “У нас фотографировать нельзя!”. – Почему? Я проехал половину Америки и никто никогда не просил меня убрать камеру, что у вас здесь секретного, просроченные товары? – Да нет, я ничего против не имею – сразу отступил парень. – Руководство ругается.

Заверив работника гастронома, что с его руководством я всё уладил, я стал распрашивать его о жизни. Оказалось, парень приехал недавно из Казахстана, подзаработать денег. Через пару лет он планирует вернуться назад. “Ну, там дом, семья, мама. Они сюда не поедут”. На Брайтоне ему не нравится, говорит, что всё почти такое же, как дома, только есть море и сигареты дорогие. Дальше границ Бруклина он никогда не выезжал.

35. В гастрономе можно купить готовую еду, конечно же русские блюда: котлеты, картошку, оладьи, квашеную капусту, огурцы и арбуз.

36.

37. В разгар рабочего дня работает только пара касс, образуются очереди. Кредитные карты принимают только на двух кассах, на остальных “только кэшем”. Карты “чарджат” весьма неохотно, у кассира висит написанное от руки объявление о том, что минимальная сумма для оплаты карточками – 10 долларов. Так, кстати, везде на Брайтоне. Иногда тебя ещё будут уговаривать заплатить наличными: “Ты что, дурак, таксы платить. А за доллары я тебе так, без таксов продам”. Кстати, причину минимального лимита мне никто так и не смог объяснить, на фразу о том, что они нарушают этим закон, они просто пожимали плечами.

38. Из этого гастронома хотелось убежать куда глаза глядят. Но бежать некуда – вокруг всё то же русское гетто.

39. Да, гетто – это, пожалуй, самое верное слово. Как и в любом “плохом районе” Америки здесь очень грязно. Разница лишь в том, что я понимаю речь этих людей, поэтому передвигаться здесь можно относительно спокойно.

40. Образец брайтоновского языка. Прочтите внимательно все объявления, получите фан!

42.

43. Очень много “почтовых отделений”. Конечно, это не настоящая почта – не USPS,не DHL и не FedEX. Эти небольшие конторки занимаются пересылкой чего угодно на историческую родину. Как правило, такая посылка будет стоит 15-20 долларов, что намного дешевле, чем отправка обычной почтой. И, как правило, быстрее – всё это делается через прикормленных аэрофлотовских и аэросвитовских (в случае с Украиной) стюардесс.

44. Обедать на Брайтоне я не решился, но те, кто пробовал, говорят что обслуживание долгое, половины меню может не быть в наличии, да ещё и обхамят запросто. Я этому не удивляюсь.

45. Уличная торговля – это какой-то бич нашего народа. Ну почему обязательно нужно устроить развал из грязных столов, почему нельзя построить хотя бы небольшой торговый центр или магазинчик?

46. Хотя магазины здесь тоже есть. Пёстро и бездарно оформленные, со смешением всех возможных и невозможных вещей, в стиле индийских грузовиков: чем больше всякого разного – тем лучше.

47. Внутри книжкого магазина.

48. “Эта музыка будет вечной – если я заменю батарейки”. Кстати, как вам старый диск Аллы за 15 долларов? Фанатов ничто не остановит.

49. Через час проглки “под метро” от Брайтона начинаешь уставать, болит голова. Столько пёстрого и всего несовместимого…

50. Начинаешь уставать и от лиц. Не радостные, с потухшими глазами…такое ощущение, что у этих людей все умерли, причём только что и разом.

51. Задворки этого места и вовсе не отличить от типичной улицы почти в любом российском или украинском городе. Всё обшарпано, на улице мусор, зато припаркованные машины – сплошь Мерседесы.

52. Здесь можно встретить много самых разных аптек, но далеко не каждый поймёт, что аптека в Америке вовсе не аптека, и даже Брайтону приходится с этим считаться. В так называемой “фармаси” можно купить зубную пасту, стиральный порошок или газировку, а из лекарств в лучшем случае вам продадут средство от головы или запора. Продажа серьёзных лекарственных средств – только по рецепту врача, и далеко не в каждой “аптеке” найдётся такой товар, врач обычно сам даёт список адресов, где можно купить прописанный препарат.

Почему в аптеке есть всё, кроме лекарств? Эта история уходит почти на век назад, когда фармацевты сами толкли в ступе свои порошки и смешивали микстуры. Но появились крупные компании, которые стали выпускать лекарства на заводах, и продавать аптекарям уже готовые средства. Бизнес фармацевтов шёл на спад, и им нужно было как-то выкручиваться. Вот и стали аптекари жарить яичницу и выжимать сок из апельсинов. Человек зашёл за таблетками, а заодно и покушал. В шестидесятые аптеки перестали быть кафетериями, но они стали продавать продукты питания и лёгкие снеки, так называемый “junk food – помойную еду”. С тех пор и повелось: в американской аптеке нельзя купить ни антибиотики ни свежее мясо, только газировку, чипсы и шампунь.

53. Табличек и забавных вывесок на Брайтон-Бич очень много, ко всем комментарии не напишешь. Наслаждайтесь без комментариев! А когда закончите – продолжим прогулку.

54.

55.

56.

57. Кассы знаменитого концертного зала “Миллениум”, где выступают известные исполнители российско-украинско-советской эстрады. Знакомые, давно надоевшие всем лица, здесь собирают полные залы.

58.

59. Несмотря на все усилия, мне не удалось найти здесь портрета Путина – брайтоновцы его не очень жалуют, но следят за ситуацией на родине очень пристально, скупая книжки про жуликов и воров, продажную власть, Путина, Медведева и Матвиенко.

60.

61. На одной из перпендикулярных линии метро улиц – православная церковь, сделанная из обычного американского дома.

62. Есть даже ощущение, что вот-вот начнётся одноэтажная америка, населённая русскими – но нет, не начинается. Здесь, прямо в ста метрах от шумной улицы Брайтон-Бич Авеню живут люди совсем других наций, и разговаривают совсем на других языках.

63. Соотечественники предпочитают селиться в муравейниках, по собственной воле. Ставить решётки на окнах и железные двери, жаловаться на громких соседей и выносить мусор в шубе и тапочках.

64. Ох, бывшие сограждане! Вы же так рвались в Америку, вы так хотели сбежать из ненавистного советского совка, но разве вы смогли убежать от самих себя?

65. Нет, не смогли.

66. Возможно, некоторые из вас даже пытались сделать это: учили язык, искали работу. Но начинать новую жизнь трудно, неизвестность всегда пугает. Америка дала вам социальное обеспечение и пенсию, которой вас лишили в Союзе. Разве вас позвали сюда только из жалости? Чтобы вы вот так же сидели на лавочке, слушали карманное радио (сидят вместе, но слушает каждый своё, о существовании наушников не знают) и ничего не делали?

67. Это очень грустная картина – смотреть на тех, кто хотел что-то изменить в своей жизни, решился бросить всё и перебраться на другую сторону света. Зачем? Чтобы просто сменить “прописку”, ничего не изменив в себе? Кстати, точное количество жителей Брайтон-Бич подсчитать невозможно, они не участвуют в переписях населения.

68. Смотреть на кишащую жизнь под метромостом мне надоело очень быстро, и я отправился за машиной, назад к пляжу.

69. По дороге к месту парковки я зашёл в парк, в котором сидело несколько десятков пенсионеров. Почти все они приехали сюда около тридцати лет назад, ещё в советские времена. Сейчас они играют в карты, нарды, домино, читают газеты и перетирают друг другу кости. Дедушки были рады свежей крови и с удовольствием со мной поговорили, не разрешив, впрочем, их фотографировать. – У вас в России воровская власть! Все они жулики и бандиты! – Как мне жалко русских людей! Они могли бы так хорошо жить, но проклятые демократы (коммунисты – нужное подчеркнуть) не дают им ничего, только воруют и воруют!

Фразы о том, как плохо в России, обступили меня со всех сторон. Эти люди, целые дни проводящие на скамейках на берегу Атлантического океана, сообщали мне совершенно ненужную информацию, которую я и так знал. Все попытки поговорить, нравится ли им Америка и получили ли они своё счастье, оканчивались провалом: “Конечно, нам нравится! Мы граждане свободной страны, у нас есть паспорта! А вот в России воровская власть!”.

Но дальше общих слов так никто и не ушёл, эти люди старательно избегали рассказывать о личном опыте и успехе в Америке. Многие из них так и выучили английского и никогда не уезжали дальше своего района. Нет, раз-два за тридцать лет они бывали на Манхэттене, но лишь когда к ним приезжали родственники, по английски хоть немного говорящие.

Эти люди уехали из страны в поисках новой жизни: они уехали от идиотских инструкций и законов, от чиновников и их глупостей, они уехали от косо смотрящих соседей, ограничений и заборов. Они смогли пробраться через железный занавес Советского Союза, но они сами построили новый. Тридцать лет назад один уехали в Америку, но до Америки так и не добрались.

Опубликовано в блоге macos.livejournal.com

Все фото автора

В тему:

• «Столица мира» глазами русского: 200 фактов о Нью-Йорке
• Платное бомбоубежище, Манхэттен с видом на Аксай или Русская мозгокаша
• Артемий Троицкий: Все, кто на что-то способен, валят из России
• Америка меняет стратегию противодействия российской пропаганде
• Что такое Россия сегодня — для умных и серьёзных людей