Анатомия большевистского-российского тоталитаризма

Версия для печати

Российско-советская власть: историческое место и механизмы функционирования. В марте 1919 г. глава правительства Советской России Владимир Ленин записал на граммофонных пластинках семь коротких пропагандистских речей. Среди них был текст из четырех абзацев под названием «Что такое Советская власть».

Стоит привести одну из них в качестве эпиграфа к этой статье:

«Впервые в мире власть государства построена у нас в России таким образом, что только рабочие, только трудящиеся крестьяне, исключая эксплуататоров, составляют массовые организации — Советы, и этим Советам передается вся государственная власть... Какими бы ни были преследования сторонников коммунизма в разных странах, Советская власть неизбежно, непременно и в скором будущем победит во всем мире».1

Как ни странно на первый взгляд, но через сотню лет должны признать справедливость обоих утверждений вождя российских большевиков, но только относительную. Во-первых, советская власть действительно была рабоче-крестьянской, то есть порождаемой подавляющим большинством населения страны. Однако властью советов не исчерпывался установленный большевиками коммунистический режим. Во-вторых, ленинско-сталинский политический режим не исчез, а только трансформировался в КНР и в России. Поэтому связанная с коммунизмом угроза не утратила актуальность. Несмотря на достижения научно-технической революции в военной сфере, в наши дни она даже возросла.

На эту тему: Станислав Кульчицкий: Как и почему действовал «террор голодом»

НЕСКОЛЬКО ЛИЧНЫХ ЗАМЕЧАНИЙ

Советские граждане, которые с рождения воспитывались в коммунистическом духе, не осознавали того, что они живут в искаженном мире. Они не чувствовали искаженности, как человек не чувствует нормального на уровне моря атмосферного давления. Бабушка, которая спасла меня во время румынско-немецкой оккупации Одессы в 1941-1944 гг., до самой смерти не говорила, что ее муж, а мой дедушка погиб в 1933 году. От голода. Сокрытие этого факта от внука она, как и все ее поколение, считало разумной линией поведения. Голод был словом запрещенным, а ребенок при чужих людях мог проговориться. То, что общество нашпиговано информаторами органов государственной безопасности, она воспринимала как данность, с которой нужно жить. В 1937 г., через несколько месяцев после моего рождения, отца арестовали, и я его больше не увидел. Этот факт от меня не скрыли, но я воспринимал его как норму: кто-то сажает, кто-то сидит... Так относилось к советской повседневности поколения моих родителей, таким оставалось и мое поколение. Зря на Западе удивляются, как мы могли избрать Президентом Украины уголовника Януковича.

Ощущение того, что мы живем в искаженном мире, пришло ко мне с началом горбачевской «перестройки». Имея уже ученые степени кандидата экономических и доктора исторических наук, я еще не понимал всей лживости термина «трудящиеся». Оставался при мысли, что наша власть — это власть тех самых трудящихся. Был убежден в том, что классовая борьба является движущей силой прогресса. И как раз в те годы меня обязали исследовать голод 1932-1933 гг. И открыли недоступные ранее архивные фонды. Я увидел, как власть, оставаясь, без всякого сомнения, рабоче-крестьянской, обрекала на голодную смерть миллионы людей. Увиденное изложил в монографии, изданной после отмены цензуры «Політвидавом України», тогда срочно переименованном в партийное издательство под названием «Україна»2.

Еще до появления этой книги написал статью, в заголовке которой задал риторический вопрос: «Нужна ли нам Советская власть?» Статья предназначалась для газеты «Сільські вісти», которая выходила тиражом в 2,5 млн єкземпляров. Редактор газеты Иван Сподаренко, ранее охотно печатавший мои тексты, опубликовал ее без купюр, но все-таки изменил заголовок нейтральным: «Какая власть нам нужна?»3. Люди, которые начинали прощаться с искаженным миром коммунизма, были склонны обвинять в Голодоморе вождя, но не используемую им рабоче-крестьянскую власть.

Еще один характерный пример. Когда Верховная Рада вышла из-под тени КПСС и стала пользоваться относительным полновластием в своей республике, она решила основать собственный печатный орган. В январе 1991 г. начала выходить парламентская газета «Голос України». Вместо привычного лозунга «Пролетарии всех стран объединяйтесь!» она избрала другой: «Власть — Советам!». Вопреки правилам орфографии слово «Советы» во множественном числе писалось с прописной буквы. Лозунг сошел с первой страницы газеты только в марте 2000 г., т. е. после «бархатной революции» в Верховной Раде, когда олигархи переключились с Компартии Петра Симоненко на собственную политическую силу под названием «Трудова солідарність України» (через год трансформированную в Партию регионов).

После 1991 г. я исследовал не столько фактологию Голодомора, сколько взаимоотношения советского государства и общества, которые могли бы дать ответ не столько на вопрос «как?», сколько на вопрос «почему?». Именно так ??коротко называется итоговый раздел фундаментального исследования «Черная книга коммунизма», написанный одним из авторов и руководителем международного авторского коллектива Стефаном Куртуа. Это исследование впервые появилось во Франции в 1995 году. И переведено на многие языки, включая русский и украинский. Авторы рассказывали о преступлениях коммунистических режимов на трех континентах — в Европе, Азии и Латинской Америке. В качестве подзаголовка на обложку они вынесли ориентировочную цифру жертв коммунистических режимов — 95 млн. человек.

В итоговом разделе С.Куртуа есть немало интересных наблюдений и глубоких обобщений. Но нет убедительного ответа на ряд принципиальных вопросов. Почему коммунистическая система правления неразрывно связана с террором, в том числе обращенным против носителей коммунистической идеи? Почему общество оказалось беспомощным перед организаторами массового террора? Почему советская модель власти становилась неэффективной именно тогда, когда переставала встречать массовое сопротивление в собственном обществе и со стороны внешних сил? Почему люди, которые родились и достигли зрелого возраста при советской власти, во многих случаях не склонны рисовать ее сплошной черной краской? Эти люди могли назвать множество положительных нюансов тогдашней жизни, которые делали ее содержательной, и не только потому, что были тогда полны сил. Даже до сих пор так называемая совковость значительных масс населения существенно тормозит назревшие реформы в постсоветской Украине. «Черная книга коммунизма» остается не столько аналитическим исследованиям, сколько талантливым описанием преступлений, включая геноцид, происходивших в странах с советской моделью власти.

Вместе с тем «Черная книга» инициировала в последующие годы немало исследований, авторы которых пытались ответить на перечисленные вопросы. Особенно богата ими украинская историография, и не случайно: советская Украина находилась в эпицентре ленинско-сталинских репрессий. Я тоже сделал попытку ответить на сакраментальный вопрос: «Почему?»4. Выводы, полученные в нем, излагаю в следующих подразделениях в виде кратких тезисов.

СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ КАК ПРОДУКТ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Трудности в определении сути советской власти начинаются со времен Российской революции. До сих пор даже среди некоторых специалистов бытует мнение, что в 1917 году в России произошло две революции — буржуазно-демократическая Февральская и рабоче-крестьянская Октябрьская. Однако на самом деле целостная Российская революция началась после свержения самодержавия и закончилась разгоном Учредительного собрания в январе 1918 года. Решающую роль в ликвидации самодержавия и свержении правительственной коалиции социалистических и буржуазных партий сыграли революционные организации народных «низов» — советы рабочих и солдатских (в основном крестьянских по происхождению) депутатов. Царизм мобилизовал в армию миллионы крестьян, дал им в руки оружие и научил пользоваться им. Крестьяне в солдатских шинелях были настроены бескомпромиссно: покончить с войной, которую развязали правящие классы, уничтожить помещиков и поделить между собой их имения. Так же многие рабочие стремились передать предприятия, на которых работали, в собственность трудовых коллективов.

В Российской революции было два переворота — провальный корниловский и успешный ленинский. Успешность последнего обусловливалась тем, что большевики временно отказались от своих лозунгов и взяли на вооружение лозунги народных «низов»: мир народам, фабрики — рабочим, землю — крестьянам! Укрепившись у власти, они возвращались в разное время к собственным лозунгам: превратить войну империалистическую в гражданскую, передать предприятия в государственную собственность, коллективизировать крестьянские средства производства. Октябрьский переворот оказался одновременно советским революционным актом и большевистским контрреволюционным поворотом в революции. Ведь подданные царя, после свержения самодержавия получившие коллективный суверенитет, пользовались им недолго. Первые после Учредительного собрания свободные выборы состоялись в 1989 году — на Съезд народных депутатов СССР.

На эту тему: Станислав Кульчицкий: Голодомор-1933 - мифы и реальность

Одним из гениальных изобретений в истории техники является шарнирный механизм, который позволяет совершать взаимные повороты или вращения двух намертво соединенных сфер вокруг общей оси. Этим обеспечивается превращение одного вида движения в другой. Гениальным произведением Ленина был «шарнирный» политический режим — симбиоз диктатуры государственной партии, носители которой находились на вершине властной пирамиды, с вполне реальной и распространенной во всей толще народа властью советских органов.

Рассмотрим специфику двухканальной государственной власти, которая утвердилась в качестве конечного продукта Российской революции. Безграничный популизм большевиков привел к завоеванию ими большинства советов рабочих и солдатских депутатов. Дело завершили террористические действия срочно созданных органов государственной безопасности. После уничтожения конкурентных политических партий советы состояли исключительно из большевиков и сочувствующих им беспартийных депутатов, то есть превратились в одну с ленинской партией политическую силу. Тем не менее, Ленин сохранил их организационную самостоятельность и построил государство-коммуну, как он назвал ее в «Апрельских тезисах» 1917 года, в виде двух властных вертикалей — партийной и советской.

Большевистская партия была основана на принципах «демократического централизма» с безусловным подчинением низших по иерархии звеньев вышим. Это означало, что равновеликая прежнему самодержавию политическая диктатура, которую она установила под внешней оболочкой «диктатуры пролетариата», сосредоточилась в руках вождей.

Ленин вполне откровенно разъяснял своим единомышленникам и всему обществу понятие диктатуры, как он его понимал: «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не связанную власть, непосредственно на насилие опирающуюся» (ПСС, т.41, с.364).

Одной из самых важных задач компартийной диктатуры стал тщательный контроль за выборами в советы. Подчиняясь партийной, советская вертикаль власти имела веские управленческие полномочия. Поэтому вожди не могли допустить утечки в советы нежелательных лиц. Тот, кто становился нежелательным для них уже после выборов, попадал в лапы органов государственной безопасности — фактически не зависимой от парткомов и исполкомов советов дополнительной вертикали власти.

Так сформировалась власть, тесно связанная с народными «низами», но не зависимая от них. Назвали ее рабоче-крестьянской и советской. В первой российской Конституции 1918 г. коммунистическая партия вообще не упоминалась. Позже вожди обозначили свою партию в конституциях, но в виде бессмысленной декларации. Мимикрия распространилась и на название отреставрированной многонациональной империи и государственной структуры, которой стала ленинская партия. Эти названия были денационализированы.

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МАРКСИЗМ НА СЛУЖБЕ РОССИЙСКО-СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Революции, которые предшествовали российским, были буржуазными. Зато социальный спектр российских революций 1905 и 1917 г. существенно расширился вследствие появления советов рабочих и солдатских депутатов. Объединяемые в советы народные «низы» не шли за крупными собственниками, как в предыдущих революциях, а стремились уничтожить их. Это стремление фактически накладывалось на ключевое требование марксизма середины XIX в.: установить коммунизм в ходе пролетарской революции путем ликвидации частной собственности на средства производства. Будучи изобретателем двухканального государства, обеспечивавшего политическую диктатуру, Ленин одновременно оперся на революционный марксизм, который давал возможность ликвидацией в обществе частной собственности установить и экономическую диктатуру.

Какой терминологией следует пользоваться, характеризуя построенный за первые два десятилетия советской власти общественно-политический строй и социально-экономический строй? Официально он назывался социализмом — первой фазой коммунизма. Теоретическая разница между фазами заключалась в распределении материальных благ между производителями — по труду при социализме, по потребностям — при коммунизме. Принимая в октябре 1961-го новую программу КПСС, Никита Хрущев заверил, что через 20 лет советские люди будут жить при коммунизме. Чтобы государство не взяло на себя обязательства распределять блага по потребностям, пропагандистам Леонида Брежнева пришлось превращать Марксов двухфазный коммунизм в трехфазный и предупредить всех, что между социализмом и полным коммунизмом существует промежуточная фаза продолжительностью в несколько десятилетий с распределением благ по труду — развитый социализм.

Когда Карл Маркс разделил будущий коммунизм по признаку распределения благ на две фазы, то воспользовался для обозначения первой популярным термином «социализм». По признаку производства коммуносоциализм в представлении Маркса не отличался от полного коммунизма. То есть это должен был быть социально-экономический строй, лишенный частной собственности рынка и товарно-денежных отношений. Между тем страны с капиталистической системой хозяйствования, опиравшейся на частную собственность, свободный рынок и товарно-денежные отношения, постепенно трансформировались в социальные государства. Социалистическими их не назвали, потому что появились идеологии коммуносоциализма и национал-социализма.

Насколько построенный во многих странах ХХ в. ленинско-сталинский коммуносоциализм отличался от первой фазы коммунизма в представлении К.Маркса и Ф.Энгельса? Прежде всего, надо выяснить, какой смысл основоположники марксизма вкладывали в термин «коммунизм».

Накануне революции 1948-1849 гг. они опубликовали брошюру «Манифест Коммунистической партии», в которой коммунизм определялся коротко: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». (Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. — Том 4 — Ст.422). Такой революционный акт, по мнению коммунистов, должен был покончить с эксплуатацией человека человеком. Он тянул за собой преобразования товаров в продукты и замену товарооборота в денежной форме на свободном рынке централизованным распределением продуктов.

К.Маркс и Ф.Энгельс были убеждены, что после уничтожения частной собственности путем национализации, т.е. передачи собственности в руки нации или обобществления, то есть передачи собственности в руки общества, должна возникнуть общенародная собственность. Однако ни нация, ни классовое общество (которое потеряло иерархизированную структурированность после трансформации станов в классы) не имели «рук». Осуществлять революционные преобразования должен был, по их мнению, пролетариат, который устанавливал свою диктатуру. Однако пролетариат, так же, как нация и общество, был аморфным сообществом. Социально-экономические преобразования могли осуществлять только сообщества, которые имели «руки», то есть иерархизированное структурное построение — государство, партия. Диктатуру, при которой становилась возможной «экспроприация экспроприаторов», должно было осуществлять пролетарское государство, а не пролетариат. Итак, частная собственность не уничтожалась, а переходила во владение, пользование и распоряжение такого государства.

Основоположники марксизма этого не отрицали. Однако, пытаясь объяснить, как трансформируется собственность пролетарского государства в общенародное, Ф.Энгельс в работе «Анти-Дюринг» ограничился словесной эквилибристикой: «Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство... Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества, — является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само по себе засыпает» (Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. — Том 20. — Стр.275).

Итак, неразличение аморфных, лишенных костяка сообществ (наций, обществ, классов) и сообществ с четкой структурой (государств, партий) мы видим и в «Анти-Дюринге» — труде, появившемся через три десятилетия после «Манифеста». В нем пролетариат выступает, как действующее лицо с головой и руками, а рожденное в его среде государство, то есть иерархизированная организация с огромным количеством голов и рук — как эфемерное образование.

Основоположники марксизма считали свой коммунизм научным и открещивались от утопий предшественников. Однако якобы порождаемая «экспроприацией экспроприаторов» общенародная собственность тоже была утопией. Собственность пролетарского государства оказывалась в руках не народа, а контролирующих такое государство революционеров.

Итак, свои надежды на торжество коммунизма Маркс и Энгельс связывали в «Манифесте Коммунистической партии» с пролетариатом, то есть людьми, лишенными частной собственности. Эти люди должны были в ходе революции основать пролетарское государство, позже названное Марксом государством «диктатуры пролетариата». Пролетариат, однако, будучи сообществом, лишенным внутренней иерархической структуры, осуществлять диктатуру не мог. Поэтому эта функция в случае успешной революции должна была остаться за государством. В Западной Европе не оказалось политических партий, согласных взять на вооружение идеи революционного марксизма. Марксисты отдали предпочтение согласованию интересов капиталистов и рабочих и не держали курс на уничтожение капитала — равноправного с рабочей силой агента производственного процесса. Экономическую деятельность, связанную с приумножением капитала, они считали не менее важной сферой приложения интеллекта, чем деятельность в сфере науки, культуры, религии.

Отказавшись быть коммунистами, марксисты назвались социал-демократами, так как в основу своей парламентской деятельности поставили лозунг классового мира, а не классовой войны. Однако часть российских социал-демократов, которая вошла в историю под названием большевиков, взяла на вооружение идеи «Манифеста».

ГОСУДАРСТВО И ОБЩЕСТВО В УСЛОВИЯХ КОММУНОСОЦИАЛИЗМА

Идея коммунизма была использована В.Лениным с целью обоснования экспроприации общества государством. Ни Маркс, в голове которого родилась оторванная от реальности картина идеального хозяйствования без рынка и товарно-денежных отношений, ни Ленин, который попытался реализовать эти рекомендации «Манифеста», но после трех лет хозяйственного кризиса вернулся к свободному рынку, ни Сталин, который начал повторный штурм с возвращением запрета свободного рынка и замаскированным отказом от товарно-денежных отношений, никто из них не понимал, что частную собственность уничтожить нельзя. В конечном итоге Сталин отнес замену товарооборота продуктообменом и ликвидацию денежного оборота на вторую фазу коммунизма с распределением материальных благ по потребностям. Главного он достиг: экспроприации общества государством.

Советское государство не возвышалось над обществом, как любое другое, а запускало в него свой костяк. В каждый горизонтальный срез общества партийная вертикаль погружалась комитетами многомиллионной партии (с подчиненными им ветеранскими, национальными и женскими организациями) и комитетами еще более многочисленного комсомола (с подчиненными ему организациями пионеров и октябрят); советская вертикаль — с государственными, профсоюзными, кооперативными, общественными органами и организациями; вертикаль государственной безопасности — с миллионами завербованных информаторов. Не зависимые от власти организации горизонтального типа, на основе которых должно развиваться гражданское общество, были ликвидированы или вертикализированы. Советское общество срослось с государством в единое целое.

Страны, в которых общество определяет на свободных выборах своих руководителей, называют демократическими. Страны, в которых государство в лице своих руководителей не зависит от волеизъявления народа, называют тоталитарными. Советское государствообщество надо было бы назвать тоталитарным в кубе.

ПОСТСОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Новые вершители судеб России пытаются реставрировать диктатуру при отсутствии двухканального построения государства. Стабильность политического режима теперь обеспечивается не институционально, как в СССР, а волеизъявлением избирателей. Добиваться желаемых результатов голосования на президентских и парламентских выборах власть пытается путем поддержания относительного благополучия населения, которое за три поколения приспособилось к государственному патернализму, телевизионному зомбированию и масштабному использованию административного ресурса.

На эту тему: ​​Станислав Кульчицкий: Против кого был направлен сталинский удар?

Объектом наступательной политики путинского режима являются в первую очередь бывшие национальные республики СССР и страны «Ялтинской» Европы. Ставится задача возродить советскую империю средствами политического, экономического и даже, как показало вторжение в Грузию и Украину, военного давления.

Москва с середины XVII века «переваривала» украинский народ разными способами, пытаясь лишить его собственной идентичности. В современной ситуации родина мирового коммуносоциализма пошла ва-банк, пытаясь с помощью внутренней агентуры и опираясь на «совковость» все еще значительной доли украинского социума противостоять евроатлантическому выбору Украины. Сто лет назад ей это удалось. Украинские граждане не смогли тогда вырваться из московских «братских» объятий. Теперь они имеют все шансы поставить барьер между собой и своим северным соседом.

1 Ленін В.І.Повне зібрання творів.— Том 38. — С.232.

2 Кульчицький С.В. Ціна «великого перелому».— К., Україна, 1991, — 431 с.

3 Сільські вісті (Київ), — 1991, 7 червня.

4 Кульчицький Станіслав. Червоний виклик: історія комунізму в Україні від його народження до загибелі. У 3-х книгах. -К., Темнора, 2013. Кн.1, 504 с.; кн.2, 628 с.; кн.3, 388 с.

—

Станислав Кульчицкий, доктор исторических наук, профессор; , опубликовано в издании  День

На эту тему:

• Станислав Кульчицкий: «Мы выползаем не только из коммунизма, но и из России»
• Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 1
• Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 2
• Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 3
• «Радянський Союз — це не тільки смачне морозиво, а й репресії, вбивства й терор». Як знайти інформацію про репресованих родичів