Надежда Савченко – это лучший пример того, как презумпция невиновности политика сменяется презумпцией его же виновности

Версия для печати

 Надежда Савченко – это лучший пример того, как презумпция невиновности политика сменяется презумпцией его же виновности. И благодарить за это украинский нардеп должна лишь саму себя.

Если бы Надежда Савченко отправилась на переговоры с лидерами боевиков сразу после выхода из тюрьмы – соцсети бы аплодировали ее мужеству и отваге. Потому что тогда – в мае 2016-го – она была человеком с самым большим репутационным капиталом в стране. Социологи замеряли ее президентский рейтинг, а эксперты судачили о том, сможет ли совладать с ней действующая власть.

А спустя полгода любые ее шаги вызывают шквал критики. Неважно, о чем идет речь – поездка в Москву на суд к Карпюху и Клыху, выход очередного интервью или просто фотография в соцсетях на фоне герба – любой ее поступок становится поводом для соревнований в острословии. Летом 2016-го ей готовы были простить что угодно. Зимой 2016-го ей не готовы простить ничего. 

История Надежды Савченко - это пример того, как можно прогулять репутационное состояние за считанные месяцы. А ведь когда-то ее имиджевое "приданное" было столь велико, что за него сражались партийные лидеры. Юлия Тимошенко делала ее первым номером списка. Банковая – присуждала высшие воинские награды. Издательства готовы были издавать ее книгу, а СМИ стояли в очереди на интервью. А теперь Надежда Савченко снова принадлежит только лишь самой себе.

Хотя, возможно, не только. В конце концов, разочарование в ней наступило не только из-за изначально завышенных ожиданий. Да, образ украинской "Жанны Д’Арк" слишком тяжел, чтобы ему соответствовать, и страна была обречена оказаться в ловушке собственных иллюзий. Но Савченко сумела настроить против себя тех, кого принято называть гражданским обществом. И это произошло не случайно.

Дело в том, что ее переговоры с боевиками прекрасно вписываются в российский сценарий разрешения войны на Донбассе. Потому что с первого дня подписания Минских соглашений Москва пыталась навязать Киеву и миру свою очередность их выполнения. Согласно которой сперва Киев должен амнистировать боевиков, закрепить за регионом автономию, следом – провести выборы с участием коллаборационистов, которым затем Кремль передаст контроль над границей. Более того – Захарченко и Плотницкий настаивают, что выборы на Донбассе должны пройти без участия переселенцев и украинских партий. По сути, Москва хочет, чтобы выборы проходили с участием боевиков, под контролем боевиков и на которых победят боевики.

Киев прекрасно понимает эту логику и сопротивляется ей. И именно поэтому в Москве решили шантажировать Украину судьбой ее пленных. Не случайно боевики отказываются от любых – даже самых выгодных – сценариев обмена пленными: последний раз они сорвали формулу "42 на 228". И это не случайно. Киев может предлагать любой коэффициент обмена, но даже "десять к одному" не заставят лидеров террористов отпустить украинских граждан. Их главное условие для обмена – амнистия для самих себя.

Захарченко и Плотницкий – не более чем марионетки в руках Москвы. И их поведение продиктовано стремлением Кремля победить Украину при помощи ее – Украины – общественного мнения. Для этого "полезные идиоты" будут вбрасывать в общество идеи о том, что обмен пленными срывается из-за недоговороспособности и равнодушия официального Киева. И что любые другие украинские переговорщики способны были бы решить этот вопрос за считанные часы. И если в какой-то момент той же Надежде Савченко боевики по команде из Москвы и впрямь выдадут нескольких украинских солдат или гражданских, то это послужит подтверждением: "плохой Киев" не смог, потому что не хотел, хотя в этом не было ничего сложного.

А следом, скорее всего, мы станем свидетелями очередных рассуждений о том, что войну нужно заканчивать. Что Киев должен напрямую вести переговоры с Донецком и Луганском. Что Москва не является стороной конфликта, а сами боевики настроены на конструктив. Что Украина должна дать Донбассу автономию и восстановить территориальную целостность. И, наверняка, в уставшем от войны обществе такие лозунги найдут своих адептов.

И теперь Надежда Савченко вольно или невольно выполняет роль по "очеловечеванию" Захарченко и Плотницкого. Более того – она решает задачу наделения их субъектностью. Выставляет их как самостоятельную сторону конфликта, прямые переговоры Киева с которой обречены на успех.

Мы можем спорить лишь о том, понимает ли Надежда Савченко ту роль, которую ей отводит Москва в своем сценарии. Она вполне может делать это неосознанно – в конце концов, ее политический опыт ничтожен. А, возможно, она поступает сознательно – на самом деле, это не имеет особенного значения. В конце концов, благие намерения сами по себе совсем не обязательно ведут к воротам рая.

Но есть и вещи, спорить о которых бессмысленно. Например, что ключи от мира на Донбассе находятся не у Киева, а у Москвы. Что некоторые войны идут не до победы, а до истощения. Что Россия стремится перевязать Донбасс георгиевской лентой и вручить Киеву как троянского коня. Что мир любой ценой – не всегда хорошая идея.

Потому что капитуляция – это тоже форма мира. Но она вам не понравится. 

—

Павел Казарин, опубликовано на сайте Украинская правда